Канны — 2019: портрет феминистки и просто Сакс

Красота в глазах художницы

Считать, что главный мировой кинофестиваль собирает под своими знаменами сплошь жемчужины, — типичная ошибка новичка. Канны — не только праздник независимого кино, на котором оно расправляет плечи и говорит, как нигде, громко, но еще и площадка для продвижения национального продукта. Да, есть у благородного фестиваля и такая вот прагматичная функция. Многие французские, и не только, фильмы здесь по квоте, а потому не дотягивают до уровня картины-участника Основного конкурса. И все же есть и среди проектов, выбранных по очевидно политическим причинам, свои скрытые бриллианты. Такой стала драма Селин Скьяммы «Портрет молодой женщины в огне». Несмотря на бросающуюся в глаза феминистическую подоплеку, картина является чуть ли не самым цельным высказыванием по теме «Женщина имеет право».

Читать полностью

Пацаны вообще ребята. Рецензия на третьего «Джона Уика»

Если первый «Джон Уик» сделал жанру боевика омолаживающий укол, а второй устроил ему настоящий лакшери-апгрейд, увеличив число злодеев и добавив неона и зеркал, то триквел лихой франшизы про убивающего карандашиком Киану Ривза возвел жанр боевика почти в искусство. Это уже не просто суровое мужское кинишко для просмотра втихаря от жены под пивко и чипсы. На третьего «Джона Уика» можно взять с собой всю семью киноманов. Жена обязательно оценит запредельную красоту размахивающих ногами мужчин в щегольских костюмах и обмажется льющимся с экрана тестостероном. А для тинейджеров Джон Уик если и не станет ролевой моделью (эх, не те нынче кумиры у молодежи), но отвлечь их от гаджетов фильм Чада Стахелски сумеет не хуже марвеловского кинокомикса.

Собственно, именно с кинокомиксом и хочется сравнить третий фильм: мифология вселенной киллера по прозвищу Баба Яга стала более обширной и менее правдоподобной, титульный герой теперь фактически неуязвим, а вопиющие нарушения законов гравитации и логики к триквелу окончательно перестали вызывать какие-то вопросы. Мы же не задумываемся, как Танос ездит на трамвае или ходит в туалет. Так и здесь: ну, проскакал Джон Уик с кровоточащей раной в боку через весь фильм, и что? Зато его суперкостюм не похож на трико, и трусы поверх лосин этот джентльмен не наденет. И кстати, комиксы по вселенной Уика на самом деле существуют: первый выпуск серии вышел в издательстве Dynamite Entertainment осенью 2017-го, а по сюжету они являются приквелом истории Джонатана. Помнится, авторы франшизы зуб давали, что третий фильм поставит точку, но если материала у них с избытком, то зачем же разбрасываться такими громкими словами? Впрочем, пока писалась эта рецензия, продюсеры подсчитали прибыль и приняли единственное верное решение.

Читать полностью

Канны — 2019: игра в «Черное зеркало» и свист авантюристов

Не дари мне, мамочка, цветочек аленький

За мутацией жанра хоррора в современном кино весьма увлекательно наблюдать. Добавь туда психологическую семейную драму, и будут «Призраки дома на холме», впрысни дозу сай-фая, и получится «Аннигиляция», смешай с генами технотриллера, и выйдет серия «Черного зеркала». Именно с этим прорывным сериалом научно-фантастический триллер «Малыш Джо» не сравнил только ленивый. И дело не в одной лишь похожести сюжета: фильм-участник конкурсной программы Канн с такой историей действительно мог бы стать серией антологии. Дело в том, что «Малыш Джо», словно младший брат, пытается брать все лучшее у модных, атмосферно выхолощенных и подчеркнуто скромных триллеров и хорроров, но не слишком удачно справляется с подачей умной, хоть и не самой свежей мысли.

Читать полностью

Который не стрелял. Душераздирающая «Скрытая жизнь» Малика покорила Канны

Любое подразумевающее награды соревнование, будь то фестивальный праздник независимого кино или оскаровская гонка, имеет смысл лишь до тех пор, пока в программе не появляется фильм, не оставляющий зрителям и жюри места для маневра. Именно это произошло, когда «Канны — 2019» слегка перевалили за экватор. Автор-гений и режиссер-затворник Терренс Малик вернулся (почти инкогнито) на Лазурный берег спустя восемь лет. Тогда жюри во главе с Робертом Де Ниро было покорено его «Древом жизни». Сейчас должно произойти чудо, чтобы Алехандро Гонсалес Иньярриту с командой каким-то образом увернулись от очевидного — «Золотой пальмовой ветви» новой драме Малика «Скрытая жизнь». Впрочем, чудо уже свершилось: эта мощная ода человечеству, вере, гуманизму, в сущности, жизни как таковой — уже сама по себе награда. Такими фильмами большие мастера любят прощаться с профессией. Надеемся, самый загадочный режиссер современности не выберет для себя подобный путь.

В основе «Скрытой жизни» лежит реальная история Франца Егерштеттера (его играет будто постаревший за время фильма Аугуст Диль с невероятно глубоким взглядом) — австрийца, отказавшегося служить Гитлеру и нацистской армии. 1943 год, армия проводит очередную мобилизацию мирного населения для дальнейших боев. В колонне новобранцев все зачитывают слова присяги, кроме одного человека — он просто не может клясться делать то, что ни один человек на Земле делать не должен. Франца тут же арестовывают и отправляют в тюрьму, а потом отдают под военный трибунал. Все, о чем на самом деле болит душа Егерштеттера, — его жена Фани (выразительная Валери Пахнер) и трое дочек, оставшиеся в таком прекрасном и таком уже недостижимо далеком доме в деревеньке Радегунд. Они жили просто, честно и тяжело трудились, возделывали огород и ухаживали за скотиной, воспитывали детей и заботились о престарелой матери Франца. Теперь все, что у него осталось, — кусочек синего неба в редкие прогулки для заключенных и непоколебимая вера в то, что он обязан оставить родным мир. А мира быть не может, пока люди продолжают уничтожать друг друга.

Читать полностью

«Дылда какая-то…». Кантемир Балагов представил новый фильм в Каннах

У войны не женское лицо. Но Кантемир Балагов (пока к его имени все еще принято добавлять дежурное: «ученик Сокурова») любит заглядывать своим героям прямо в глаза. В «Тесноте» — дебютном и очень личном фильме о конфликте еврейского сообщества с кабардинцами и откликах Чеченской войны — он вынудил оператора Артема Емельянова протискиваться узкими коридорами, попутно выхватывая беспокойные лица родителей и бунтующие — детей. Во второй полнометражной картине «Дылда», показанной, как и «Теснота», в секции «Особый взгляд» Каннского фестиваля, лица и вовсе рассказывают большую часть истории. Они — ее ландшафт. А история эта — о первой послевоенной осени в Ленинграде. Но не стоит ждать от нее программной духоподъемности, преодоления национального горя вопреки и бравого отстраивания руин прежней жизни. «Дылда» — не про «можем повторить», а про «никогда такого больше не надо». Такого военного кино (или скорее антивоенного), трепетного и тихого, но оттого и более горького, вы точно еще не видели. В нем лица, усталые, растерянные и именно женские, становятся самым ярким и живым образом.

Ленинград, 1945 год. В госпитале для раненых и контуженных встречаются две фронтовые подруги — Ия (Виктория Мирошниченко) и Маша (Василиса Перелыгина). Их связывает недавнее военное прошлое, туманные отношения и общий секрет. На фронте Маша родила ребенка и отдала его на воспитание контуженной и комиссованной Ие, а сама осталась «мстить». Мальчик погиб, и теперь Маша, больше не способная зачать, до безумия одержима идеей во что бы то ни стало вырастить маленькую жизнь. И уж коли сама она родить не может, это должна сделать ее безотказная подруга. Долговязую, нескладную и до боли беззащитную Ию в госпитале все кличут Дылдой. Она, хоть и ложилась неоднократно под пули, панически боится всего человеческого — связи с мужчиной, ухаживаний и свиданий, долгих разговоров и, главное — расставания с Машей. Ее одну, как собственного ребенка, она готова защищать и укрывать в своих угловатых объятиях. Вот только война даже после формальной победы продолжает перемалывать девушек — жестокая Маша уже не понимает человеческой теплоты, а щедрой, но поломанной внутри Ие и самой бы не мешало найти надежный приют в новом мире.

Читать полностью

Космос — это тюрьма. Рецензия на «Высшее общество»

Одно большое удовольствие наблюдать за развитием профессиональной карьеры Роберта Паттинсона, начавшего со статуса короля MTV Movie Awards (восемь наград за четыре года) и постепенно превратившегося в одного из самых талантливых, самобытных и ярких актеров своего поколения. Как только он завязал с вампирской сагой, началось становление Паттинсона-синефила, предпочитающего работать с большими авторами мирового арт-хауса. Среди них Дэвид Кроненберг (дважды), Вернер Херцог и Джеймс Грей. В 2017 году Роберт выдал ярчайшую в своей карьере роль у классиков американского инди-кинематографа братьев Сэфди в кислотном триллере «Хорошее время», а теперь отправился в космическую одиссею у классика уже французского кино — единственной и неповторимой Клер Дени.

Поработать с ней Паттинсон мечтал с тех пор, как несколько лет назад посмотрел ее «Белый материал». Сама же 72-летняя француженка задумывала снять свой первый научно-фантастический фильм еще в 2002-м, рассматривая на главной роли сначала Винсента Галло, а потом уже подстраивая сценарий под Филипа Сеймура Хоффмана, который, к несчастью, скончался в 2014 году. В конечном итоге «Высшее общество» отправилось в путь с Паттинсоном на борту.

Читать полностью

Канны — 2019: Мертвецы Джармуша говорят: «Вай-фай»

Джим Джармуш снял кино о живых мертвецах, и это, конечно, повод, чтобы с ним дать старт киносмотру. Каннам традиционно не везет на фильмы-открытия, а тут тебе и тонкий юмор, и уютная атмосфера захолустья, и россыпь звезд, беспечно пущенная режиссером под зомбячий клык. Идеально для начала главного торжества во всей мировой кинотусовке. Однако это вовсе не повод считать, что Джармуш искал новую форму для избитого сюжета или хотел разобрать жанр по винтикам и собрать из его элементов нечто свое. Зомби его интересуют постольку-поскольку. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на грим в его хоррор-комедии «Мертвые не умирают»: никаких тебе реалистично гниющих тканей, никаких кишочек наружу, как в «Ходячих мертвецах». Грег Никотеро схватился бы за сердце. Виданное ли дело — нарисовать красочные кровоподтеки и синяки, как на какое-нибудь зомби-шествие, и дело с концом. Что на самом деле интересует Джима, так это не слишком завуалированная ирония над всем нашим или, если специфичнее, американским обществом. Мета-гэги, пасхалки и подмигивания здесь в изобилии и по самым разным поводам.

Маленький городок Центрвилль когда-то был самым безопасным и скучным местом на земле. Местные полицейские занимаются разборками фермера-брюзги Миллера (Стив Бушеми) в кепке «Make America White Again» с бродягой Бобом (Том Уэйтс). Последний, дескать, украл у фермера курицу. Парнишка из магазина хозтоваров Бобби Уиггинс (Калеб Лэндри Джонс) или Фродо Бэггинс, как его тут постоянно называют, придумывает очередную конспирологическую теорию. А новая хозяйка похоронного агентства, инопланетного вида Зельда (Тильда Суинтон), больше сильна по части восточных единоборств, чем собственных обязанностей. Накатанную жизнь этих чудиков и чокнутых меняют внезапно повылезавшие из своих могил покойники. Неприкаянные трупы шарахаются по улицам ночью, а от привычного пожирания плоти их может отвлечь только что-то любимое при жизни — кофе, знакомая песня, поиски вай-фая или «Ксанакса». Местным незадачливым копам Клиффу Робертсону (Билл Мюррей) и Ронни Петерсону (Адам Драйвер) нужно поскорее найти причину такой странной аномалии, а по пути разделаться с бывшими соседями, друзьями, даже любимой бабулей, вернувшейся с того света…

Читать полностью

Прощальный концерт. Рецензия на фильм «Мстители: Финал»

«Конец — это часть пути», — произносит Тони Старк в исполнении Роберта Дауни-младшего в одном из самых драматичных отрезков фильма. Именно он выковал и примерил на себя костюм Железного человека одиннадцать лет назад, тем самым запустив гигантскую кузницу по добыче прибыли из карманов людей, не заставших эпоху греческих богов, но так сильно нуждающихся в какой-нибудь богатой и желательно максимально приближенной к современности мифологии. Эта кузница получила название «Кинематографическая вселенная Marvel», а из ее жерла вышли уже 22 картины, связанные сквозным сюжетом. КВМ приобрела статус культурного феномена: продюсерам во главе с Кевином Файги удалось создать крупнейшую на данный момент франшизу XXI века, которая уже принесла 20 миллиардов долларов прибыли и стала причиной массовых помешательств среди фанатов всех возрастов и гендерно-расовых принадлежностей. Все персонажи и многочисленные сюжетные линии наконец пришли к общему знаменателю в заключительном раунде 22-частной истории, получившей эпичное название «Мстители: Финал».

Читать полностью

Не сопротивляйся, дитя. Рецензия на фильм «По воле божьей»

Имя Франсуа Озона в графе «режиссер» зачастую много говорит о фильме еще до его просмотра: несомненно нас ожидает что-то эмоциональное, крайне напряженное, порой излишне сентиментальное, возможно, даже нарочито безвкусное. Один из главных французских постановщиков современности всегда славился экспрессивными триллерами, разбавленными черным юмором, что делало его наследником Хичкока и Ромера одновременно. Есть и еще одна особенность фильмов этого мастера: все они, так или иначе, про женщин. Однако новая работа совершенно не похожа на то, что режиссер делал раньше. «По воле божьей», удостоенная гран-при Берлинского кинофестиваля, — картина исключительной выдержки, сдержанности и серьезности, рассудительное и отрезвляющее исследование мужской хрупкости.

История, основанная на проверенных фактах, освещает темную сторону церкви, а именно педофилию, распространенность которой среди священнослужителей признает даже Папа Франциск. Да, «По воле божьей» можно смело окрестить французским «В центре внимания», получившим главный «Оскар» в 2016 году. Озон, конечно же, знал, что сравнения будут неизбежны, и в одну из ключевых сцен поместил постер американского фильма, еще раз подчеркивая, что ирония ему не чужда. Главное же отличие «По воле божьей» от «В центре внимания» заключается в том, что у Озона повествование ведется от лица пострадавших, а не профессиональных журналистов, что позволяет вызвать у зрителя куда более глубокий эмоциональный отклик.

Читать полностью

Со второй попытки. Рецензия на «Кладбище домашних животных»

Смерть — не самая простая тема для разговора. Особенно с девятилетним ребенком. Однако Луис считает, что его дочке уже пора знать об этом естественном процессе, и врать о том, что ее любимый кот по кличке Черч сбежал, не выход. У мамы же принципиально противоположная позиция по этому вопросу: для нее эвфемизм не столько попытка утешить девочку, к горлу которой медленно, но верно приближается комок горечи, сколько собственный психологический барьер, возникший вследствие детской травмы от потери близкого.

Темы горя, утраты и травмы, прямо воздействующие на сознание человека и определяющие его дальнейшую судьбу, всегда были краеугольным камнем романов Стивена Кинга. Его ранний, готический роман «Кладбище домашних животных» (самый страшный, по мнению автора), появившийся на книжных прилавках в 1983 году, преуспел в исследовании этих тем, возможно, лучше всех остальных творений мастера ужасов. Неудивительно, что произведение о «вторых шансах» получило достойную киноадаптацию тоже только со второго раза. Если оглянуться на ту первую попытку 1989 года режиссера Мэри Ламберт, то складывается впечатление обратного ритуала, описанного в книге, — сначала появился гнилой, безмозглый мертвец, а только после того как его похоронили, наконец явился бодрый, живой представитель своего жанра.

Читать полностью