Канны — 2019: Мертвецы Джармуша говорят: «Вай-фай»

Джим Джармуш снял кино о живых мертвецах, и это, конечно, повод, чтобы с ним дать старт киносмотру. Каннам традиционно не везет на фильмы-открытия, а тут тебе и тонкий юмор, и уютная атмосфера захолустья, и россыпь звезд, беспечно пущенная режиссером под зомбячий клык. Идеально для начала главного торжества во всей мировой кинотусовке. Однако это вовсе не повод считать, что Джармуш искал новую форму для избитого сюжета или хотел разобрать жанр по винтикам и собрать из его элементов нечто свое. Зомби его интересуют постольку-поскольку. Чтобы в этом убедиться, достаточно взглянуть на грим в его хоррор-комедии «Мертвые не умирают»: никаких тебе реалистично гниющих тканей, никаких кишочек наружу, как в «Ходячих мертвецах». Грег Никотеро схватился бы за сердце. Виданное ли дело — нарисовать красочные кровоподтеки и синяки, как на какое-нибудь зомби-шествие, и дело с концом. Что на самом деле интересует Джима, так это не слишком завуалированная ирония над всем нашим или, если специфичнее, американским обществом. Мета-гэги, пасхалки и подмигивания здесь в изобилии и по самым разным поводам.

Маленький городок Центрвилль когда-то был самым безопасным и скучным местом на земле. Местные полицейские занимаются разборками фермера-брюзги Миллера (Стив Бушеми) в кепке «Make America White Again» с бродягой Бобом (Том Уэйтс). Последний, дескать, украл у фермера курицу. Парнишка из магазина хозтоваров Бобби Уиггинс (Калеб Лэндри Джонс) или Фродо Бэггинс, как его тут постоянно называют, придумывает очередную конспирологическую теорию. А новая хозяйка похоронного агентства, инопланетного вида Зельда (Тильда Суинтон), больше сильна по части восточных единоборств, чем собственных обязанностей. Накатанную жизнь этих чудиков и чокнутых меняют внезапно повылезавшие из своих могил покойники. Неприкаянные трупы шарахаются по улицам ночью, а от привычного пожирания плоти их может отвлечь только что-то любимое при жизни — кофе, знакомая песня, поиски вай-фая или «Ксанакса». Местным незадачливым копам Клиффу Робертсону (Билл Мюррей) и Ронни Петерсону (Адам Драйвер) нужно поскорее найти причину такой странной аномалии, а по пути разделаться с бывшими соседями, друзьями, даже любимой бабулей, вернувшейся с того света…

Будем честны, и мертвые, и живые нужны Джармушу не для выстраивания конфликтов или создания поэтичных образов, как в «Патерсоне» или «Выживут только любовники». Каждый чудик-житель Центрвилля и каждый живой мертвец у него — чистые метафоры, как и когда-то у Ромеро, к которому в «Мертвые не умирают» сделано множество оммажей. Создав ретро-стиль в духе Ромеро и Рэйми, Джармуш от метафор переходит к иногда остроумному, но чаще довольно прямолинейному и упоительному цинизму.

Заезжаем в Центрвилль и знакомимся с расистом фермером Миллером, который, сидя в придорожном кафе за стойкой с афроамериканцем, невзначай бросает: «Этот кофе слишком черный для меня». Критика в адрес расовой нетерпимости — есть. А вот героиня Суинтон замечает на ключах Адама Драйвера брелок в виде крейсера из «Звездных войн» и как бы невпопад язвит, что последние фильмы — один сплошной мерчандайз. Критика масскульта — есть. «Зомби, одержимые поиском вая-фая — это ж мы, журналисты на фестивале», — говорю я своему коллеге из Британии. «Мы и выглядим теперь не лучше. После двух часов в очереди на показ», — шутит в ответ он. Критика общества потребления — ну вы поняли.

Упреки постановщика справедливы: зрители предпочтут «Звездные войны» с Драйвером его же «Патерсону» с Драйвером. Да и гости фестиваля, где царит авторское кино, все равно побегут, конечно же, драться за места на «Рокетмена». И глазом не моргнут. Другое дело, что отсылки Джармуша не изящны, очевидны и часто просто вброшены, как семена на почву — с таким посевом что-то приживется, но большинство вымрет. Они, конечно, производят запланированный комический эффект, а потому «Мертвые» обязательно найдут своего зрителя. Какой же еще зомби-хоррор в последнее время так лихо смеялся над «Властелином колец» и «Гарри Поттером», фанатской культурой и телевидением, политиканами и конспирологами, покупателями и продавцам? И столь же откровенно выписывал всем пощечины — по причине и без. Но так же быстро, как и угадываются, эти отдельные язвительные зарисовки растворяются в канве повествования, не желая образовывать цельную картинку.

Как бы не замечая этого, режиссер продолжает заигрывать с публикой. Его герои не растеряны и не паникуют, как это положено по законам жанра. Насмотревшись «почти всех сериалов и фильмов», они точно знают, как обращаться с зомби — рубить головы. Не зря Селена Гомес на пресс-конференции с журналистами призналась, что обожает «Ходячих мертвецов» и «Черное лето». Хотя ее героиню это и не спасло — циничный ответ Джармуша поколению Netflix. И это очень даже неплохо работает до поры: у Джима ведь есть безотказные козыри — «мужчина с покерфэйсом», как окрестил Билла Мюррея ведущий церемонии открытия Эдуард Баэр, и Тильда Сиунтон, которая чудо как хороша с катаной наперевес. Вместе с нордически невозмутимым Адамом Драйвером они творят магию комедии — диалог о диких животных или почти немая сцена наведения марафета покойникам. Однако все их усилия ведут в никуда и обрываются на полуслове.

Не спасает картину даже необязательный слом четвертой стены — самый внезапный и стилистически не оправданный из всех, что вы когда-либо видели. Герои Джармуша понимают, что находятся в фильме, умиротворяющую кантри-песню «Мертвые не умирают» Стерджила Симпсона называют саундтреком и пеняют на «этого козла Джима», который не всем выдал полный сценарий. Джармуш вбрасывает сюда и внезапно подоспевших инопланетян. Хотя, может, это намек на его следующий фильм? «Вы знаете, ведь мертвецы появились у Джима еще в “Выживут только любовники”. Он задумал фильм о зомби еще тогда», — призналась Тильда. Останется Джармушу снять про пришельцев, и будет метафорическая трилогия.

Что касается «Мертвых», им не хватает четкого вектора: для камерного хоррора о благополучном на первый взгляд, но полном чертовщины городке тут слишком много ироничных экивоков и отсылок к поп-культуре. Для деконструкции жанра не хватает соло самих мертвецов: Игги Поп и Сара Драйвер с кофеваркой не в счет. А саркастической шутке над современным обществом, ведь каждый персонаж тут уже сам по себе — ходячая пародия, мешают как раз эти самые мертвецы. Хотя находка с вай-фаевой зависимостью получилась, пожалуй, самой резонансной за весь фильм. Но придерживайся Джим того настроения, что задал в начале «Мертвецов», и у него получился бы свой «Твин Пикс» или свои «Три билборда». Почему-то сравнения с последними так и напрашиваются во время просмотра, хотя тут и нет своей остервенелой Милдред Хейс.

И все же Джим Джармуш снял очень зрительское кино, и будет лицемерием сказать, что оно совсем уж не работает, как было задумано, в нужных местах. Мы уверены, публика станет понимающе вздрагивать и одобрительно кивать в моменты узнавания и разделит с режиссером его ироничное настроение. А брешь в четвертой стене позабавит так же, как позабавила и критиков (даже если потом они и решили, что то было неуместно). Все это, помноженное на ностальгическую атмосферу, колкие диалоги и упоительную актерскую игру (нужно ли это вообще упоминать, когда в кадре присутствует Билл, мать его, Мюррей?), — самый что ни на есть прекрасный способ занять киномана на два часа. Наград на фестивале Джим Джармуш, скорее всего, не увидит. Но все равно «мир идеален, цени детали», — так завещал один из его героев.

Смотрите в нашем прокате с 11 июля.

Автор: Ксения Щербакова

Новости на эту тему

Джоша Хатчерсона ждет ужасный мальчишник
Адам Драйвер захватит заложников
Джим Джармуш снимет роуд-муви
Энди Гарсиа вернулся за камеру
Драйвер и Хэтэуэй расскажут о подвиге