На концерне «Мосфильм» подходят к завершению самые масштабные по объему и сложности реставрационные работы над киноэпопеей о Великой Отечественной войне «Освобождение». Специалисты киностудии за восемь месяцев провели действительно грандиозную работу: реставрации подверглось более 670 тысяч кадров, многое приходилось делать вручную. Обновленную картину покажут 9 мая на мосфильмовском YouTube-канале.
«Мы старались завершить работы ко Дню Победы, и мы это сделали, — сообщил генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров. — Учитывая, что большинство людей сейчас проводит время дома, это будет хороший подарок для зрителей. И не только для российских. Картину увидит весь мир — мы сделали английские субтитры высокого качества. Конечно, немного жаль, что в данный момент невозможно организовать полноценный прокат "Освобождения" — на большом экране картина смотрится просто потрясающе! Однако нет никаких гарантий, что российские кинотеатры заработают в ближайшее время. Я лично думаю, раньше осени этого не произойдёт. Но тогда будет несколько упущено ощущение связи показа "Освобождения" с великим праздником. Если в дальнейшем у прокатчиков будет желание, мы организуем выход картины на широкий экран. Уверен, что зрительский интерес будет большим».
«Я рекрутировал людей в интеллигенцию». К юбилею Сергея Юрского
Один из его театральных героев говорил: «Слишком много карнавала. А существует только то, чего мало, чего много — исчезает». Сергей Юрский из тех артистов, кто шел своим, особым путем. Почти четверть века на сцене БДТ им. Товстоногова, почти полвека — на сцене театра им. Моссовета. Викниксор в «Республике ШКИД», Остап Бендер в «Золотом теленке», Груздев в «Место встречи изменить нельзя», Импровизатор в «Маленьких трагедиях», дядя Митя в «Любовь и голуби»… 16 марта народному артисту России Сергею Юрскому исполнилось бы 85 лет.
Он страстно любил поезда и железные дороги. Вся его жизнь была движением между «станциями». Родился он в Ленинграде, но в год его рождения отца вместе с семьей отправили в ссылку. Потом было помилование, затем война, эвакуация — Сочи, Урал, Узбекистан, Москва, снова Ленинград... «Нас мотало (кого не мотало в XX веке!), но мотало всех вместе — в этом главное счастье», — вспоминал Сергей Юрьевич.
Александр Митта — одно из ярчайших имен отечественного кинематографа. Актер, режиссер, сценарист, талантливый литератор, один из звездных выпускников курса Михаила Ромма во ВГИКе, однокашник Шукшина и Тарковского. Все его фильмы не похожи ни друг на друга, ни на то, что снимали другие режиссеры. «Иначе у меня работа не шла. Если я видел, что передо мной кто-то снял похожее, было ощущение, что ешь еду, которую однажды уже съели. Мне интересно новое», — делился в одном из интервью Митта. Такой новаторской стала и лента «Гори, гори, моя звезда», аналогов которой в нашем кино, пожалуй, нет.
На концерне «Мосфильм» подходят к завершению самые масштабные по объему и сложности реставрационные работы над киноэпопеей о Великой Отечественной войне «Освобождение». Специалисты киностудии за восемь месяцев провели действительно грандиозную работу: реставрации подверглось более 670 тысяч кадров, многое приходилось делать вручную. Обновленную картину покажут 9 мая на мосфильмовском YouTube-канале.
«Мы старались завершить работы ко Дню Победы, и мы это сделали, — сообщил генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров. — Учитывая, что большинство людей сейчас проводит время дома, это будет хороший подарок для зрителей. И не только для российских. Картину увидит весь мир — мы сделали английские субтитры высокого качества. Конечно, немного жаль, что в данный момент невозможно организовать полноценный прокат "Освобождения" — на большом экране картина смотрится просто потрясающе! Однако нет никаких гарантий, что российские кинотеатры заработают в ближайшее время. Я лично думаю, раньше осени этого не произойдёт. Но тогда будет несколько упущено ощущение связи показа "Освобождения" с великим праздником. Если в дальнейшем у прокатчиков будет желание, мы организуем выход картины на широкий экран. Уверен, что зрительский интерес будет большим».
Картина Юрия Озерова, состоящая из пяти фильмов, вышла на телеэкраны в начале 70-х прошлого века. Каждый фильм рассказывает об одном из важнейших этапов этой страшной войны: битва на Курской дуге, сражение за Днепр и Киев, бои за Берлин, а также взятие Рейхстага как кульминация победоносной войны. В ленте снимались ряд известных советских актеров, среди которых Михаил Ульянов, Василий Шукшин, Николай Олялин, Лариса Голубкина, Всеволод Санаев и другие.
Источник: ИА InterMedia...подробнее
16.03.2020
«Я рекрутировал людей в интеллигенцию». К юбилею Сергея Юрского
Один из его театральных героев говорил: «Слишком много карнавала. А существует только то, чего мало, чего много — исчезает». Сергей Юрский из тех артистов, кто шел своим, особым путем. Почти четверть века на сцене БДТ им. Товстоногова, почти полвека — на сцене театра им. Моссовета. Викниксор в «Республике ШКИД», Остап Бендер в «Золотом теленке», Груздев в «Место встречи изменить нельзя», Импровизатор в «Маленьких трагедиях», дядя Митя в «Любовь и голуби»… 16 марта народному артисту России Сергею Юрскому исполнилось бы 85 лет.
Он страстно любил поезда и железные дороги. Вся его жизнь была движением между «станциями». Родился он в Ленинграде, но в год его рождения отца вместе с семьей отправили в ссылку. Потом было помилование, затем война, эвакуация — Сочи, Урал, Узбекистан, Москва, снова Ленинград... «Нас мотало (кого не мотало в XX веке!), но мотало всех вместе — в этом главное счастье», — вспоминал Сергей Юрьевич.
Отец Юрского был художественным руководителем системы цирков СССР, детство будущего актера по праву можно назвать цирковым: «Цирк и был моей жизнью. Мы жили в самом цирке. Я не выходил из цирка. Я только в школу выходил из цирка. И так год за годом». Оттуда, по его мнению, любовь к юмору и эксцентрике. Уже на третьем курсе театрального института Сергей Юрский был принят Товстоноговым в труппу БДТ, там он начал работать с Ефимом Копеляном, Олегом Басилашвили, Алисой Фрейндлих… «Я с первого спектакля играл с актерами, которых я знал очень хорошо. Я их обожал! Вот теперь я лично с ними встречался на равных. Это тоже счастливое совпадение для моего поколения, которое вступало в жизнь в момент оттепели», — будет вспоминать Сергей Юрьевич.
Начинал Юрский как комик, но Георгий Товстоногов направил его в сторону драматическую, а потом — героико-трагическую. Но он не изменит себе, смешное в его героях будет присутствовать всегда: «Юмор для меня — обязательный компонент, роль совсем без юмора для меня невозможна, не получается». На сцене БДТ он будет и Чацким, и Тузенбахом, и Мольером (булгаковским!), и Фарятьевым. В эти годы его часто приглашали в кино, он был обласкан и режиссерами, и публикой. Но однажды, по словам Юрского, «хозяева Ленинграда» больше не захотели его видеть и сделали все, чтобы и никто другой его тоже не видел — ни на сцене, ни на экране. Была ли причина в личной неприязни, в связи Юрского с Пражской весной 68-го, в дружбе с «неблагонадежными» Бродским, Барышниковым, Солженицыным — до сих пор неизвестно.
«Со мной здоровался каждый встречный, и я здоровался с каждым встречным. Мы все знали друг друга… Так казалось. Казалось, пока я шел в гриме и костюме Бендера или Импровизатора… Так казалось, пока я был (довольно долго!) снимаемым, утвержденным актером. Но вот меня вдруг перестали утверждать — это еще только начиналось… еще и слухи не успели расползтись… но запах пошел… И тут уж ничего не поделаешь… большинство лиц стали незнакомыми… оставшихся знакомых захлестнули дела, у многих отшибло память… в самых любимых, самых уютных уголках студии как-то разом везде начался ремонт… в очереди в буфет перестали находиться люди, кричащие: «Сюда, сюда, он передо мной занимал!», — напишет в своей автобиографии Сергей Юрьевич.
Однако Юрский всегда считал себя независимым — его поезд просто пошел дальше. А дальше был переезд в Москву, начало концертной деятельности и писательство. Концерты займут важное место в жизни Сергея Юревича. Он объездит весь Советский Союз, будет выступать для эмигрантов в Нью-Йорке, Чикаго, Иерусалиме, Кельне, Париже. Восемь разных двухчасовых концертных программ: от Пушкина и Гоголя до Шукшина и Жванецкого, от Достоевского, Мопассана и Чехова до Бунина, Зощенко и Бабеля… И Булгаков, и Есенин, и Бернс, и даже Шекспир. Более двадцати авторов, более пятидесяти их произведений. Артист был влюблен в литературу и гордился тем, что делает: «Я (не один, конечно, но среди других я) рекрутировал людей в интеллигенцию. Никогда не искал маленьких зальчиков «для своих», «для знающих-понимающих», а соединял в больших залах знающих и незнающих и знакомил их друг с другом», — писал Юрский. За 15 лет только на его литературных концертах побывало более миллиона зрителей.
Так однажды Сергей Юрьевич и сам придет к писательству. Была такая поговорка: «Писатель, если его не издают, может писать в стол. Артисту хуже — если его не выпускают к зрителю, он может сыграть только в ящик». Юрский иронизировал: «Видимо, чтобы не сыграть в ящик, я стал писать в стол». Так он работал долгие годы, но это привело его к важнейшему делу его жизни — фильму «Чернов/Чернов». Испано-советская картина станет его единственной режиссерской работой, снятой по его собственному сценарию. Помимо Сергея Юрского в картине приняли участие Андрей Смирнов, Елена Яковлева, Олег Басилашвили, Андрей Толубеев, Сергей Маковецкий и другие.
Картина была двухслойная: о советском интеллигенте, архитекторе Александре Петровиче Чернове, переживающем душевный кризис, и его иллюзорном «западном» прототипе, более счастливом, более устроенном. Как писал сам Юрский, этот фильм о страхах — мелких и крупных, об оскудении души в душной атмосфере застойного быта, о подмене и раздвоении личности в условиях тотальной слежки тоталитарного режима. У каждого из героев картины в душе была своя пустота, о которой и рассуждал режиссер. Объединяло всех троих одно — любовь к поездам. Мысли Александра Чернова были заняты гигантским макетом железной дороги, Пьер Чернов спасался от реальности в купе комфортабельного трансъевропейского экспресса, пересекающего Европу. А Сергей Юрский мечтал о своем поезде свободы — когда никому ничего не должен, когда все границы открыты.
В 90-х, через несколько лет после окончания съемок «Чернов/Чернов», Сергей Юрский так же, как и герой его картины, окажется в самом сердце Европы. Он будет работать в парижском театре Bobigny, в Национальном театре в Брюсселе, учить актерскому искусству во Франции и Англии. Однако вскоре Сергей Юрский начнет понимать: «Я буду 564-м (или 1564-м) в очереди за товаром, который называется "интерес заграничной публики". Но не только я от нее далек, но и она далека от меня. Я стою в необыкновенно длинной очереди за абсолютно ненужным мне товаром». Вернувшись в Россию, он будет сниматься и выходить на сцену до своих последних дней, исполняя завет отца: «Будь актером столько, сколько дышать будешь»....подробнее
Сегодня свой полувековой юбилей отмечает фильм «Гори, гори, моя звезда» режиссера Александра Митты, трагикомическая история по сценарию Юлия Дунского и Валерия Фрида с блистательными актерами: Олегом Табаковым, Еленой Прокловой, Олегом Ефремовым, Евгением Леоновым, Нонной Мордюковой и Леонидом Куравлевым.
Александр Митта — одно из ярчайших имен отечественного кинематографа. Актер, режиссер, сценарист, талантливый литератор, один из звездных выпускников курса Михаила Ромма во ВГИКе, однокашник Шукшина и Тарковского. Все его фильмы не похожи ни друг на друга, ни на то, что снимали другие режиссеры. «Иначе у меня работа не шла. Если я видел, что передо мной кто-то снял похожее, было ощущение, что ешь еду, которую однажды уже съели. Мне интересно новое», — делился в одном из интервью Митта. Такой новаторской стала и лента «Гори, гори, моя звезда», аналогов которой в нашем кино, пожалуй, нет.
«Ваш городок — это пустыня, жаждущая дождя. И мой спектакль будет таким дождем»
Россия времен гражданской войны. На фоне красно-бело-зеленых цветов меняющейся власти в небольшом городке Крапивницы случайно оказывается театральный режиссер по имени Владимир Искремас («Искусство — революционным массам»). Энтузиаст, свято верящий в силу искусства, решает поставить для местной публики спектакль. Пытаясь заинтересовать провинциального обывателя шекспировским «Юлием Цезарем», режиссер не выдерживает конкуренции с незатейливым развлекательным синематографом. Тогда он решает воплотить для жителей города более злободневную историю — «мистерию» о Жанне Д’Арк. Искремас находит главную героиню в прибившейся к нему юной девушке Крысе, а художника-постановщика — в местном молчаливом маляре Федоре. Помогает ему и конкурент-кинопрокатчик, хозяин местного иллюзиона Пашка. Только процесс создания спектакля обернется для Искремаса варьированием между переменчивой властью, творческими идеалами и собственной совестью. Должны ли все-таки молчать музы, когда пушки говорят?
«Господин артист, суньте свои убеждения за пазуху и приступайте делать спектакль»
В своих «Стереотипах драматургии» Александр Митта писал: «Я придумал принципиально конструктивистскую, как мне казалось, картину. Сценарий о демонах, раздирающих душу молодого художника. Тема была определена так: показать молодого художника, вступающего в жизнь. Что ему противостоит? С чем он борется?». В главной роли режиссер видел Ролана Быкова, но и тут история внесла свои коррективы: ввод войск в Чехословакию, дополнительная проверка всех кинокартин. В образе Быкова слишком очевидно читалась трагедия таланта, подавляемого бездарной властью. Тема «реквиема по Мейерхольду» (театральный режиссер был расстрелян за антисоветскую деятельность, посмертно реабилитирован в 1956 году) вытесняла остальные задумки режиссера. Митта хотел рассказать и о счастье быть творцом, о важной силе искусства — быть приютом для души даже в самые непростые времена. «Кто мог это выразить? Миронов? Табаков? Табаков всегда был любимцем начальников. У него есть потрясающее чувство баланса. Он мчится к пропасти и за миллиметр от края застывает и грациозно разворачивается. Талант! Великий Интуит! Табаков — шанс. Он пронесет в сквозном действии все, ради чего мы делаем этот фильм», — будет вспоминать после Александр Митта.
— Скажи, он по-твоему кто?
— Придурок!
— Глупая, он красивой души человек, а ты этого не видишь. Тебя просто никто не учил смотреть.
В Крапивницах Володя Искремас знакомится с чудаковатым маляром Федором, в котором видит большого художника — «нас с тобой, Пашка, люди будут вспоминать только потому, что мы жили в одно время с этим человеком». В картине Федор не произнесет ни слова, но его образ станет воплощением идеалов русской интеллигенции и ее трагической судьбы. На эту роль был утвержден Юрий Никулин, но ему снова помешал его гастрольный цирковой график, так в картину пришел Олег Ефремов. Искусствовед Елена Горфункель напишет об этой роли Олега Николаевича: «Образ, который создал Ефремов, раскрывает одну из главных мыслей фильма — талант человека неотделим от нравственности. В немом деревенском художнике Федоре горит вечный огонь творчества, и это определяет его жизненный выбор. В Ефремове-Федоре есть что-то аскетически строгое, духовно возвышенное, народное по сути».
«Пашка, милый, нас с Федей движут по жизни высокие идеи, а тебя — твои кривые ножки…»
Пашка в исполнении Евгения Леонова тоже человек искусства, но его герой противопоставлен и Искремасу, и Федору. Искусство для него не процесс творчества, не способ донести высокие идеи и принципы, а возможность заработать и выжить. Он легко улавливает настроение и запросы публики, поэтому успешен и востребован. Он удобен любому режиму и подстраивается под любую власть, поэтому, в отличие от Искремаса и Федора, он в безопасности. В этом противопоставлении героев мы видим не только конфликт власти и художника, но и — массового и высокого искусства, развлекательного и созидательного творчества. Леонов, безусловно, внес в этот конфликт свой колорит. Его Пашка получился мил и наивен, он выживает как может, как умеет. И зритель к нему снисходителен, зритель прощает этого персонажа за его «леоновскую» доброту.
«Ты хуже его! Он, тупая скотина, идет туда, куда его посылают. А ты — интеллигентный негодяй, самый страшный, что есть на свете!»
Когда отснятую картину показывали в Госкино, один из важных чинов негодовал: «Что мне прикажете — смеяться или плакать?! Что значит трагикомедия? Нет такого жанра!». Однако у Митты получилось именно так — смешные, лиричные мазки на трагичном историческом полотне. Темы братоубийственной войны, искусства, взятого на вооружение власти, людей, продающих себя и свои души — и все это в исполнении целой плеяды любимых артистов. Александр Митта запечатлел на экране в образе белых офицеров великих режиссеров: Владимира Наумова, Марлена Хуциева, Константина Воинова. Их второстепенные роли настолько врезаются в память, что вся очевидность исторических событий, показанных Миттой, становится фарсом.
Картина, конечно, подверглась жесткой цензуре. Было порезано много эпизодов, запрещено первоначальное название «Комедия об Искремасе» (удивительно, что утвердили новое — строчки из белогвардейского романса), в итоге фильм выпустили без премьеры и только в периферийных кинотеатрах. Картина получила запрет на участие во всех международных фестивалях, но в Европу все же попала через ГДР. Так она нашла своего зрителя и у нас, и на Западе, навсегда став гимном настоящему искусству в жестких тисках политической системы. Актуально, не правда ли?...подробнее