Любимый немец Голливуда

Отвлечемся на мгновение от рассказов о великих лицедеях и обратим взор на человека, без которого современный Голливуд, возможно, так и бился бы в лихорадочных поисках собственного звучания. Ханс Циммер — король OSTов, плодовитый мастер, способный взбудоражить всего лишь двумя нотами, заставить испытать настоящий катарсис, восторг и отвращение или растрогать до слез тертых калачей кинобизнеса. Он пишет музыкальные совершенства на заказ, не боится скрещивать электрическую гитару и орган, может создать музыку к фильму, не глядя в сценарий. В его активе более ста пятидесяти работ, без которых действие на экране выглядело бы не более чем движущимися картинками.

Однако голосом Голливуда Циммер стал не сразу. Он воспринял саундтрек как отдельное музыкальное произведение, когда посмотрел «Однажды на Диком Западе» Серджио Леоне и услышал музыку Эннио Морриконе: «Тогда я подумал: вот оно, этим я хочу заниматься. Мне было лет девять». Но прежде чем пробиться в ряды самых влиятельных музыкантов индустрии, он занимался всем, что подворачивалось под руку во времена бурной и не очень сытой молодости.

Ханс, как перчатки, менял музыкальные коллективы, дольше и значительнее всего наследив в составе группы The Buggles, известной по песне “Video Killed the Radio Star”, ознаменовавшей начало эпохи MTV. Также будущий кинокомпозитор писал джинглы для рекламы и видеоигр. Все это развеселое бунтарство продолжалось до тех пор, пока Ханса не взял под крыло тогда уже опытный Стэнли Майерс. Совместно с ним Циммер написал саундтреки к фильмам «Ничтожество», «Успех — лучшая месть» и «Нулевые ребята». Тогда-то он и закрепил за собой титул приверженца эклектики и экспериментов.

А потом на Циммера золотым дождем пролилась картина Барри Левинсона, перевернувшая всю его карьеру. Фильм «Человек дождя», и без того щедро сдобренный талантами, нуждался в оригинальном звуковом ряде. Прочитав сценарий, Циммер настоял на использовании синтезатора, стальных ударных и тамбуринов вместо гитарных риффов. Получившийся саундтрек с примесью кубинского колорита настолько органично и легко вошел в сюжетную арку, что слился с историей и персонажами, не давлея над ними, но и не становясь закадровой подпоркой. Академия наравне со зрителями оценила труды Ханса, впервые номинировав его на главную кинопремию, которая, впрочем, в тот год досталась Дэйву Грузину. Но Циммер был рад возможности хотя бы оплатить по счетам.

Более того, «Оскар» для него никогда не был заветным трофеем. Композитор, не лишенный здоровых амбиций, понимал, что получение статуэтки станет лишь вопросом времени. Он с удовольствием экспериментировал с комбинированием инструментов в «Тельме и Луизе», «Шофере мисс Дейзи» и «Днях грома». А во время работы над фильмом «Сила личности» перфекционист Циммер поехал в Африку, чтобы записать там национальный хор и местные барабаны, создав самый шаманский и аутентичный саундтрек за свою карьеру.

Двумя годами позже студия Disney приняла фундаментальное решение — Ханс Циммер был утвержден в качестве композитора одного из главных анимационных шедевров всех времен, «Короля Льва». Этот фильм — альфа и омега современной мультипликации. Он, бесспорно, продирается в глубины неокрепшей и впечатлительной детской души, оставляя там самое светлое и сокровенное чувство. Во многом этому способствует музыка Циммера, собравшая в тот год все главные награды, включая «Золотой глобус» и «Оскар».

Сам композитор с восторгом вспоминает свои ощущения от сотрудничества с Элтоном Джоном, Тимом Рисом и южноафриканским певцом Лебо М, приехавшим по приглашению Ханса специально для записи титульного трека “Circle of Life”. Именно под его пронзительный клич на экране рождается Симба, а за кадром в это время происходит чудное слияние нежной флейты и грубого барабана. В этой музыкальной химере всегда было нечто первородное, органичное и витальное.

В отличие от комфортной работы над «Королем Львом» следующий же крупный проект обернулся для композитора тяжким испытанием. Режиссер «Тонкой красной линии» Терренс Малик хотел услышать музыку, которая создала бы настроение и атмосферу, стала бы гиперидеей, а потому Циммеру пришлось писать ее до старта съемочного процесса. Это сильно отличалось от устоявшейся схемы написания саундтреков, когда композитор творит, основываясь на первом варианте монтажа.

«Мне пришлось забыть все, что я знал о процессе написания саундтреков, и начать работу с чистого листа. Нужно было написать такую музыку, вокруг которой строился бы весь фильм, которая играла бы во время съемок. Моя музыка стала каркасом будущей картины, поэтому я писал ее девять месяцев без единого выходного», — вспоминал свой марафон Циммер. Изматывающий процесс закончился закреплением за Хансом статуса «господина всемогущего», очередной номинацией на «Оскар» и кочующим из фильма в фильм треком “God yu tekkem laef blong mi”.

На Ханса, как из рога изобилия, посыпались заманчивые предложения. Одним из проектов, зацепивших его внимание, стал фильм «Гладиатор», не потерявшего тогда еще нюх на хорошие сценарии Ридли Скотта. Правда, рабочий процесс стал для Ханса на удивление мучительным. То ли на его скепсис повлияла гладиаторская амуниция, то ли общий пафос и эпичность истории висели над его головой, как Дамоклов меч, но Циммер никак не мог найти нужный тон. Он садился за чистый лист бумаги, который будто кричал на него, раз за разом переписывая партитуру. Музыкант создал несколько часов никем не услышанного материала, который постигла та же участь, что и второй том «Мертвых душ». Ханс все никак не мог поймать свою оголтелую музу за хвост.

Спасением стали его влюбленность в проект и коллективный разум. Кто-то из съемочной группы принес в студию CD австралийской группы Dead can dance, и Циммер, прослушав его, приметил солистку — Лизу Джеррард. Она стала его родственной душой, проработав с Циммером четыре месяца и разложив по полочкам все страсти и импульсы, связанные с этой лентой. Более того, ходила легенда о том, что работа Лизы и Ханса поразила самого Ридли до глубины души — во время прослушивания трека “The Wheat” режиссер так растрогался, что, не справившись с захлестнувшими его эмоциями, покинул студию.

А главный саунд “Now we are free” прозвучал с экрана несколько раз, будучи вплетенным в другие композиции. Хансу удалось развернуть эту робкую оду в несколько других треков, синтезировав из нее основу. Каждый трек он сочинял исходя из действия или состояния героев, а также подстраиваясь под географию событий, добавляя при этом местное звучание. Так, марокканские темы были смиксованы с использованием инструмента дудук, названного Циммером армянским кларнетом.



После работы над OSTом к «Гладиатору» Циммер брался за хорроры («Ганнибал») и за военные драмы («Перл Харбор»). В его активе — брутальные и масштабные саундтреки к «Королю Артуру», «Коду да Винчи» и «Последнему самураю», а также легкомысленные и хулиганские — к «Мадагаскару», «Подводной братве» и «Симпсонам в кино».

Знаковым моментом в дискографии музыканта стал нолановский этап. Работа над саундтреком к фильму «Начало» была настоящим азартом, как сборка кубика Рубика. При этом большой затейник Кристофер Нолан поставил Циммеру условие. Он позволил композитору ходить на съемки и читать сценарий, но не пустил его к монитору компьютера на стадии монтажа, не дал увидеть общую картину. Это раздражало и раскрепощало одновременно. «Думаю, он хотел, чтобы мое подсознание взбунтовалось», — вспоминал свои опыты Циммер. Нолан лишь дал ему отправную точку, остальное композитор должен был достроить в своем воображении.



И Ханс оторвался по полной, использовав ретросинтерзатор, гитарные пассажи и даже горн — все уместное, скажем, на концерте Pink Floyd. В результате абсолютно все музыкальные эксперименты Циммера были включены в фильм. Здесь они имеют свой вес, природную силу, звучат практически беспрерывно, стелят постель, на которую хочется прилечь и видеть сны. Музыка в «Начале» спускается в самые истоки человеческого подсознания, а затем становится нитью Ариадны, проводником по нолановским мирам.

В этих треках причудливо сплелись научная фантастика, немецкая математическая точность, романтика и ностальгия в сочетании с футурнуаром. Особенно отчетливо это прослеживается в треках “Time”, “Dream is collapsing” и переосмысленной “Non, je ne regrette rien”, за которую Ханс переживал больше всего.

Совершенным кощунством было бы не упомянуть проект, который Циммер наделил особым запалом и норовом. Франшиза «Пираты Карибского моря» популярна настолько, насколько известен ее OST, смакуемый поклонниками вот уже восемь лет. Хотя поначалу Циммер и к этому проекту отнесся скептически, заявив, что экранизировать аттракцион из Диснейлэнда — задача смелая (читай, глупая). Однако, поговорив с продюсером Джерри Брукхаймером, который был недоволен первоначальной вариацией, написанной Аланом Сильвестри, Ханс предложил к сотрудничеству своего коллегу и протеже, Клауса Бадельта.



Именно Бадельт стал виновником того, что авантюрная бравада “He`s a pirate” звучала летом 2003 года из каждого второго мобильного телефона. Сам же Ханс подключился к франшизе во второй части, «Сундук мертвеца», получив невероятное удовольствие от работы с Гором Вербински.

В природе не существовало такого понятия, как пиратская музыка, и Циммер решил, какой она будет, увидев несколько финальных вариантов монтажа. «Это даже не чисто пиратский фильм, а скорее спагетти-вестерн на море, — вспоминал композитор. — И я часто задумывался, насколько уместно будет звучать, например, электрическая гитара во времени, когда электричество даже не было изобретено». Но Вербински дал Хансу карт-бланш на все самые смелые задумки. Так появился успешный плод венчания образов и звука.

Впоследствии Ханс Циммер работал над музыкой еще к одной кассовой франшизе — «Шерлок Холмс» Гая Ричи. Ударившись в излюбленные эксперименты с фолк-жанром, он поехал в Братиславу, купил там расстроенное пианино и подключил к делу цыган-виртуозов. В результате этого маленького приключения на свет появился скрипучий, дерзкий и энергичный “Discombobulate”.



В последние годы Циммер вписал свое имя в титры всех самых успешных мейнстримовых лент: «Человек из стали», «Одинокий рейнджер», «Двенадцать лет рабства», «Гонка». В его лице Marvel получил сразу сто очков к карме после выпуска провального «Высокого напряжения». Ну а сам трудоголик Ханс снова всех удивил, выдав нечто кардинально новое. На этом Циммер останавливаться не намерен — именно он станет композитором в будущих громких блокбастерах «Интерстеллар» и «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости». И, разумеется, очередные «Пираты» никак не обойдутся без своего привычного нахально-патетичного звучания.

А между тем обладатель звезды на «Аллее славы» только разминается, достигнув сейчас экватора своего творчества. Впереди у него — вереница откровенных звуков, революционных опытов, авантюр и вдохновляющих дуэтов. Ну а Голливуд всегда поддержит своего немецкого любимчика. Ведь без музыки Ханса Циммера его голос был бы совершенно другим, не столь величественным и грандиозным.

Новости на эту тему

Симпсоны снова заглянут в кино
Ридли Скотт готовит «Гладиатора 3»
Триквел «Дюны» ушел в производство
Том Круз вернется на гоночную трассу
Ридли Скотт не хочет покидать Колизей