Иоганн Себастьян Бах
Johann Sebastian Bach
Профессии: Композитор
Пол: Мужской
Брак: Anna Magdalena Wilcke (00.00.1721) (детей: 9)
Родился: 21 марта 1685, Овен (339 лет назад)
Умер:: 28 июля 1750 (65 лет)
Пол: Мужской
Брак: Anna Magdalena Wilcke (00.00.1721) (детей: 9)
Родился: 21 марта 1685, Овен (339 лет назад)
Умер:: 28 июля 1750 (65 лет)
Поделиться:
Фильмы
[ скрыть ]
Новости
10.06.2024 20:20
Imperial Orchestra: «Чтобы расшифровать Циммера, нужно быть детективом»
Путь к успеху симфонического оркестра Imperial Orchestra — это потрясающая история о том, как группа очень талантливых людей с консерваторским образованием начала играть саундтреки из кино и сериалов и собирать крупные арены и Ледовые дворцы. Синергия вкуса, трудолюбия, чувства юмора и любви к искусству, в том числе к кинематографу, позволила коллективу разрастись до масштабов в 100-120 музыкантов, делать уникальные в своем роде шоу не только с первоклассной музыкой в виртуозном исполнении, но и с красивым светом и видеоартом, а также знакомить молодых зрителей с симфоническим оркестром. Не было у команды только одного — собственной площадки, где они могли бы записывать альбомы и создавать еще больше первоклассных шоу.В самом начале лета эта ситуация изменилась, и коллектив открыл двери своего нового дома — бывшего ДК им. Газа, а ныне Imperial Hall. Гостями по этому случаю оказались и мы — лично оценили возможности новой площадки и поговорили с художественным руководителем Imperial Orchestra Александром Дулиным и несколькими солистами о том, как формируется программа выступлений, помогает ли киномания в процессе выбора саундтреков и как кино и ТВ стали заказчиками лучшей современной музыки.
Читать полностью
Поделиться:
03.08.2020 18:27
Вечная музыка Эннио Морриконе
Наследие Эннио Морриконе — это гораздо больше, чем всем известная музыка для фильмов. Для многих его произведения стоят в одному ряду с творчеством Баха и Моцарта благодаря способности достучаться до умов и сердец. Пять первых нот знаменитого «воя койота» из фильма «Хороший, плохой, злой» по узнаваемости можно сравнить с первыми аккордами Пятой симфонии Бетховена. Эту музыку можно назвать вечной.Морриконе, чьи атмосферные мелодии для спагетти-вестернов и более 500 фильмов именитых режиссеров сделали его одним из самых влиятельных авторов музыки в современном кино, умер в Риме 6 июля 2020 года. Композитору был 91 год. Последнюю неделю Морриконе провел в больнице из-за перелома бедренной кости. Когда стало известно о его смерти, юрист семьи опубликовал некролог, написанный собственной рукой маэстро, который начинается словами: «Я, Эннио Морриконе, мертв».
Читать полностью
Поделиться:
28.03.2020 20:26
Как рождаются гении. К юбилею Иннокентия Смоктуновского
«Мы — в стремлении познать себя», — написал однажды Иннокентий Смоктуновский. Постигая глубину своего актерского таланта, он позволял и нам, зрителям, путешествовать по мирам героев Достоевского, Пушкина, Шекспира, соприкасаться с противоречиями великих — Чайковского, Моцарта, Баха. Его часто не понимали, называли странным, сложным. Смоктуновский не прощал халтуры, был прямолинеен, высказывал свое мнение даже тогда, когда его об этом не просили. Но все сходились в одном — Смоктуновский был гениальным актером. Сегодня ему исполнилось бы 95 лет.Родился Иннокентий Смоктунович (настоящая фамилия актера) в деревне Татьяновка Томской губернии. Его дед и отец были раскулачены, семье пришлось переехать в Красноярск. Иннокентий был вторым из шести детей, и в какой-то момент родители просто не смогли их прокормить. Его вместе с братом забрала к себе родная сестра отца. Младший брат Володя вскоре умер, а юному Кеше пришлось выживать всеми возможными способами. «Все сполна, и человек рожден, чтоб видеть, пользоваться полнотой окружающего его, и не беда, коли звезды поначалу достают палкой. Ведь надо учиться чем-то тянуться к ним. Я в детстве дотягивался до ранеток и подсолнухов в чужом саду — это моя полнота стремлений, мои возможности тогда...» — будет вспоминать Смоктуновский.
Читать полностью
Поделиться:
Все новости (8)
Фильмография
Сортировка по:
Году ::
Рейтингу ::
Количеству голосов
Топ 250
весь топ
10.06.2024
Imperial Orchestra: «Чтобы расшифровать Циммера, нужно быть детективом»Путь к успеху симфонического оркестра Imperial Orchestra — это потрясающая история о том, как группа очень талантливых людей с консерваторским образованием начала играть саундтреки из кино и сериалов и собирать крупные арены и Ледовые дворцы. Синергия вкуса, трудолюбия, чувства юмора и любви к искусству, в том числе к кинематографу, позволила коллективу разрастись до масштабов в 100-120 музыкантов, делать уникальные в своем роде шоу не только с первоклассной музыкой в виртуозном исполнении, но и с красивым светом и видеоартом, а также знакомить молодых зрителей с симфоническим оркестром. Не было у команды только одного — собственной площадки, где они могли бы записывать альбомы и создавать еще больше первоклассных шоу. В самом начале лета эта ситуация изменилась, и коллектив открыл двери своего нового дома — бывшего ДК им. Газа, а ныне Imperial Hall. Гостями по этому случаю оказались и мы — лично оценили возможности новой площадки и поговорили с художественным руководителем Imperial Orchestra Александром Дулиным и несколькими солистами о том, как формируется программа выступлений, помогает ли киномания в процессе выбора саундтреков и как кино и ТВ стали заказчиками лучшей современной музыки. Одной из магистральных тем вечера стал выбор симфоническим оркестром именно тем из культового голливудского и отечественного кино. Принятое когда-то решение попало точно в цель — Imperial Orchestra собирает десятки тысяч зрителей на своих перформансах. Они дают программу, наполненную не только пронзительной музыкой, но и передовыми технологиями, замысловатой игрой света и красивыми видео, которые технические специалисты подбирают специально для каждой композиции. Миссия коллектива — донести классическую музыку до юной аудитории через что-то узнаваемое и знакомить ее с симфоническим оркестром. «К нам приходят ребята 14-16 лет, которые сначала слушают то, что им понятно — музыку из "Интерстеллара", "Пиратов Карибского моря" и "Звездных войн", а дальше проникаются оркестром. Через полгода после наших шоу эта же публика идет в Филармонию и Капеллу. Через Ханса Циммера — к Баху, Бетховену, Чайковскому, Рахманинову», — делится успехами Александр Дулин. При этом Imperial Orchestra уже сейчас вплетает классику, а формат со светом и видеорядом предполагает активное погружение, как того хотели в свое время Николай Римский-Корсаков и Александр Скрябин. Так что оркестр наследует великим маэстро. Благо, и новая концертная площадка Imperial Hall позволяет сделать качественную подзвучку для выступления на сцене малого количества музыкантов. «ДК им. Газа создавался как реплика БКЗ “Октябрьский”, и советские инженеры продумали все так, чтобы звук там был чистейшим. Здесь есть необходимые звуковые панели, а потолок имеет правильную форму. Мы два месяца проводили тестовые записи камерного состава и получили отличный результат. Обычно гулкий звук, проходящий через многократные отражения и попадающий обратно в микрофон, бывает атмосферным, сочным, но не чистым. Но с появлением стриминга аудитория привыкла к качественному звучанию, какого можно добиться, например, на Мосфильме. Но основа нашего оркестра находится в Петербурге, и потому мы так обрадовались, когда нам достался не менее качественный в плане звукозаписи зал. Теперь оркестр сможет писать еще больше треков и альбомов», — объясняет Дулин. Захватывающий и жаркий разговор разгорелся, когда гости затронули тему того, не считают ли музыканты упрощением исполнение музыки из мейнстримного кино и популярных сериалов. Тогда Александр Дулин и солисты Imperial Orchestra признались, что как профессионалы с консерваторским образованием сами поначалу скептически относились к саундтрекам. Каково же было их удивление, когда они впервые взялись за декодирование партитуры того же «Интерстеллара». Тут стоит погрузить вас, дорогие читатели, в процесс подготовки шоу. Команда композиторов и звукоинженеров Imperial Orchestra не играет готовые партитуры, а записывает собственные аранжировки и составляет “medley” (нечто вроде попурри) из нескольких музыкальных тем. Но они не могут напрямую обратиться к Хансу Циммеру, Людвигу Йоранссону или Джону Уильямсу за расшифровкой их музыки. А иногда она так сложна, что музыканты сами не сразу понимают, с помощью каких инструментов, с какими приспособлениями и как технически она была записана. «Когда мы стали вскрывать каждое произведение и переосмыслять его, поняли, что там целый мир звуков. В жанре “medley” приходится много работать, чтобы логически собрать несколько мелодий в единую композицию. На примере “Оппенгеймера” расскажу: буквально через два дня после премьеры мы прослушали много маленьких отрывочков от Людвига Йоранссона, которые потом сливаются в три часа хронометража. Нам же нужно донести до зрителя мысли и настроение фильма за 10-15 минут. Для этого отбираются главные темы, выстраивается общая симфоническая форма, решается, как это должно исполняться — нужен ли орган или этноинструменты… В этом процессе много музыкальной инженерии, потому что над каждым фильмом работает целая лаборатория, изобретающая собственное звучание каждой картине. Открою секрет: "Оппенгеймера" оркестр начал хорошо играть раза с шестого-седьмого — настолько сложно даже физически все это воспроизвести. В нем заковыристое и красивое сочетание минимализма и модерна. Это далеко не фоновая музыка», — поясняет Дулин. «Или возьмем музыку нашего любимого Ханса Циммера. В одном из последних его фильмов, сиквеле «Дюны», потрясающе звучит что-то — то ли волынка, то ли гитара. Нам, как детективам, надо расшифровать это звучание. Оказалось, господин Циммер взял виолончель, нажал на педаль рояля в другом конце студии и записывал отзвук виолончели со струн рояля», — добавил художественный руководитель. Кстати, маленькое отступление про Циммера: на недавних гастролях в Дубае Imperial Orchestra сыграл для арабских слушателей саундтрек из мультфильма «Кунг-фу Панда 4» на две недели раньше, чем это сделал сам маэстро. Прием дубайцев был очень теплым, особенно по части саундтрека Эдуарда Артемьева из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», который растрогал изысканную публику в классических костюмах до слез. Такая вышла гордость за триумф отечественной музыки. В разговор вступил и дирижер оркестра Иосиф Нурдаев, подняв тему заказа над музыку, который имел место в любые эпохи. «Давайте обернемся на историю. Был период, когда актуальными становились заказы на оперу, и все писали оперу. Сейчас все лучшие композиции происходят из телевизионной и киносреды. Все самые талантливые композиторы, танцоры, музыканты работают в них. Возможно, набор состояний и эмоций в кино доступнее, чем в классической музыке. Но отклик на саундтреки колоссальный, особенно когда сыграно с душой», — говорит Нурдаев. «Нет плохой или недостойной, низкой музыки, — добавляет первая скрипка оркестра Владимир Солуянов. — Любую музыку можно подать вкусно и новаторски, даже если ты идешь проторенной дорожкой». Когда видишь, с каким огнем в глазах и профессиональным энтузиазмом музыканты говорят о саундтреках из фильмов и сериалов, представляешь, будто они такие же киноманы, как и мы с вами. Мы не могли пройти мимо этой темы, спросив о том, как проходит отбор музыки для программы. Делает ли Imperial Orchestra упор на вечную классику вроде «Пиратов Карибского моря» и «Короля Льва» или следуют за трендами типа «Дюны» и «Игры престолов». На это Александр Дулин ответил: «Начнем с того, что не будь мы киноманами, мы бы этим не занимались. К тому же, как сказали мои коллеги, кино сейчас является основным заказчиком хорошего звучания. Безусловно, мы с командой стремимся найти красивую, сложную и при этом актуальную музыку. С “Оппенгеймером” случайно получилось, что мы стали первым оркестром, который сыграл мировую премьеру — за полгода до того, как это сделали наши западные коллеги. Ну а с “Дюной” было сразу понятно: будет написана прекрасная, атмосферная музыка, в которой еще и солирует дудук. И конечно, мы стремимся быть в тренде — использовать музыку из популярных сериалов. Для меня самое приятное и интересное, когда сезон еще не закончился, например, еще идет на LostFilm, а мы уже играем музыку из него на сцене. Так было с сериалом “Уэнсдэй” — на такое очень живо реагирует аудитория, смотрящая проект параллельно». Украшением вечера стало проникновенное и очень душевное исполнение виртуозами оркестра саундтреков из наших самых любимых картин и телешоу. Со сцены Imperial Hall прозвучала и грандиозная, и нежная музыка из «Властелина колец», «Шерлока Холмса», «Храброго сердца», «Пиратов Карибского моря», «Гладиатора». Мы, конечно, отметили вдохновенное исполнение узнаваемых с первых нот треков из «Ведьмака», «Хода королевы» и «Игры престолов». Не обошлось из без классики: «Шутке» Иоганна Себастьяна Баха, «Временам года» Антонио Вивальди и «Танцу рыцарей» Сергея Прокофьева публика рукоплескала не меньше, чем музыке из кино. Видимо, в своей миссии Imperial Orchestra добились главного — привить молодой аудитории любовь к хорошей музыке настоящего и прошлого. У Imperial Orchestra еще много грандиозных планов, самым рискованным и амбициозным из которых выглядит ближайшее переосмысление «Щелкунчика», как если бы его поставил Тим Бёртон. Любопытно будет послушать заочную коллаборацию Петра Ильича Чайковского и Дэнни Элфмана. Кроме того, коллектив хочет сотрудничать с другими талантливыми студиями — танцевальными, цирковыми, даже стендапом, чтобы сохранять и развивать нашу культуру, делать ее доступнее каждому зрителю. А еще, конечно, композиторы и музыканты оркестра хотят писать собственную музыку, ведь нет ничего ценнее, чем созданное тобой. Мы же пожелаем Imperial Orchestra процветания и крутой музыки из кино и сериалов, дарящей столько же вдохновения, как и нам. Этот источник никогда не иссякает. Фото для материала предоставлены пресс-службой Imperial Orchestra.... подробнее
03.08.2020
Вечная музыка Эннио МорриконеНаследие Эннио Морриконе — это гораздо больше, чем всем известная музыка для фильмов. Для многих его произведения стоят в одному ряду с творчеством Баха и Моцарта благодаря способности достучаться до умов и сердец. Пять первых нот знаменитого «воя койота» из фильма «Хороший, плохой, злой» по узнаваемости можно сравнить с первыми аккордами Пятой симфонии Бетховена. Эту музыку можно назвать вечной. Морриконе, чьи атмосферные мелодии для спагетти-вестернов и более 500 фильмов именитых режиссеров сделали его одним из самых влиятельных авторов музыки в современном кино, умер в Риме 6 июля 2020 года. Композитору был 91 год. Последнюю неделю Морриконе провел в больнице из-за перелома бедренной кости. Когда стало известно о его смерти, юрист семьи опубликовал некролог, написанный собственной рукой маэстро, который начинается словами: «Я, Эннио Морриконе, мертв». Знатокам кино Морриконе известен как уникум, сочинивший музыку к комедиям, триллерам и историческим драмам режиссеров Бернардо Бертолуччи, Пьера Паоло Пазолини, Терренса Малика, Роланда Жоффе, Брайана Де Пальмы, Барри Левинсона, Майка Николса, Джона Карпентера, Квентина Тарантино и других. Композитор создал саундтреки к множеству популярных фильмов последних 40 лет: «Клетка для чудаков» Эдуара Молинаро, «Нечто» Карпентера, «Неприкасаемые» де Пальмы, «На грани безумия» Романа Полански, «Новый кинотеатр "Парадизо"» Джузеппе Торнаторе, «На линии огня» Вольфганга Петерсена и «Омерзительная восьмерка» Тарантино. Последняя картина принесла Морриконе первый «Оскар» за лучшую музыку к фильму, а также «Золотой Глобус». Еще один «Оскар» за выдающиеся заслуги в кинематографе музыкант получил чуть ранее, в 2007, не считая пяти номинаций в разные годы. Кроме того, у композитора на полке стоят два «Золотых Глобуса», четыре «Грэмми» и почти сотня других наград. Однако мировую популярность и узнаваемость среди кинозрителей Морриконе принесла работа над фильмами Серджио Леоне, так называемыми «спагетти-вестернами». Саундтрек этих фильмов представляет собой смесь музыки и звуковых эффектов: тикающие карманные часы, скрипящий на ветру указатель, жужжание мух, бренчание варгана, пугающий свист, хлопки кнута, выстрелы и протяжные звуки окарины. Фильмы, которым подражали, которые презирали или подделывали — позднее они стали известны как «Долларовая трилогия» с Клинтом Иствудом в главной роли «Человека без имени»: «За пригоршню долларов» (1964), «На несколько долларов больше» (1965) и «Хороший, плохой, злой» (1966). Картины, одновременно выпущенные в прокат в США в 1967, стали настоящими хитами. При общем бюджете в $2 миллиона трилогия собрала в мировом прокате примерно $280 миллионов. У этих вестернов были свои особенности: оригинальные диалоги на итальянском пришлось дублировать для англоязычного рынка; сюжет — затянутый и медленный; часто использовалось клише с крупным планом взгляда героя. Однако Морриконе, нарушив неписаное правило не отвлекать музыкой зрителя от актеров, привнес в трилогию удивительные звучания и мелодраматические нюансы, которые фанаты превозносили, а критики назвали полностью соответствующими видению Старого Запада глазами Леоне. «В фильмах, создавших репутацию Морриконе в 1960-х, музыка — не просто фон, — писал о композиторе критик The New York Times в 2007 году. — Иногда музыка — заговорщик, иногда — прожектор, а мелодии так же ярко выступают на переднем плане, как и лица актеров». Позднее Морриконе написал музыку еще для двух фильмов Леоне — «Однажды на Диком Западе» (1968) и «Однажды в Америке» (1984) — и оба стали признанными шедеврами. Однако самыми узнаваемыми остаются мелодии из «Долларовой трилогии». Со временем маэстро надоело обсуждать непритязательность этих сочинений. Когда в 2006 году журналист The Guardian спросил у Морриконе, почему лента «За пригоршню долларов» произвела такой эффект, он ответил: «Я не знаю. Это худший фильм, снятый Леоне, и худший саундтрек, написанный мной». В галстуке-бабочке, в очках, с нимбом из белых волос — Морриконе всегда выглядел как профессор. Иногда он закрывался в особняке в Риме и неделями работал, сочиняя не за пианино, а за письменным столом. По словам маэстро, он слышал музыку в голове и мог записать мелодию карандашом на нотной бумаге для любой партии оркестра. Порой музыканту удавалось создать саундтрек к 20 фильмам за год, зачастую еще до начала съемок, отталкиваясь только от сценария. Режиссеры восхищались его воображением — тарантеллами, психоделическими криками, волнующими любовными темами, напряженными пассажами серьезной драмы, величественными отсылками к 18 веку и жуткими диссонансами века 20-го — и, в то же время, изобретательным молчанием: Морриконе опасался слишком большого количества музыки, боялся перегрузить аудиторию эмоциями. Композитор никогда не учил английский язык, никогда не сочинял вне Рима и годами отказывался куда-либо летать, хотя периодически путешествовал по всему миру в качестве дирижера оркестра, иногда исполняя и собственные произведения. Несмотря на постоянную работу на Голливуд, Морриконе не приезжал с концертами в США вплоть до 2007 года, когда в свои 78 лет устроил месячный тур, сопровождаемый фестивалями фильмов с его музыкой. Поездка завершилась вручением «Оскара» из рук Клинта Иствуда, который весьма приблизительно перевел речь композитора, выразившего «глубокую благодарность всем режиссерам, которые верили в меня». Эннио Морриконе родился в Риме 10 ноября 1928 года, он был старшим из пяти детей в семье. Его отец, трубач, научил сына читать музыку с листа и играть на разных инструментах. Свое первое сочинение Эннио написал в 6 лет. В 1940 году он поступил в Национальную академию Святой Сицилии, где изучал игру на трубе, композицию и дирижирование. Последовавшие голод и трудности времен Второй мировой войны получили отражение в некоторых его работах. После войны композитор писал музыку для радио, телевидения и эстрады. Первым фильмом, для которого Морриконе сочинил саундтрек, стала комедия «Фашистский вожак» Лучано Салче. Кроме вышеупомянутых фильмов, Морриконе приложил руку и к созданию политических картин: «Битва за Алжир» Джилло Понтекорво, «Птицы большие и малые» Паоло Пазолини, «Сакко и Ванцетти» Джулиано Монтальдо и «Двадцатый век» Бернардо Бертолуччи. Кроме «Оскара» за музыку к «Омерзительной восьмерке», еще пять саундтреков Морриконе были удостоены номинации на премию и в полной мере демонстрируют его многогранный талант. В «Днях жатвы» Терренса Малика композитор музыкой изобразил тему любовного треугольника где-то в Техасе накануне Первой мировой. Для «Миссии» об иезуитском священнике (Джереми Айронс), несущем крест через джунгли, композитор смешал звуки флейты коренных индейцев с партией европейских инструментов, тем самым как бы обостряя культурный конфликт. В «Неприкасаемых» его музыка нагнетает напряжение между Элиоттом Нессом (Кевин Костнер) и Аль Капоне (Роберт Де Ниро) во времена Сухого закона. Для фильма «Багси» о гангстере Багси Сигеле (Уоррен Битти) Морриконе создал поппури о впечатлительном социопате в Голливуде. А в «Малене» музыка подчеркивает трудности жизни в сицилийском городке военного времени, который мы видим глазами мальчика, одержимого красотой взрослой женщины (Моника Беллуччи). В своем интервью для The New York Times в 2007 году Морриконе был весьма скромен в отношении своей популярности. «Утверждение, что я композитор, который пишет много музыки, с одной стороны, верно, а с другой — нет, — говорил он. — Возможно, я лучше умею организовать свое время, чем другие люди. Но в сравнении с классическими композиторами, Бахом и Моцартом, я бы назвал себя бездельником». В память о маэстро издание Time обратилось к нескольким его коллегам по цеху за комментарием. «Его гений создал собственный язык музыки в кино, — ответил Александр Деспла. — В то время, как режиссеры не прислушивались даже к именитым композиторам, Морриконе писал музыку, подобную симфониям и операм, со страстью, размахом, бравадой и умом». «Двадцатый век был эрой музыки в фильмах, и мир только что потерял одного из гигантов эпохи, — написал Дэнни Элфман. — Попросите нескольких кинокомпозиторов назвать их кумиров — и вы получите массу вариантов. Но я готов поспорить, что одно имя будет в каждом списке. Имя истинного, бесспорного музыкального гения — Эннио Морриконе».... подробнее
28.03.2020
Как рождаются гении. К юбилею Иннокентия Смоктуновского«Мы — в стремлении познать себя», — написал однажды Иннокентий Смоктуновский. Постигая глубину своего актерского таланта, он позволял и нам, зрителям, путешествовать по мирам героев Достоевского, Пушкина, Шекспира, соприкасаться с противоречиями великих — Чайковского, Моцарта, Баха. Его часто не понимали, называли странным, сложным. Смоктуновский не прощал халтуры, был прямолинеен, высказывал свое мнение даже тогда, когда его об этом не просили. Но все сходились в одном — Смоктуновский был гениальным актером. Сегодня ему исполнилось бы 95 лет. Родился Иннокентий Смоктунович (настоящая фамилия актера) в деревне Татьяновка Томской губернии. Его дед и отец были раскулачены, семье пришлось переехать в Красноярск. Иннокентий был вторым из шести детей, и в какой-то момент родители просто не смогли их прокормить. Его вместе с братом забрала к себе родная сестра отца. Младший брат Володя вскоре умер, а юному Кеше пришлось выживать всеми возможными способами. «Все сполна, и человек рожден, чтоб видеть, пользоваться полнотой окружающего его, и не беда, коли звезды поначалу достают палкой. Ведь надо учиться чем-то тянуться к ним. Я в детстве дотягивался до ранеток и подсолнухов в чужом саду — это моя полнота стремлений, мои возможности тогда...» — будет вспоминать Смоктуновский. В 1943 году за воровство картошки с полей его не расстреляли только потому, что мужская сила могла пригодиться на фронте. Тогда его, еще совсем юного, отправили сразу на передовую. Смоктуновский участвовал в боях на Курской дуге, в форсировании Днепра, в освобождении Киева. Вокруг него гибли сотни солдат, а он оставался без единой царапины. Из попавшего в окружение отряда в 130 человек выжило только 4, Смоктуновский был среди них. «Я чувствовал, что меня вела какая-то сила по жизни фронта, я думал, что меня ни одна шальная пуля, ни какая-нибудь другая, ни осколок меня не может свалить. Я был кем-то охраняем», — расскажет актер в одном из своих интервью. В 1944 году Смоктуновский по такой же счастливой случайности сбежал из немецкого плена. Обессиленного, истощенного, больного дизентерией, его спрятала украинская семья, в доме которой он выздоравливал в течение нескольких недель. «Я лежал и передо мной на стене висело зеркало. Но в силу того, что сознание еще работало как-то не очень, я думал, что это окно и на меня в это окно кто-то смотрел, с очень большим носом, с очень проваленными глазами, — будет вспоминать Смоктуновский. — Я спрашивал, что ты смотришь на меня, что тебе от меня надо? А в это время он мне что-то шептал, тот человек. И потом я догадался, что это я и есть». Осознав пластичность собственного сознания, Смоктуновский смог разглядеть в себе того, кто будет перевоплощаться в гениев и сумасшедших, в юродивых и царей. Он часто будет говорить о нем в третьем лице и восхвалять, как главную находку внутри себя. Однако до момента, когда эту находку смогут разглядеть и другие, пройдет еще немало лет. Смоктуновский прошел всю войну, Победу встретил в немецком Гревесмюлене. Он был дважды награжден медалью «За отвагу» (одну из них вручили 49 лет спустя на сцене МХТ им. Чехова). Вернувшись на Родину, поступил в студию при Красноярском драматическом театре. Проучился там всего несколько месяцев, после чего был исключен за драку с формулировкой «противопоставил себя коллективу». Однако, скорее всего, просто стал известен факт нахождения Смоктуновского в плену. Его имя сразу попало в список неблагонадежных, и к нему была применена репрессивная мера «минус 39» — запрет на проживание в 39 крупнейших городах СССР. Смоктуновскому пришлось учиться профессии в краях, «дальше которых не ссылали». Он служил во 2-м Заполярном театре драмы в Норильске (на его сцене трудились в основном заключенные Норильлага). В начале 50-х он перенес цингу, лишился всех зубов и был вынужден покинуть север. Дальше на его пути были Грозный, Махачкала, Сталинград и, наконец, долгожданная Москва. Смоктуновскому отказали во всех театрах, директор Театра-студии киноактера вынес вердикт, что у Иннокентия Михайловича некиногеничное лицо. «Не думаю, чтобы он уж слишком долго стоял надо мной и втолковывал, какое у меня ненужное лицо; наверное, он вскоре ушел — я не видел. Хотелось пить, только пить…» — с горечью будет вспоминать актер. Но он не сдавался. Для чего-то же кто-то сберег его тогда, когда вокруг гибли сотни? Смоктуновский долго скитался по Москве, ночуя где придется. Иногда это были квартиры друзей, знакомых, иногда — вокзалы и подъезды. Но однажды раздастся: «Глаза! У него его глаза!». Это закричит на репетиции «Идиота» Георгий Товстоногов, увидев Иннокентия Смоктуновского в картине «Солдаты» режиссера Александра Иванова. Георгий Александрович стал тем, кто разглядел за «некиногеничным лицом» глаза того, кто смотрел когда-то из зеркала на искалеченного войной 19-летнего Кешу. На репетициях в БДТ его начали убеждать, что ничего не надо играть, что все за него сделают его глаза. Но для актера это был первый настоящий шанс проявить себя, проявить глубину своего восприятия персонажа, автора. В своей автобиографии Иннокентий Михайлович напишет: «Вспоминаю ту дрожь, которая охватывала меня, то первое соприкосновение с миром мысли и чувства Достоевского. "Да-да, конечно", — отвечал я вслух на внимание и заботу. Но вел я себя крайне нечестно, потому как в это время думал: «Позвольте, что же здесь такого, способного трясти и потрясать, открывать новый мир, и не только открывать, но и вовлекать в него — я же знаю себя, не мог же Достоевский прослеживать свои идеи через личность масштаба, подобного мне. Неслучайно в первых редакциях романа он именовал своего героя "князь Христос", явно обобщая этим именем все светлое и самозабвенное в человеке ради окружающих его. И вот в этой сгустившейся творческой, совсем нелегкой репетиционной атмосфере непростых человеческих взаимоотношений Достоевский вел меня к выявлению всего того доброго, что дремало во мне, что нужно было еще только вызвать к жизни, пробудить». Князь Мышкин навсегда изменил жизнь актера, такого успеха не ожидал никто. С этого момента его уверенность в себе и востребованность будут только расти. Смоктуновский создаст на сцене и на экране нетленные образы Гамлета (к/ф «Гамлет»), физика Куликова (к/ф «Девять дней одного года»), Моцарта (т/ф «Моцарт и Сальери»), Сальери (т/ф «Маленькие трагедии»), Юрия Деточкина (к/ф «Берегись автомобиля»), Иудушки Головлева (спектакль «Господа Головлевы»), Иогана Баха (спектакль «Возможная встреча») и многих других. Он мог сыграть все. Деревенский парень и самоучка, ставший воплощением аристократизма и актерского интеллекта — в этих противоречиях родился гений Смоктуновского, как между пороками и добродетелями — гении его персонажей. «Он привлекает тем, что в нем горит какой-то внутренний свет, я иначе это не могу назвать. Он поражает меня загадочностью своего творческого процесса — его нельзя объяснить. С ним нельзя работать, как с другими актерами, его нельзя подчинить логикой, ему надо дать жить», — сказал об Иннокентии Смоктуновском режиссер Григорий Козинцев.... подробнее