







Кто угодно может испугаться темноты, но напугать человека светом — это уже задача поистине сложная, особенно для хоррормейкеров. Ари Астер, уроженец Нью-Йорка и одна из главных надежд жанра, уже доказал, что простота, заключающаяся в однотипности сценарной структуры и протоптанных сюжетных тропах, далеко вне его интереса. В прошлом году он эффектно заявил о себе дебютом «Реинкарнация», наделавшим такого шума, которым уже давно не мог похвастаться иной фильм ужасов. Критики были в восторге, зрители — в шоке: Астер в одночасье стал объектом культа. Год спустя он представляет свой новый, более амбициозный психологический хоррор «Солнцестояние», действие которого, в отличие от предшественника, на 95 процентов огромного по меркам жанра хронометража (два с половиной часа) происходит при ярком дневном свете. И, поверьте, от этого фильм, и без того визуально самобытный, становится еще более жутким и атмосферным.
Оригинальность переоценена. Именно такой девиз может теперь выгравировать на стенах собственного головного офиса студия Disney, выпускающая третий ремейк своей же анимационной классики за последние четыре месяца. Но на этот раз перед нами даже не ремейк в том смысле, в котором мы привыкли понимать. В отличие от игровых переосмыслений «Дамбо», представленного Тимом Бертоном в марте, и «Аладдина», выданного Гаем Ричи в мае, выходящий в июле «Король Лев» — фактически покадровая копия любимого мультфильма 1994 года, созданного Роджером Аллерсом и Робом Минкоффом. А как учит нас научная фантастика, любой клон априори не сравнится с оригиналом, поскольку как бы точен он не был внешне, каким бы технически совершенным его не сделали, душу скопировать невозможно. И новый «Король Лев» становится ярким тому подтверждением: даже революционным визуальным совершенством не скрыть бездушность и бессмысленность данного ремейка.
Пять персонажей нового фильма Оливье Ассайаса «Двойная жизнь» вальяжно расположились в одной из парижских квартир-студий с напитками в руках, чтобы обсудить литературу и издательское дело в цифровом веке. Убьют ли электронные книги и чаты в Сети печатную литературу в том виде, в котором мы все ее знаем? Можно ли смс и твиты считать актом подлинного писательства? Способен ли жанр фикшена выжить в эпоху исповедальных мемуаров? Кому на самом деле принадлежит написанное слово — автору или издателю?
Не успели еще впечатления зрителей от событий эпохальной четвертой части «Мстителей» обрасти паутинкой, как Marvel выпустила на мировые экраны новую главу истории своей киновселенной. Пока «Финал» лихорадочно пытается обогнать по сборам фильм «Аватар», ассоциации с творением Джеймса Кэмерона возникают уже на вступительных титрах нового «Человека-паука», правда, на этот раз вспоминается «Титаник». Фирменный логотип студии появляется под аккомпанемент Уитни Хьюстон с ее бессмертным хитом "I Will Always Love You", что намекает на смену тона сиквела в сторону большей романтики. А для проявления чувств нет более подходящего времени, чем школьный тур по самым живописным городам Европы, куда оставивший костюм дома Питер Паркер (Том Холланд) отправляется со своими друзьями.
Мир знает не так много идеальных трилогий. Но не спешите начинать перечисление таких фамилий, как Коппола, Райт, Земекис и Нолан, ведь речь идет о трилогиях анимационных. Уже сложней? Эталонной в этом плане являлась серия фильмов, первая часть которой совершила революцию в мультипликации больше двух десятилетий назад. «История игрушек» от не нуждающейся в отдельном представлении студии Pixar в 2010-м, казалось бы, поставила превосходную точку в истории, логично завершив свою пронзительную сказку о детстве взрослением одного из центральных персонажей — мальчика Энди. Однако, к удивлению, да и чего уж там скрывать, к большому сожалению многих, студия анонсировала производство четвертой части, выход которой пришелся на лето 2019-го. В итоге «История игрушек» навсегда утратила звание идеальной анимационной трилогии, зато родился редкий пример изумительной тетралогии.
На российские экраны 12 июня вышла новая картина живого испанского классика Педро Альмодовара «Боль и слава», которая наделала немало шума на прошедшем Каннском кинофестивале. В частности, до финального объявления призеров членами жюри под руководством Алехандро Гонсалеса Иньярриту лента считалась одним из главных фаворитов, причем не только среди кинематографистов, но и в кругу профессиональных критиков. LostFilm.INFO рассказывает, почему «Боль и славу» крайне не рекомендуется пропускать, как и летний отпуск после целого года работы. Тем более что эффект и у того, и у другого примерно схожий: фильм показывает, как порой важно отпустить прошлое и сфокусироваться на чем-то более близком твоей душе, чтобы вступить в новый этап своей жизни полным энергии и сил.
За что мы всегда любили «Людей в черном»? Вряд ли кто-то сходу сможет назвать какую-нибудь одну лучшую деталь, которая в контексте франшизы будет наиболее очевидной. Можно отметить юмор, вспомнить весельчака Уилла Смита, который воплотил на экране не только образ шутника и балагура, но и в конечном итоге весьма сознательного и ответственного агента ЛвЧ. Для многих любимцем серии фильмов (да и мультсериала тоже) стал говорящий мопс по имени Фрэнк, который почти в одиночку спас катастрофический по многим критериям сиквел. А чего стоила фантастическая сторона «Людей в черном»: разнообразные яркие пришельцы, порой созданные исключительно гримом и практическими эффектами, а также различные технологичные приспособления. Самым каноничным из них является, конечно же, нейрализатор — своеобразная ручка, стирающая память. Без нее ни один агент ЛвЧ не может обойтись. Но после просмотра новой главы истории нейрализатор нужен уже зрителям. И нет, не для того, чтобы стереть себе память, а потом насладиться этим «шедевром» еще раз…
Фанаты и ненавистники «Годзиллы» 2014 года сошлись в одном: первая половина того фильма была на редкость унылой. О причине этого не пришлось даже гадать: сам виновник торжества, чье имя вынесено в название, опоздал с появлением на экране на целый час. Кино Гарета Эдвардса преподало урок для всей киновселенной, суть которого проста как день: в фильмах об огромных монстрах должны быть огромные монстры с самого начала. Отличник Джордан Вот-Робертс тут же усвоил изученное: в его «Конге», втором фильме так называемой MonsterVerse, большая обезьяна предстает перед зрителем на самых первых минутах. Новичок Майкл Догерти, кажется, вводный урок и вовсе прогулял.
Стоит всего раз побывать в какой-нибудь ближневосточной стране, и отношение к кофе меняется навсегда. Ты начинаешь по-особому относиться к аромату этого напитка, способному зазвать к себе прохожего с улицы. Оказавшись в своих родных краях, предположим, рядом с подмосковной кофейней, и едва заслышав этот чудесный запах, ты вспоминаешь о сладком лукуме, терпких специях и мягчайших коврах. И вот уже ноги сами идут в то укромное местечко, где турок-эмигрант с порога улыбается всеми золотыми зубами, что у него есть. Тебя приветствует интерьер, выполненный в арабском стиле, но по расположившемуся в уголке телевизору идет «Модный приговор». Ты садишься на узорчатый ковер, но он помятый и потускневший. Пробуешь рахат-лукум, но сладость уже зачерствела. Делаешь глоток своего кофе и осознаешь: не то! Примерно такие же впечатления вызывает просмотр новой игровой версии «Аладдина», яркой и красивой снаружи, но без изюминки внутри.
На второй неделе фестиваля Канны залихорадило в экстатическом предвкушении: на Лазурном берегу наконец покажут долгожданный девятый фильм народного режиссера Квентина Тарантино. Он сразу подтвердил заслуженное звание — очереди на показы растянулись до безобразия. Казалось, что из своих фешенебельных номеров вылезли даже те, кто весь предыдущий фестиваль наблюдал со стороны, потягивая вино. Обладатели желтых и синих бейджей были обречены: попасть хоть на один показ, когда активизировались коллеги с более приоритетными пропусками, оказалось невозможно. И пока одни взбегали по ступенькам театра «Дебюсси», потрясая кулаками в воздухе, как чертовы Рокки, другие наблюдали за этим из-за заграждения.