Арабская ночь, не дивный восторг. Рецензия на фильм «Аладдин»

Стоит всего раз побывать в какой-нибудь ближневосточной стране, и отношение к кофе меняется навсегда. Ты начинаешь по-особому относиться к аромату этого напитка, способному зазвать к себе прохожего с улицы. Оказавшись в своих родных краях, предположим, рядом с подмосковной кофейней, и едва заслышав этот чудесный запах, ты вспоминаешь о сладком лукуме, терпких специях и мягчайших коврах. И вот уже ноги сами идут в то укромное местечко, где турок-эмигрант с порога улыбается всеми золотыми зубами, что у него есть. Тебя приветствует интерьер, выполненный в арабском стиле, но по расположившемуся в уголке телевизору идет «Модный приговор». Ты садишься на узорчатый ковер, но он помятый и потускневший. Пробуешь рахат-лукум, но сладость уже зачерствела. Делаешь глоток своего кофе и осознаешь: не то! Примерно такие же впечатления вызывает просмотр новой игровой версии «Аладдина», яркой и красивой снаружи, но без изюминки внутри.

Это не первая и не последняя попытка студии Disney переосмыслить свою анимационную классику для нового поколения зрителей в 2019 году. Сначала Тим Бертон не совладал с ремейком «Дамбо», спрятав свое режиссерское «Я» так высоко, что даже летающий слоненок не смог бы достать. Летом нас ждет вроде как не покадровая адаптация «Короля Льва» в стилистике «Книги джунглей» с огромным количеством известных актеров и музыкантов. В промежутке же затесался старина Гай Ричи, от которого в последнее время уже много не ждут, со своей версией приключений парнишки из города Аграба. Его предыдущий фильм, провалившийся в прокате и вызвавший негодование критиков, тем не менее сохранил черты кинематографа Ричи. Там был его фирменный монтаж от персонажа к персонажу, рукопашные драки, бег по узким городским улочкам, тень былого чувства юмора и, конечно, классический ричивский главный герой — сирота, дебошир, робин гуд, трепло.



По сути, из всего этого перечня черт кинематографа Гая Ричи в «Аладдине» осталась лишь последняя: главный герой. Перед нами молодой воришка с подвешенным языком, который вырос на улицах, отчего знает их как свои пять пальцев. Аладдин (Мена Массуд, его первая крупная роль) мечтает стать принцем. На каком месте в такой мечте стоят всеобщее признание и нескончаемое богатство, мы не знаем, однако понимаем, что любовь здесь далеко не на последнем плане. На одном из городских рынков Аладдин знакомится с принцессой Жасмин (Наоми Скотт), ошибочно приняв ее за служанку из королевского дворца, попавшую в неприятность. Вместе они скрываются от толпы хулиганов в тайном прибежище Аладдина, откуда можно романтично смотреть на город, попивая чай и мило беседуя. Несмотря на то, что нашего героя воспитала улица, джентльменских качеств он не лишен: юный и уже влюбленный по уши романтик провожает девушку прямо до покоев принцессы, что в свою очередь не остается без внимания стражи.



Злой и коварный Джафар (Марван Кензари) живет по собственной воровской философии: «Укради яблоко, и ты — вор; укради страну, и ты — повелитель», — говорит он пойманному Аладдину перед тем, как отправить того на опасное задание. Цель поручения заключается в том, чтобы проникнуть в пещеру, полную несметных богатств, но, не прикасаясь ни к одному из них, выкрасть оттуда лишь только лампу. Лампа, естественно, волшебная, сила которой приоткрывается герою вместе со зрителями сразу после очередного (и, к сожалению, далеко не последнего) предсказуемого проявления злости и коварности Джафара. Стоит ее потереть, как перед тобой возникает он — джин голубого оттенка кожи с лицом Уилла Смита, готового исполнить любых три твоих желания.

С появлением Смита на экране действительно исполняются некоторые из зрительских желаний — кино становится бодрее, веселее и наконец начинается какая-то магия. Речь тут в большей мере об отрезке фильма, который начинается с эффектного въезда в город на слонах и с павлинами под пение самого Смита и заканчивается вторым свиданием Аладдина с Жасмин. Наоми Скотт по-настоящему обворожительна в своей роли, отчего их общие сцены с Массудом периодически искрятся от химической реакции, в которую вступает актер с актрисой. Вот только Гай Ричи, по-видимому, не сильно заинтересован в их отношениях, отчего весь финальный акт он отдает абсолютно невыразительному, скучному и банальному злодею, который раскидывается по сторонам стандартным набором фраз: «я хочу безграничную власть», «я буду всемогущ», «трепещите передо мной» и так далее.



Чтобы далеко в сравнительные дебри не лезть, в том же «Дамбо», каким бы предсказуемым и плоским антагонистом не был Вэндевер, за счет космической харизмы Китона, его напущенной манерности и элегантного внешнего вида, злодей смотрелся в куда более выигрышном ключе, чем здесь. В целом, «Аладдин» выстраивает крайне противоречивые отношения со зрителем: у каждой замечательной сцены есть свои «но», к каждому приятному персонажу приставлен кто-то в большей или меньшей степени раздражающий. Будто бы кино ведет непонятную и неосознанную борьбу со своей публикой. То оно пытается очаровать тебя восточной эстетикой и живописным антуражем, то с головой погружает в болото из условностей, банальностей и спецэффектов, тем самым снимая как рукой все добытое в честной борьбе очарование.



Кроме того, у «Аладдина» большие проблемы с хореографией. И речь не только о том, что в фильме полно режущих глаз сцен компьютерного паркура, причем не такого фантастического, чтобы каскадер главного героя не смог бы выполнить, это также касается и музыкальных номеров. А для мюзикла, которым «Аладдин» является, они вовсе играют основополагающую роль. Во-первых, создатели в очередной раз сделали жирный акцент на компьютерной графике, в которой тонут все достижения постановщиков танцев. Во-вторых, большинство танцевальных номеров смотрятся как музыкальные клипы, что крутили в нулевых. Ей-богу, во время финальной душераздирающей арии Жасмин, снятой якобы одним планом, на месте Наоми Скотт так и видится какая-нибудь Бритни Спирс или Кристина Агилера.

В целом, у Гая Ричи получилось довольно яркое киноприключение для всей семьи, в котором есть арабская ночь, волшебный Восток, чары и месть, отвага и честь, дворцы и песок, но только не дивный восторг.

Новости на эту тему

Ричи и Стэйтем приготовят свой слоеный пирог
Уилл Смит позавидовал популярности CG-робота
Бэю не по пути со Смитом
Гай Ричи отказался от «Дома у дороги 2»
Гая Ричи позвали в дом у дороги