Канны — 2019: «Паразиты» Пона Джун-хо обскакали самого Тарантино

На второй неделе фестиваля Канны залихорадило в экстатическом предвкушении: на Лазурном берегу наконец покажут долгожданный девятый фильм народного режиссера Квентина Тарантино. Он сразу подтвердил заслуженное звание — очереди на показы растянулись до безобразия. Казалось, что из своих фешенебельных номеров вылезли даже те, кто весь предыдущий фестиваль наблюдал со стороны, потягивая вино. Обладатели желтых и синих бейджей были обречены: попасть хоть на один показ, когда активизировались коллеги с более приоритетными пропусками, оказалось невозможно. И пока одни взбегали по ступенькам театра «Дебюсси», потрясая кулаками в воздухе, как чертовы Рокки, другие наблюдали за этим из-за заграждения.

Разочарованные трехчасовым стоянием в очереди и не получившие в тот день ни одного показа в свой зачет журналисты остались ждать вечернего сеанса комедийного триллера южнокорейского режиссера Пона Джун-хо и были вознаграждены. Остроумный и кусачий памфлет, иронично подающий классовую борьбу в Южной Корее, не только достоин высших наград фестиваля, но и обязателен для просмотра. Заточите свои карандаши и отметьте в календарях 4 июля — старт показа «Паразитов» в России. Пропустить такое увлекательное зрелище никак нельзя.

Пон Джун-хо, как и Квентин Тарантино, попросил первых зрителей не спойлерить сюжет своего нового фильма, и это более чем обосновано. Лишать вас удовольствия самим продвигаться по его диковинному, запутанному лабиринту с кучей ребусов и колких стрел в адрес несправедливой классовой системы было бы преступлением. Обойдемся лишь схематичным описанием сюжета.

Нищая, но дружная и феерически изобретательная семья Ки-тэка (Сон Кан-хо) живет в полуподвальном помещении в одном из злачных районов Сеула. У главы клана, его жены Чон-сук (Чан Хе-джин) и двоих взрослых детей, сына Ки-ву (Чхве У-щик) и дочери Ки-юнг (Пак Со-дам), не хватает денег даже на собственный Wi-Fi и дезинсектора. Первый они крадут из кафе по соседству, а от тараканов избавляются, просто не закрывая окна на время обработки улиц химикатами. Они и сами уже пропитались запахом этих химикатов и затхлых стен — запахом бедности. Однажды приятель Ки-ву предлагает заменить его в качестве репетитора английского языка в обеспеченной семье бизнесмена мистера Пака. Когда Ки-ву приходит в шикарный особняк, в котором запросто могут жить еще две-три семьи, и знакомится с его доверчивой и легкомысленной хозяйкой Йен-кьё, в его голове сразу созревает план. А почему бы не пристроить сюда всех членов своей семьи под видом разных рабочих — водителя, домработницы, воспитательницы для младшего сына? Почему бы не подзаработать денег и не прикоснуться к роскоши хоть ненадолго? Семейство Тэк приводит свой хитрый план в действие, не подозревая, что их ждет в подвале огромного жилища их работодателей.

Несмотря на то, что Пона Джун-хо остро волнует социальное неравенство, пропасть между классами и ужасный уровень жизни низших слоев в его родной стране, «Паразиты» лишены какой-либо дидактики, душного морализаторства или понукания богачей за их грехи. Режиссер уже изображал классовую борьбу в самом необычном для темы жанре постапокалипсиса, в фэнтезийной драме «Сквозь снег». Но его «Паразиты» по духу ближе всего даже не ей, а сериалу «Бесстыдники» образца первых сезонов. У корейца мы видим такую же, как и Галлагеры, но с поправкой на восточный колорит семейку. Она выживает, как может, пользуясь доверчивостью богатеев, придумывая все более изощренные схемы для заработка и пускаясь во все тяжкие. Более того, семейство Тэк у Пона Джун-хо не просто уходит в отрыв, но и делает это так смешно и куражно, что зал не перестает, прихрюкивая, заливаться хохотом. По крайне мере, в первой трети картины.

Режиссер вообще обладает уникальным чувством юмора, органично вплетая его в любой сюжет, будь то основанный на реальных событиях триллер о серии хладнокровных убийств в Южной Корее («Воспоминания об убийстве») или сказка о трогательной дружбе деревенской девочки с генномодифицированным свинопотамом («Окча»). Но в «Паразитах» Пон довел свой стиль до совершенства: все у него на месте, как в четко спланированной пьесе, все ружья стреляют, да не просто залпами — фейерверками, все герои разыгрывают свои партии как по нотам. К тому же фильм несколько раз за хронометраж меняет жанры от черной социальной комедии до триллера в духе Агаты Кристи — вы успеете и похохотать, и испугаться, и посочувствовать многострадальным Тэкам, и даже обмануться пару раз. Дождитесь финала (самого главного финала), ведь этой изящной картине дважды удается обмануть зрителей.

Все потому, что у Пона еще и необычное построение сюжета — лабиринт дома Паков у него соответствует лабиринту сценарному. Только вы решите, что поняли правила игры, как режиссер предлагает новые, а публика с готовностью их принимает. Это как игра в «Подземелья и драконы», разве что без драконов. Но подземелье тут есть, и оно таит в себе настолько фееричную загадку и настолько мощную метафору, что вы почувствуете себя опьяненно-счастливым оттого, что такие фильмы вообще существуют.

Помимо этой игры в обманки, в которую вы, поверьте, с радостью вовлечетесь, интересно наблюдать такой вот язвительный и смешной обличительный комментарий о социальном устройстве. Тут тебе и бункеры на случай бомбежки со стороны Северной Кореи, и трущобы Сеула, где людям буквально мочатся на головы, и уморительная в своей точности ирония над беспокойными матерями. Там, где западные режиссеры выбирают занудную лекцию о доле униженных и оскорбленных, азиаты прибегают к куда более тонким методам, рискуя и выигрывая. А у Пона это вышло еще лучше, чем в том же «Сквозь снег». Здесь, на фестивале, он вообще оказался в числе тех режиссеров, кто не изменил себе (как и Дарденны, Альмодовар и даже сам Тарантино), но и вырос над собой. Пон стал остроумнее в диалогах, виртуознее в постановке, изощреннее в интригах, ловчее в игре в кошки-мышки со зрителем и смелее в обличении болезненных нарывов корейского общества. К тому же ему явно пошла на пользу работа исключительно с корейскими актерами. Здесь нет ни одной голливудской звезды, и оно к лучшему: главная звезда тут — сама история.

Что еще сказать, чтобы не проспойлерить, но точно убедить вас не пропустить этот виртуозный спектакль? А вот что. Пока ни одного режиссера зрители в Каннах не благодарили так упоительно, шумно и восторженно. Да, в начале того дня все особенно ждали Квентина и готовы были на любой фокус, чтобы хоть издалека увидеть его и команду «Однажды… в Голливуде». Но к вечеру все стало очевидно: истинным гением, надеемся, всего фестиваля оказался Пон Джун-хо. Когда его «Паразиты» подошли к концу (сеанс начался в десять вечера по местному времени), зрители не могли уняться и поверить, что увидели такое чудо. Как только длительность стоячих оваций перевалила за полчаса, режиссер взял слово. Все, что он сказал: «Спасибо! Идите уже по домам, спать». Но о сне в тот вечер не было и речи…

А на следующий день на Лазурное побережье приехал любимый каннский баловень Ксавье Долан. Молодой канадский режиссер, один из самых титулованных и обожаемых здесь, ужасно нервничал, хотя и старался спрятаться за обаятельной улыбкой. После того, как в Торонто разнесли и оплевали его «Жизнь и смерть Джона Ф. Донована», ему было очень важно не промазать снова. Ставки на «Матиаса и Максима», выразительную, печальную и чувственную гей-драму, были очень высоки. Кажется, напряжение Ксавье можно было физически почувствовать в воздухе.

Фильм показывает тусовку закадычных приятелей — чудиков и чокнутых, которые знают друг друга так давно, что не обижаются даже на самые дурацкие розыгрыши и колкости. Особенно близки двое — Матиас и Максим, чуть ли не выросшие вместе. Мэтт (Габриэль Д`Альмейда Фрейтас) стал серьезным дядечкой в галстуке, работником в фирме отца, встречающим важнейших клиентов. Макс (его Долан играет сам) все так же заботится о проблемной матери и готовится уехать от своих сложных отношений с ней в далекую Австралию. За две недели до его отъезда компания собирается на вечеринку, и общая подруга просит Мэтта и Макса сыграть в ее студенческом фильме. Для сцены им нужно поцеловаться. Это переворачивает все в их отношениях с ног на голову.

Зря Ксавье так беспокоился: его снятый, очевидно, специально под Канны фильм был встречен так тепло и одобрительно, что режиссер даже расплакался. Впрочем, зрители скорее выказали Долану поддержку, нежели искренне вдохновились картиной. Лента «Матиас и Максим» была бы хороша и чудесна, если бы это был первый фильм режиссера, но мы-то знаем, что не боящийся никаких табуированных сцен и как никто другой умеющий провоцировать Ксавье может куда лучше.

Впрочем, драма все равно оказалась забавной, трогательной и даже уютной. Прекрасно отыгрыв одну из главных ролей, Долан попадает зрителю прямо в сердце: его герой нерешительно мнется, мается от неопределенности и искушения, по-мальчишески ругает себя, ссорится с матерью, дурачится с приятелями, примиряется с другом и самим собой. Главное, что делает все это искренне и чертовски обаятельно. А вот на роль Матиаса режиссеру стоило бы взять очаровательного Харриса Дикинсона (вы можете помнить его по роли многострадального внука Гетти в сериале «Траст»). Актер крадет каждую совместную с ним сцену, а мы печально понимаем, что вот с ним у Долана могла бы случиться химия совсем иного сорта.

Воспринимающий неудачи очень близко к сердцу режиссер снял картину-передышку. Красивую, как осенний закат, но такую же безопасную. Имеет право. От нее получаешь удовольствие: сочные кадры Андре Тюрпена, постоянного оператора Долана, и традиционно со вкусом подобранная музыка (даже когда это бравурная «Ода к радости») этому весьма способствуют. И все же мы будем ждать от самого дерзкого и титулованного молодого режиссера прежних отчаянных экспериментов, когда он нащупает свой дальнейший путь.

Автор: Ксения Щербакова

Новости на эту тему

Братья Вега могут стать мультяшками
Тарантино вспомнил об актерской карьере
Убить Билла за один фильм
The Ringer выбрал лучшие актерские работы XXI века
Тарантино: «Никто бы не стал смотреть фильм про кинокритика»