Людвиг ван Бетховен
Ludwig van Beethoven
Профессии: Композитор
Пол: Мужской
Рост: 162
Родился: 16 декабря 1770, Стрелец (253 лет назад)
Умер:: 26 марта 1827 (56 лет)
Пол: Мужской
Рост: 162
Родился: 16 декабря 1770, Стрелец (253 лет назад)
Умер:: 26 марта 1827 (56 лет)
Поделиться:
Фильмы
[ скрыть ]
Новости
10.06.2024 20:20
Imperial Orchestra: «Чтобы расшифровать Циммера, нужно быть детективом»
Путь к успеху симфонического оркестра Imperial Orchestra — это потрясающая история о том, как группа очень талантливых людей с консерваторским образованием начала играть саундтреки из кино и сериалов и собирать крупные арены и Ледовые дворцы. Синергия вкуса, трудолюбия, чувства юмора и любви к искусству, в том числе к кинематографу, позволила коллективу разрастись до масштабов в 100-120 музыкантов, делать уникальные в своем роде шоу не только с первоклассной музыкой в виртуозном исполнении, но и с красивым светом и видеоартом, а также знакомить молодых зрителей с симфоническим оркестром. Не было у команды только одного — собственной площадки, где они могли бы записывать альбомы и создавать еще больше первоклассных шоу.В самом начале лета эта ситуация изменилась, и коллектив открыл двери своего нового дома — бывшего ДК им. Газа, а ныне Imperial Hall. Гостями по этому случаю оказались и мы — лично оценили возможности новой площадки и поговорили с художественным руководителем Imperial Orchestra Александром Дулиным и несколькими солистами о том, как формируется программа выступлений, помогает ли киномания в процессе выбора саундтреков и как кино и ТВ стали заказчиками лучшей современной музыки.
Читать полностью
Поделиться:
19.12.2021 14:20
Сломанные ребра и дьявольские числа. «Заводному апельсину» — 50!
В 1971 году кошмарный мир «Заводного апельсина» был, кажется, как никогда близок к тому, чтобы стать реальностью: эпоха свободной любви канула в небытие вместе с 60-ми, хиппи ушли в отставку, а субкультура панков и нигилизм, напротив, набирали обороты. Секс, наркотики и рок-н-ролл — вот она, новая мантра подрастающего поколения, которая всерьез захватит умы молодежи на ближайший десяток лет. Однако история о старом-добром ультранасилии появилась на свет гораздо раньше: скандальный роман Энтони Берджесса, повествующий о жизни и судьбе хулигана-садиста Алекса и его банды, был написан в 1962 году. Писатель признался, что для него «Заводной апельсин» стал попыткой справиться с личной трагедией. Во время Второй мировой войны, пока Берджесс служил за границей, его беременную жену жестоко избили и изнасиловали на улицах Лондона четверо американских дезертиров. Это травмирующее событие навсегда оставило отпечаток на психике автора и его супруги и нашло прямое отражение в тексте романа.
Читать полностью
Поделиться:
03.08.2020 18:27
Вечная музыка Эннио Морриконе
Наследие Эннио Морриконе — это гораздо больше, чем всем известная музыка для фильмов. Для многих его произведения стоят в одному ряду с творчеством Баха и Моцарта благодаря способности достучаться до умов и сердец. Пять первых нот знаменитого «воя койота» из фильма «Хороший, плохой, злой» по узнаваемости можно сравнить с первыми аккордами Пятой симфонии Бетховена. Эту музыку можно назвать вечной.Морриконе, чьи атмосферные мелодии для спагетти-вестернов и более 500 фильмов именитых режиссеров сделали его одним из самых влиятельных авторов музыки в современном кино, умер в Риме 6 июля 2020 года. Композитору был 91 год. Последнюю неделю Морриконе провел в больнице из-за перелома бедренной кости. Когда стало известно о его смерти, юрист семьи опубликовал некролог, написанный собственной рукой маэстро, который начинается словами: «Я, Эннио Морриконе, мертв».
Читать полностью
Поделиться:
Все новости (7)
Фильмография
Сортировка по:
Году ::
Рейтингу ::
Количеству голосов
Топ 250
весь топ
10.06.2024
Imperial Orchestra: «Чтобы расшифровать Циммера, нужно быть детективом»Путь к успеху симфонического оркестра Imperial Orchestra — это потрясающая история о том, как группа очень талантливых людей с консерваторским образованием начала играть саундтреки из кино и сериалов и собирать крупные арены и Ледовые дворцы. Синергия вкуса, трудолюбия, чувства юмора и любви к искусству, в том числе к кинематографу, позволила коллективу разрастись до масштабов в 100-120 музыкантов, делать уникальные в своем роде шоу не только с первоклассной музыкой в виртуозном исполнении, но и с красивым светом и видеоартом, а также знакомить молодых зрителей с симфоническим оркестром. Не было у команды только одного — собственной площадки, где они могли бы записывать альбомы и создавать еще больше первоклассных шоу. В самом начале лета эта ситуация изменилась, и коллектив открыл двери своего нового дома — бывшего ДК им. Газа, а ныне Imperial Hall. Гостями по этому случаю оказались и мы — лично оценили возможности новой площадки и поговорили с художественным руководителем Imperial Orchestra Александром Дулиным и несколькими солистами о том, как формируется программа выступлений, помогает ли киномания в процессе выбора саундтреков и как кино и ТВ стали заказчиками лучшей современной музыки. Одной из магистральных тем вечера стал выбор симфоническим оркестром именно тем из культового голливудского и отечественного кино. Принятое когда-то решение попало точно в цель — Imperial Orchestra собирает десятки тысяч зрителей на своих перформансах. Они дают программу, наполненную не только пронзительной музыкой, но и передовыми технологиями, замысловатой игрой света и красивыми видео, которые технические специалисты подбирают специально для каждой композиции. Миссия коллектива — донести классическую музыку до юной аудитории через что-то узнаваемое и знакомить ее с симфоническим оркестром. «К нам приходят ребята 14-16 лет, которые сначала слушают то, что им понятно — музыку из "Интерстеллара", "Пиратов Карибского моря" и "Звездных войн", а дальше проникаются оркестром. Через полгода после наших шоу эта же публика идет в Филармонию и Капеллу. Через Ханса Циммера — к Баху, Бетховену, Чайковскому, Рахманинову», — делится успехами Александр Дулин. При этом Imperial Orchestra уже сейчас вплетает классику, а формат со светом и видеорядом предполагает активное погружение, как того хотели в свое время Николай Римский-Корсаков и Александр Скрябин. Так что оркестр наследует великим маэстро. Благо, и новая концертная площадка Imperial Hall позволяет сделать качественную подзвучку для выступления на сцене малого количества музыкантов. «ДК им. Газа создавался как реплика БКЗ “Октябрьский”, и советские инженеры продумали все так, чтобы звук там был чистейшим. Здесь есть необходимые звуковые панели, а потолок имеет правильную форму. Мы два месяца проводили тестовые записи камерного состава и получили отличный результат. Обычно гулкий звук, проходящий через многократные отражения и попадающий обратно в микрофон, бывает атмосферным, сочным, но не чистым. Но с появлением стриминга аудитория привыкла к качественному звучанию, какого можно добиться, например, на Мосфильме. Но основа нашего оркестра находится в Петербурге, и потому мы так обрадовались, когда нам достался не менее качественный в плане звукозаписи зал. Теперь оркестр сможет писать еще больше треков и альбомов», — объясняет Дулин. Захватывающий и жаркий разговор разгорелся, когда гости затронули тему того, не считают ли музыканты упрощением исполнение музыки из мейнстримного кино и популярных сериалов. Тогда Александр Дулин и солисты Imperial Orchestra признались, что как профессионалы с консерваторским образованием сами поначалу скептически относились к саундтрекам. Каково же было их удивление, когда они впервые взялись за декодирование партитуры того же «Интерстеллара». Тут стоит погрузить вас, дорогие читатели, в процесс подготовки шоу. Команда композиторов и звукоинженеров Imperial Orchestra не играет готовые партитуры, а записывает собственные аранжировки и составляет “medley” (нечто вроде попурри) из нескольких музыкальных тем. Но они не могут напрямую обратиться к Хансу Циммеру, Людвигу Йоранссону или Джону Уильямсу за расшифровкой их музыки. А иногда она так сложна, что музыканты сами не сразу понимают, с помощью каких инструментов, с какими приспособлениями и как технически она была записана. «Когда мы стали вскрывать каждое произведение и переосмыслять его, поняли, что там целый мир звуков. В жанре “medley” приходится много работать, чтобы логически собрать несколько мелодий в единую композицию. На примере “Оппенгеймера” расскажу: буквально через два дня после премьеры мы прослушали много маленьких отрывочков от Людвига Йоранссона, которые потом сливаются в три часа хронометража. Нам же нужно донести до зрителя мысли и настроение фильма за 10-15 минут. Для этого отбираются главные темы, выстраивается общая симфоническая форма, решается, как это должно исполняться — нужен ли орган или этноинструменты… В этом процессе много музыкальной инженерии, потому что над каждым фильмом работает целая лаборатория, изобретающая собственное звучание каждой картине. Открою секрет: "Оппенгеймера" оркестр начал хорошо играть раза с шестого-седьмого — настолько сложно даже физически все это воспроизвести. В нем заковыристое и красивое сочетание минимализма и модерна. Это далеко не фоновая музыка», — поясняет Дулин. «Или возьмем музыку нашего любимого Ханса Циммера. В одном из последних его фильмов, сиквеле «Дюны», потрясающе звучит что-то — то ли волынка, то ли гитара. Нам, как детективам, надо расшифровать это звучание. Оказалось, господин Циммер взял виолончель, нажал на педаль рояля в другом конце студии и записывал отзвук виолончели со струн рояля», — добавил художественный руководитель. Кстати, маленькое отступление про Циммера: на недавних гастролях в Дубае Imperial Orchestra сыграл для арабских слушателей саундтрек из мультфильма «Кунг-фу Панда 4» на две недели раньше, чем это сделал сам маэстро. Прием дубайцев был очень теплым, особенно по части саундтрека Эдуарда Артемьева из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», который растрогал изысканную публику в классических костюмах до слез. Такая вышла гордость за триумф отечественной музыки. В разговор вступил и дирижер оркестра Иосиф Нурдаев, подняв тему заказа над музыку, который имел место в любые эпохи. «Давайте обернемся на историю. Был период, когда актуальными становились заказы на оперу, и все писали оперу. Сейчас все лучшие композиции происходят из телевизионной и киносреды. Все самые талантливые композиторы, танцоры, музыканты работают в них. Возможно, набор состояний и эмоций в кино доступнее, чем в классической музыке. Но отклик на саундтреки колоссальный, особенно когда сыграно с душой», — говорит Нурдаев. «Нет плохой или недостойной, низкой музыки, — добавляет первая скрипка оркестра Владимир Солуянов. — Любую музыку можно подать вкусно и новаторски, даже если ты идешь проторенной дорожкой». Когда видишь, с каким огнем в глазах и профессиональным энтузиазмом музыканты говорят о саундтреках из фильмов и сериалов, представляешь, будто они такие же киноманы, как и мы с вами. Мы не могли пройти мимо этой темы, спросив о том, как проходит отбор музыки для программы. Делает ли Imperial Orchestra упор на вечную классику вроде «Пиратов Карибского моря» и «Короля Льва» или следуют за трендами типа «Дюны» и «Игры престолов». На это Александр Дулин ответил: «Начнем с того, что не будь мы киноманами, мы бы этим не занимались. К тому же, как сказали мои коллеги, кино сейчас является основным заказчиком хорошего звучания. Безусловно, мы с командой стремимся найти красивую, сложную и при этом актуальную музыку. С “Оппенгеймером” случайно получилось, что мы стали первым оркестром, который сыграл мировую премьеру — за полгода до того, как это сделали наши западные коллеги. Ну а с “Дюной” было сразу понятно: будет написана прекрасная, атмосферная музыка, в которой еще и солирует дудук. И конечно, мы стремимся быть в тренде — использовать музыку из популярных сериалов. Для меня самое приятное и интересное, когда сезон еще не закончился, например, еще идет на LostFilm, а мы уже играем музыку из него на сцене. Так было с сериалом “Уэнсдэй” — на такое очень живо реагирует аудитория, смотрящая проект параллельно». Украшением вечера стало проникновенное и очень душевное исполнение виртуозами оркестра саундтреков из наших самых любимых картин и телешоу. Со сцены Imperial Hall прозвучала и грандиозная, и нежная музыка из «Властелина колец», «Шерлока Холмса», «Храброго сердца», «Пиратов Карибского моря», «Гладиатора». Мы, конечно, отметили вдохновенное исполнение узнаваемых с первых нот треков из «Ведьмака», «Хода королевы» и «Игры престолов». Не обошлось из без классики: «Шутке» Иоганна Себастьяна Баха, «Временам года» Антонио Вивальди и «Танцу рыцарей» Сергея Прокофьева публика рукоплескала не меньше, чем музыке из кино. Видимо, в своей миссии Imperial Orchestra добились главного — привить молодой аудитории любовь к хорошей музыке настоящего и прошлого. У Imperial Orchestra еще много грандиозных планов, самым рискованным и амбициозным из которых выглядит ближайшее переосмысление «Щелкунчика», как если бы его поставил Тим Бёртон. Любопытно будет послушать заочную коллаборацию Петра Ильича Чайковского и Дэнни Элфмана. Кроме того, коллектив хочет сотрудничать с другими талантливыми студиями — танцевальными, цирковыми, даже стендапом, чтобы сохранять и развивать нашу культуру, делать ее доступнее каждому зрителю. А еще, конечно, композиторы и музыканты оркестра хотят писать собственную музыку, ведь нет ничего ценнее, чем созданное тобой. Мы же пожелаем Imperial Orchestra процветания и крутой музыки из кино и сериалов, дарящей столько же вдохновения, как и нам. Этот источник никогда не иссякает. Фото для материала предоставлены пресс-службой Imperial Orchestra.... подробнее
19.12.2021
Сломанные ребра и дьявольские числа. «Заводному апельсину» — 50!В 1971 году кошмарный мир «Заводного апельсина» был, кажется, как никогда близок к тому, чтобы стать реальностью: эпоха свободной любви канула в небытие вместе с 60-ми, хиппи ушли в отставку, а субкультура панков и нигилизм, напротив, набирали обороты. Секс, наркотики и рок-н-ролл — вот она, новая мантра подрастающего поколения, которая всерьез захватит умы молодежи на ближайший десяток лет. Однако история о старом-добром ультранасилии появилась на свет гораздо раньше: скандальный роман Энтони Берджесса, повествующий о жизни и судьбе хулигана-садиста Алекса и его банды, был написан в 1962 году. Писатель признался, что для него «Заводной апельсин» стал попыткой справиться с личной трагедией. Во время Второй мировой войны, пока Берджесс служил за границей, его беременную жену жестоко избили и изнасиловали на улицах Лондона четверо американских дезертиров. Это травмирующее событие навсегда оставило отпечаток на психике автора и его супруги и нашло прямое отражение в тексте романа. Только к концу 1969 года произведение заинтересовало Стэнли Кубрика, к тому моменту не только зарекомендовавшего себя как знатока черного юмора абсурдистской комедией «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу», но и закончившего работу над «Космической одиссеей», которая ознаменовала новый этап в развитии кинофантастики и мирового кинематографа в целом. Именно Кубрику удалось создать из романа провокационный, жестокий и болезненно откровенный фильм, который прокомментировал идеи, впоследствии надолго поселившиеся в молодежной культуре, и сообщил публике грустную истину — природу человека, как ни старайся, не изменишь. За прошедшие полвека о художественной, эстетической и нравственной ценности «Заводного апельсина» успели порассуждать десятки, если не сотни, авторов, философов и даже психологов. Однако мы предлагаем отметить юбилей культовой картины, вышедшей в прокат 50 лет назад, на менее серьезной ноте: представляем вашему вниманию подборку интересных фактов о «Заводном апельсине», которые вы, несмотря на всемирную известность этой сатирической дистопии, могли не знать. Единственный и неповторимый Малкольм МакДауэлл До того как за экранизацию романа Берджесса взялся Стэнли Кубрик, режиссерское кресло пророчили то Кену Расселлу, то Джону Шлезингеру. В тот же период ходили чрезвычайно интересные слухи о том, кому достанется главная роль в «Заводном апельсине»: предполагалось, что Алекса сыграет Мик Джаггер, а его безбашенной компанией друзей станут остальные члены группы The Rolling Stones. Однако Кубрик, возглавив проект, заявил, что не желает видеть в образе Алекса никого другого, кроме Малкольма МакДауэлла. Постановщик успел оценить актерский талант МакДауэлла по драме «Если...», в 1969 году завоевавшей «Золотую пальмовую ветвь» и наполненной тем же антиавторитарным и контркультурным настроем, что и «Заводной апельсин». Малкольму даже не пришлось проходить прослушивание: поговаривают, откажись он от съемок, Кубрик бы и вовсе забросил работу над фильмом. Чувства оказались не совсем взаимными: на тот момент, когда актеру предложили роль, он и понятия не имел, кто был режиссером картины. МакДауэлл спутал Кубрика со Стэнли Крамером — постановщиком таких лент, как «Нюрнбергский процесс» и «Это безумный, безумный, безумный, безумный мир». Только благодаря Линдсэю Андерсону — другу Малкольма и по совместительству режиссеру той самой драмы «Если…», которая зацепила взор Кубрика, — актер разобрался, с кем же ему предстоит работать. В книге все было по-другому? Согласно более ранним версиям сценария, фильм мог выйти в прокат под заголовком «Техника Людовика». Именно так Берджесс назвал один из видов аверсивной терапии, которым Алекса пытались «вылечить» от стремления к ультранасилию. Однако впоследствии Кубрик принял решение вернуться к оригинальному названию. Если поначалу роман Берджесса не произвел на Кубрика большого впечатления, то со временем легендарный режиссер настолько прикипел к первоисточнику, что готов был и вовсе отказаться от сценария. Порой актеры обращались непосредственно к самому роману прямо во время съемок. Все потому, что сценарий столь тщательно следовал тексту оригинала, что почти полностью состоял из диалогов, написанных Берджессом. Однако без изменений и импровизаций все же не обошлось. Экранный «Заводной апельсин» не оставил и следа от хэппи-энда, которым завершилась история книжного Алекса — исцеленного, остепенившегося и размышляющего о семье. Кроме того, один из самых знаменитых и ужасающих моментов фильма — погром дома писателя и изнасилование его жены Алексом, напевающим "Singin’ in the Rain", — оказался результатом импровизации МакДауэлла. Во время репетиции этой сцены Кубрик попросил актера сделать нечто вызывающее, чтобы передать зловещую натуру Алекса и бессмысленную жестокость происходящего, например, потанцевать. МакДауэлл же настолько увлекся, что исполнил целый отрывок знаменитой песни: ее радостные, мажорные мотивы только усилили омерзительность насилия, происходящего на экране. Травмы, травмы и еще раз травмы… Специально для сцены, в которой Алекса, пристегнутого к креслу с открытыми глазами, заставляют часами смотреть на отвратительнейшие акты насилия под музыку обожаемого им Людвига ван Бетховена, на площадку был приглашен настоящий офтальмолог из лондонской клиники Мурфилдс. Веки актера были закреплены специальным устройством — «замками» для операций на глазах. Врач проводил анестезию и капал раствор в глаза МакДауэлла прямо во время съемок, однако это не помогло избежать травм. Подобные закрепления для глаз должны использоваться исключительно на лежачих пациентах, но Кубрик настоял на том, чтобы герой МакДауэлла проходил через экспериментальное лечение сидя. Замки постоянно соскальзывали с век актера и расцарапали роговицу глаз. МакДауэлл, на короткий срок даже потерявший зрение, признался, что готов был биться головой об стену от боли, когда закончилось действие анестезии. По словам актера, Кубрик тоже расстроился, но вовсе не потому, что исполнитель главной роли был травмирован. Режиссера, известного своим строгим перфекционизмом, раздражало лишь то, что съемки пришлось приостановить. На съемках «Заводного апельсина» пострадали не только глаза МакДауэлла, но и ребра. Во время демонстрации результатов, достигнутых техникой Людовика, мужчина на сцене, роль которого исполнил Джон Клайв, наступил на грудь Алекса. В тот день Клайв, должно быть, максимально сильно вжился в роль, потому что в итоге Малкольм покинул площадку со сломанным ребром. Пасхалки от Кубрика Стэнли Кубрик любил не только доводить своих актеров до грани, но и передавать зрителям скрытые сообщения. В этом плане самой знаменитой считается последняя лента режиссера «С широко закрытыми глазами», которую многие воспринимают как тайное послание об оккультных развлечениях элиты. «Заводной апельсин» не стал исключением: порой кажется, что Алекс — настоящий дьявол во плоти, и режиссер не упустил шанса лишний раз напомнить об этом. Выйдя на свободу, Алекс встречает своих бывший друзей — Джорджи (Джеймс Маркус) и Дима (Уоррен Кларк), которые успели стать полицейскими. Они надевают на Алекса наручники и увозят в лес. В этой сцене можно увидеть идентификационные номера бывших хулиганов, не утративших любви к насилию, — на форме Дима красуется число 665, а за Джорджем закреплен номер 667. Что же остается Алексу, расположенному между ними? Все верно: то самое дьявольское число, обросшее суевериями и ставшее для многих символом зла, — 666. Внимательных зрителей режиссер не только удивил зловещими символами, но и порадовал отсылками к своим более ранним работам. В рамках экспериментальной коррекционной терапии Алексу вкалывали некую сыворотку под номером 114. Это же число встречается на декодере сообщений в ленте «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу». Еще более очевидную пасхалку Кубрик разместил в музыкальном магазине, где Алекс знакомится с парой девушек: на одной из полок расположилась пластинка с саундтреком к фильму «2001 год: Космическая одиссея». Прорывные технологии Сегодняшний юбиляр может похвастаться не только отменной операторской работой, но и качеством звука: «Заводной апельсин» стал первым крупным художественным фильмом, использовавшим систему шумоподавления Dolby, которая, пройдя через многочисленные усовершенствования, остается актуальной и в наши дни. Неожиданное признание Снимая экранизацию, Кубрик смягчил некоторые сцены из этических и моральных соображений. К примеру, в книге Алекс приводит к себе домой вовсе не половозрелых девушек, а десятилетних девочек, которых он впоследствии насилует. И все же экранизация изобиловала жестокостью, которая плевала на все мыслимые и немыслимые нормы того времени, тем самым заслужив в американском прокате рейтинг X, позже переименованный в NC-17. Несмотря на наложенные возрастные ограничения и свое скандальное содержание, «Заводной апельсин» не только обрел невероятный успех у зрителей, но и вошел в историю как вторая картина с рейтингом X, номинированная на премию «Оскар» в категории «Лучший фильм». Американская академия кинематографических искусств и наук также отметила номинациями режиссерскую работу, сценарий и монтаж антиутопии, в которой безнравственность соседствует с высоким искусством, свобода воли, кажется, вот-вот утечет сквозь пальцы, а от ультранасилия голова идет кругом даже без коктейля «Молоко плюс».... подробнее
03.08.2020
Вечная музыка Эннио МорриконеНаследие Эннио Морриконе — это гораздо больше, чем всем известная музыка для фильмов. Для многих его произведения стоят в одному ряду с творчеством Баха и Моцарта благодаря способности достучаться до умов и сердец. Пять первых нот знаменитого «воя койота» из фильма «Хороший, плохой, злой» по узнаваемости можно сравнить с первыми аккордами Пятой симфонии Бетховена. Эту музыку можно назвать вечной. Морриконе, чьи атмосферные мелодии для спагетти-вестернов и более 500 фильмов именитых режиссеров сделали его одним из самых влиятельных авторов музыки в современном кино, умер в Риме 6 июля 2020 года. Композитору был 91 год. Последнюю неделю Морриконе провел в больнице из-за перелома бедренной кости. Когда стало известно о его смерти, юрист семьи опубликовал некролог, написанный собственной рукой маэстро, который начинается словами: «Я, Эннио Морриконе, мертв». Знатокам кино Морриконе известен как уникум, сочинивший музыку к комедиям, триллерам и историческим драмам режиссеров Бернардо Бертолуччи, Пьера Паоло Пазолини, Терренса Малика, Роланда Жоффе, Брайана Де Пальмы, Барри Левинсона, Майка Николса, Джона Карпентера, Квентина Тарантино и других. Композитор создал саундтреки к множеству популярных фильмов последних 40 лет: «Клетка для чудаков» Эдуара Молинаро, «Нечто» Карпентера, «Неприкасаемые» де Пальмы, «На грани безумия» Романа Полански, «Новый кинотеатр "Парадизо"» Джузеппе Торнаторе, «На линии огня» Вольфганга Петерсена и «Омерзительная восьмерка» Тарантино. Последняя картина принесла Морриконе первый «Оскар» за лучшую музыку к фильму, а также «Золотой Глобус». Еще один «Оскар» за выдающиеся заслуги в кинематографе музыкант получил чуть ранее, в 2007, не считая пяти номинаций в разные годы. Кроме того, у композитора на полке стоят два «Золотых Глобуса», четыре «Грэмми» и почти сотня других наград. Однако мировую популярность и узнаваемость среди кинозрителей Морриконе принесла работа над фильмами Серджио Леоне, так называемыми «спагетти-вестернами». Саундтрек этих фильмов представляет собой смесь музыки и звуковых эффектов: тикающие карманные часы, скрипящий на ветру указатель, жужжание мух, бренчание варгана, пугающий свист, хлопки кнута, выстрелы и протяжные звуки окарины. Фильмы, которым подражали, которые презирали или подделывали — позднее они стали известны как «Долларовая трилогия» с Клинтом Иствудом в главной роли «Человека без имени»: «За пригоршню долларов» (1964), «На несколько долларов больше» (1965) и «Хороший, плохой, злой» (1966). Картины, одновременно выпущенные в прокат в США в 1967, стали настоящими хитами. При общем бюджете в $2 миллиона трилогия собрала в мировом прокате примерно $280 миллионов. У этих вестернов были свои особенности: оригинальные диалоги на итальянском пришлось дублировать для англоязычного рынка; сюжет — затянутый и медленный; часто использовалось клише с крупным планом взгляда героя. Однако Морриконе, нарушив неписаное правило не отвлекать музыкой зрителя от актеров, привнес в трилогию удивительные звучания и мелодраматические нюансы, которые фанаты превозносили, а критики назвали полностью соответствующими видению Старого Запада глазами Леоне. «В фильмах, создавших репутацию Морриконе в 1960-х, музыка — не просто фон, — писал о композиторе критик The New York Times в 2007 году. — Иногда музыка — заговорщик, иногда — прожектор, а мелодии так же ярко выступают на переднем плане, как и лица актеров». Позднее Морриконе написал музыку еще для двух фильмов Леоне — «Однажды на Диком Западе» (1968) и «Однажды в Америке» (1984) — и оба стали признанными шедеврами. Однако самыми узнаваемыми остаются мелодии из «Долларовой трилогии». Со временем маэстро надоело обсуждать непритязательность этих сочинений. Когда в 2006 году журналист The Guardian спросил у Морриконе, почему лента «За пригоршню долларов» произвела такой эффект, он ответил: «Я не знаю. Это худший фильм, снятый Леоне, и худший саундтрек, написанный мной». В галстуке-бабочке, в очках, с нимбом из белых волос — Морриконе всегда выглядел как профессор. Иногда он закрывался в особняке в Риме и неделями работал, сочиняя не за пианино, а за письменным столом. По словам маэстро, он слышал музыку в голове и мог записать мелодию карандашом на нотной бумаге для любой партии оркестра. Порой музыканту удавалось создать саундтрек к 20 фильмам за год, зачастую еще до начала съемок, отталкиваясь только от сценария. Режиссеры восхищались его воображением — тарантеллами, психоделическими криками, волнующими любовными темами, напряженными пассажами серьезной драмы, величественными отсылками к 18 веку и жуткими диссонансами века 20-го — и, в то же время, изобретательным молчанием: Морриконе опасался слишком большого количества музыки, боялся перегрузить аудиторию эмоциями. Композитор никогда не учил английский язык, никогда не сочинял вне Рима и годами отказывался куда-либо летать, хотя периодически путешествовал по всему миру в качестве дирижера оркестра, иногда исполняя и собственные произведения. Несмотря на постоянную работу на Голливуд, Морриконе не приезжал с концертами в США вплоть до 2007 года, когда в свои 78 лет устроил месячный тур, сопровождаемый фестивалями фильмов с его музыкой. Поездка завершилась вручением «Оскара» из рук Клинта Иствуда, который весьма приблизительно перевел речь композитора, выразившего «глубокую благодарность всем режиссерам, которые верили в меня». Эннио Морриконе родился в Риме 10 ноября 1928 года, он был старшим из пяти детей в семье. Его отец, трубач, научил сына читать музыку с листа и играть на разных инструментах. Свое первое сочинение Эннио написал в 6 лет. В 1940 году он поступил в Национальную академию Святой Сицилии, где изучал игру на трубе, композицию и дирижирование. Последовавшие голод и трудности времен Второй мировой войны получили отражение в некоторых его работах. После войны композитор писал музыку для радио, телевидения и эстрады. Первым фильмом, для которого Морриконе сочинил саундтрек, стала комедия «Фашистский вожак» Лучано Салче. Кроме вышеупомянутых фильмов, Морриконе приложил руку и к созданию политических картин: «Битва за Алжир» Джилло Понтекорво, «Птицы большие и малые» Паоло Пазолини, «Сакко и Ванцетти» Джулиано Монтальдо и «Двадцатый век» Бернардо Бертолуччи. Кроме «Оскара» за музыку к «Омерзительной восьмерке», еще пять саундтреков Морриконе были удостоены номинации на премию и в полной мере демонстрируют его многогранный талант. В «Днях жатвы» Терренса Малика композитор музыкой изобразил тему любовного треугольника где-то в Техасе накануне Первой мировой. Для «Миссии» об иезуитском священнике (Джереми Айронс), несущем крест через джунгли, композитор смешал звуки флейты коренных индейцев с партией европейских инструментов, тем самым как бы обостряя культурный конфликт. В «Неприкасаемых» его музыка нагнетает напряжение между Элиоттом Нессом (Кевин Костнер) и Аль Капоне (Роберт Де Ниро) во времена Сухого закона. Для фильма «Багси» о гангстере Багси Сигеле (Уоррен Битти) Морриконе создал поппури о впечатлительном социопате в Голливуде. А в «Малене» музыка подчеркивает трудности жизни в сицилийском городке военного времени, который мы видим глазами мальчика, одержимого красотой взрослой женщины (Моника Беллуччи). В своем интервью для The New York Times в 2007 году Морриконе был весьма скромен в отношении своей популярности. «Утверждение, что я композитор, который пишет много музыки, с одной стороны, верно, а с другой — нет, — говорил он. — Возможно, я лучше умею организовать свое время, чем другие люди. Но в сравнении с классическими композиторами, Бахом и Моцартом, я бы назвал себя бездельником». В память о маэстро издание Time обратилось к нескольким его коллегам по цеху за комментарием. «Его гений создал собственный язык музыки в кино, — ответил Александр Деспла. — В то время, как режиссеры не прислушивались даже к именитым композиторам, Морриконе писал музыку, подобную симфониям и операм, со страстью, размахом, бравадой и умом». «Двадцатый век был эрой музыки в фильмах, и мир только что потерял одного из гигантов эпохи, — написал Дэнни Элфман. — Попросите нескольких кинокомпозиторов назвать их кумиров — и вы получите массу вариантов. Но я готов поспорить, что одно имя будет в каждом списке. Имя истинного, бесспорного музыкального гения — Эннио Морриконе».... подробнее