Хантер С. Томпсон
Hunter S. Thompson
Профессии: Сценарист, Актёр, Играл себя
Пол: Мужской
Брак: Anita Thompson (00.00.2003), Sondi Wright (00.00.1963) (детей: 1)
Рост: 183
Родился: 18 июля 1937, Рак (80 лет назад)
Умер:: 20 февраля 2005 (67 лет)
Первый фильм: 1980
Последний фильм: 2011
Пол: Мужской
Брак: Anita Thompson (00.00.2003), Sondi Wright (00.00.1963) (детей: 1)
Рост: 183
Родился: 18 июля 1937, Рак (80 лет назад)
Умер:: 20 февраля 2005 (67 лет)
Первый фильм: 1980
Последний фильм: 2011
Поделиться:
Хантер С. Томпсон известен по фильмам
[ скрыть ]
Фото: Хантер С. Томпсон
Все фото (4)
Новости: Хантер С. Томпсон
08.11.2017 14:13
Солнечное «Проклятие» для Стива Пинка
Еще в начале 80-х годов прошлого столетия свет увидел роман под названием «Проклятие Гавайев», вышедший из-под пера Хантера С. Томпсона. Как сообщает Deadline, на днях Стив Пинк («Машина времени в джакузи») подписал контракт с Rhino Films на съемки адаптации произведения. Томпсон в свое время положил начало гонзо-журналистике, ставящей абсолютный субъективизм в повествовании во главу стола. Его произведения — это не беспристрастные наблюдения со стороны, а непосредственное участие в самой гуще событий. Так было с «Ромовым дневником» или «Гонзо: Страх и ненависть Хантера Томпсона», к которым журналист лично писал сценарии.
Читать полностью
Поделиться:
22.11.2015 18:10
Капитан Хаос и «гиллиамески»
Пожалуй, из всех современных режиссеров сложно выделить хотя бы одного настолько же культового, как старина Терри Гиллиам, которого с одинаковой силой обожали бы зрители и прессовали бы продюсеры. На счету этого англичанина американского происхождения — самые рискованные, дерзкие и вызывающие проекты, ни один из которых не имел безоговорочного успеха сразу по выходу на экраны. Каждый выпущенный хулиганом Терри фильм так или иначе встречал возражения, будь то мрачная антиутопия, выносящая приговор обществу потребления («Бразилия»), или гротескная притча о современной Алисе, необъяснимым образом занесенной на территорию хичкоковского «Психо» («Страна приливов»).Этот интеллектуальный маргинал, в чьей голове роятся миллионы образов, рождаются фантастические типажи и возводятся целые города, то и дело принимает на себя роль самого болезненного нарыва Голливуда. И хотя ему поклоняются синефилы со всего мира, Гиллиам периодически становится мишенью для критиков и студийных боссов. Их раздражает его наплевательство на общественные запреты и безудержная фантазия, плоды которой иногда оказываются настолько уродливыми, что могут существовать лишь на грани фола. После выхода на экраны «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» профессиональная тусовка вообще задалась целью раз и навсегда потопить выскочку, который производит на свет «фальшивку, выданную за авторское кино».
Читать полностью
Поделиться:
31.05.2014 21:03
Книжки с картинками
Комикс-культура всегда находилась в странных отношениях с кинематографом. Кажется, кинобоссы до сих пор не свыклись с мыслью, что графические новеллы могут дать нечто большее, чем навязший на зубах сюжет о борьбе добра со злом. И неважно, надеты у протагониста трусы поверх штанов или нет. Ведь одно из редких исключений — «Хранители» — было хоть и о супергероях, поднимало совсем другие проблемы.Но студии все еще не рискуют снимать картины по комиксам, отличающимся от шаблона «герой побил злодея». Так, совсем недавно из проекта о Человеке-муравье ушел режиссер Эдгар Райт. Несмотря на забавный псевдоним, Муравей — один из самых неоднозначных персонажей вселенной Marvel, и Райт, давний поклонник комиксов, явно намеревался сделать что-то необычное. Студия авторского видения, увы, не оценила.
Читать полностью
Поделиться:
Все новости (12)
Средний рейтинг: 7.04
Фильмография: Хантер С. Томпсон
Сортировка по:
Году ::
Рейтингу ::
Количеству голосов
Премьеры
все премьеры
Топ 250
08.11.2017
Солнечное «Проклятие» для Стива ПинкаЕще в начале 80-х годов прошлого столетия свет увидел роман под названием «Проклятие Гавайев», вышедший из-под пера Хантера С. Томпсона. Как сообщает Deadline, на днях Стив Пинк («Машина времени в джакузи») подписал контракт с Rhino Films на съемки адаптации произведения. Томпсон в свое время положил начало гонзо-журналистике, ставящей абсолютный субъективизм в повествовании во главу стола. Его произведения — это не беспристрастные наблюдения со стороны, а непосредственное участие в самой гуще событий. Так было с «Ромовым дневником» или «Гонзо: Страх и ненависть Хантера Томпсона», к которым журналист лично писал сценарии. В «Проклятии» речь идет о деловой поездке на Гавайи для освещения ежегодного марафона, после которого все должно было плавно перерасти в рождественские посиделки в кругу близких. Томпсон на островах — заядлый алкоголик и наркоман, ввязавшийся в небывалую авантюру, включающую опасный выход в море на катере. Так история превращается в многодневную борьбу с проливным дождем и волнами. Работа над сценарием в этот раз легла на плечи Джей Ди Розена, а финансовой частью занялись Рекс Глэнси и Мэтт Бронсон. Съемки экранизации намечены на следующий год.... подробнее
22.11.2015
Капитан Хаос и «гиллиамески»Пожалуй, из всех современных режиссеров сложно выделить хотя бы одного настолько же культового, как старина Терри Гиллиам, которого с одинаковой силой обожали бы зрители и прессовали бы продюсеры. На счету этого англичанина американского происхождения — самые рискованные, дерзкие и вызывающие проекты, ни один из которых не имел безоговорочного успеха сразу по выходу на экраны. Каждый выпущенный хулиганом Терри фильм так или иначе встречал возражения, будь то мрачная антиутопия, выносящая приговор обществу потребления («Бразилия»), или гротескная притча о современной Алисе, необъяснимым образом занесенной на территорию хичкоковского «Психо» («Страна приливов»). Этот интеллектуальный маргинал, в чьей голове роятся миллионы образов, рождаются фантастические типажи и возводятся целые города, то и дело принимает на себя роль самого болезненного нарыва Голливуда. И хотя ему поклоняются синефилы со всего мира, Гиллиам периодически становится мишенью для критиков и студийных боссов. Их раздражает его наплевательство на общественные запреты и безудержная фантазия, плоды которой иногда оказываются настолько уродливыми, что могут существовать лишь на грани фола. После выхода на экраны «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» профессиональная тусовка вообще задалась целью раз и навсегда потопить выскочку, который производит на свет «фальшивку, выданную за авторское кино». Соревнуясь в остроумии, критиканы доказывали, что увлеченность Гиллиама стилистикой выявляет в нем недостаток драматургического таланта, а его капризы и несговорчивость — лишь последствия скудности мышления. И это, возможно, сошло бы им с рук, если бы фильмы Терри не вызывали таких сильных эмоций, каких не дождешься от современного кинопродукта. Продюсеры, в свою очередь, боятся этого опасного, неконтролируемого режиссера с идеями, которые, согласно их маркетинговым схемам, плохо продаются. Так Капитан Хаос вечно оказывается чужим среди своих. По степени раскрутки его картин, привлечения к съемкам топовых актеров и вниманию прессы он определенно считается постановщиком высшей категории. При этом, будучи все-таки более мейнстримовым, нежели артхаусным, Терри зачастую остается в меньшинстве. Гиллиама ценят в профессиональной среде. Киношные «технари» — операторы, дизайнеры, художники — почитают за честь поработать со смелым выдумщиком. Перед ним благоговеют и актеры: уже прославленные Брюс Уиллис и Брэд Питт в свое время готовы были потакать любой прихоти визионера, лишь бы пройти кастинг в «Двенадцать обезьян». Однако Терри по сей день — самый феерический неудачник на Фабрике грез. Еще в юности испытав нежелание состыковываться с абсурдной американской бизнес-стратегией, Гиллиам переехал в Британию. Молодой парень родом из Миннеаполиса, «самого скучного места на Земле», к этому времени успел поработать в относительно свободных от официальщины лос-анджелесских журналах Help! и Mad. Там он был человеком-оркестром, хотя большинство знакомых считали трудягу легкомысленным бездельником. Не желающий никому ничего доказывать Гиллиам работал сутками напролет. Способности к рисованию у дипломированного политолога позже вылились в страсть к анимации. Вообще, воображению Терри всегда завидовали даже самые мощные художники — оно у будущего режиссера раскочегарилось с детства, в котором не было даже телевизора, не говоря о походах в кино. К фильмам Акиры Куросавы, Федерико Феллини, Сергея Эйзенштейна и, конечно, Стэнли Кубрика он пристрастился уже в студенчестве, хотя по сей день больше вдохновляется мальчишескими впечатлениями (например, собственными фокусами). Свобода мышления и способность к соображению пригодились американцу, когда он начал работать в Лондоне, который в конце 60-х считался богемной столицей мира. Почти сразу после прибытия он познакомился с будущими «пайтонами» — прародителями британского телевизионного юмора. Роль Гиллиама в процессе создания комедийного проекта «Монти Пайтон: Летающий цирк» (Monty Python's Flying Circus), казалось, сводилась к минимуму — в основном он рисовал сюрреалистические анимационные вставки, созданные в духе поп-абсурдизма. Порой даже члены комик-группы не могли дать однозначной трактовки этим мультяшным связкам. Пока Джон Клиз, Эрик Айдл, Терри Джоунс, Майкл Пэйлин и Грэхам Чэпмен собирались вместе, чтобы обсудить будущие скетчи, Гиллиам был предоставлен самому себе. Но отщепенец тратил свободное от мозговых штурмов время с пользой — под шумок стал продвигать идею собственного полнометражного фильма под брендом «Монти Пайтон». К проекту о поисках королем Артуром и его рыцарями священного Грааля охотно присоединились остальные члены группы, а Терри Джоунс по факту стал сорежиссером своего тезки. На базе этого во всех смыслах экспериментального фильма выросла одна полезная, но нервирующая продюсеров рабочая черта Терри: Гиллиам просто обожает, когда съемки начинают идти не по плану или вообще грозят быть сорванными. При работе над малобюджетным «Священным Граалем» беды валились на команду одна за другой. В первый же день съемок сломалась камера, «пайтонов» под предлогом неблаговидности их намерений не пустили ни в один из прописанных в сценарии старинных замков, возникли проблемы с массовкой. Все эти трудности лишь подстегнули Терри на поиск неожиданных визуальных и концептуальных ходов, дав возможность поупражняться в смекалке. К примеру, нехватка финансирования спасла режиссеров от перспективы скатиться в банальность: в каком еще фильме рыцари обозначают езду на лошади клацаньем кокосовых скорлупок? С тех пор даже на крупных студийных проектах Терри молится о том, чтобы случился аврал. Это заставляет его выкручиваться, используя всю изворотливость и пробивной характер, пришпоривая фанатазию, которая порождает такие неожиданные решения, какие ни за что не пришли бы в голову режиссера, помещенного в тепличные условия. Несмотря на то, что созданные «пайтонами» образы были до нелепости карикатурными, а более осмысленно связанные скетчи оставались эклектичным набором тонких и едких каламбуров, уважение авторов к исторической эпохе и «поразительно осмысленная визуализация Средневековья» позволили им заявить о себе как о серьезных киноделах. Однако продолжать создавать фильмы под «пайтоновским» соусом Гиллиам не хотел — он стал специалистом в деле постановки кадров, поиска нужных локаций и работы с актерами, что порождало конфликты с тем же строптивым Джоунсом. Так что в последующие годы Гиллиам самостоятельно выпустил ленты «Джабервоки» и «Бандиты во времени», которые не имели большого успеха в странах, где ценилось творчество «Монти Пайтон». Люди жаждали очередного «Священного Грааля» или «Смысла жизни», а Терри все еще воспринимали как перебежчика из стана «пайтонов». Такая ситуация продлилась вплоть до выхода антиутопии «Бразилия», потрясшей зрителей своей бескомпромиссностью, красноречивостью изобразительных элементов и мрачной красотой. Ловко подхваченная атмосфера «1984» Джорджа Оруэлла и «Замка» Франца Кафки воцарилась в этой ленте с поправкой на склонность режиссера к фантазерству и сатире. Конечно, в фильмах Терри на общее дело начинает работать каждая деталь. Критики и коллеги по цеху ругают его за то, что форма у него частенько доминирует над содержанием и задает тон всему повествованию. Однако в «Бразилии» все пришло в идеальный баланс. По сути, 45-летний Терри собрал фильм по правилам искусства реди-мэйд: вторую жизнь у него обрели телетайпы, превращенные в компьютеры будущего, и военные агитплакаты. Главную роль в визуальном плане сыграли водосточные трубы, которые в реальности поражали Гиллиама тем, что могли быть проложены в самых неподходящих местах — прямо поверх ценной лепнины. Англичане были готовы принести искусство в жертву удобствам цивилизации. Однако Терри не положил проект на алтарь своей визионерской находчивости. Честно признав, что у него не очень хорошо выходят диалоги, он привлек к написанию сценария Тома Стоппарда и Чарльза МакКоуэна. Вместе они создали целую галерею харизматичных персонажей, во главе которой стоит типичный для Гиллиама средненький человечек, который получает то, чего не заслуживает, толком не успев осознать, о чем же он в принципе мечтает. Середнячка Сэма Лаури, на плечах которого лежит даже больший груз вины за происходящее, чем кажется на первый взгляд, по настоянию режиссера сыграл первоначально не подходивший на эту роль, но здорово преобразовавший ее Джонатан Прайс. К фильму проявил немалый интерес сам Роберт Де Ниро, специально приезжавший в Англию, чтобы сыграть небольшую, но важную с точки зрения центрального конфликта роль инженера Таттла. И хотя звездный актер извел всю съемочную группу, которая не привыкла работать в его размеренно-самокритичном стиле, он впоследствии стал чуть ли не самым важным бойцом в битве за «Бразилию». Война разгорелась между Терри Гиллиамом и студией Universal, владеющей правами на прокат ленты в Штатах. Главы кинокомпании никак не желали мириться с жестокой концовкой европейской версии картины, а постановщик не считал нужным уступать. В итоге обиженные продюсеры после длительных пререканий все-таки выпустили слегка видоизмененную «Бразилию» на экраны, обиженный же мастер хоть и отстоял свое творение по основным позициям, все же пострадал от нервов — на несколько месяцев утратил возможность ходить. Однако скандальная слава «Бразилии», вошедшая в историю кино наравне с самой антиутопией, оказалась по прошествии времени далеко не самым болезненным испытанием для этого провокатора с улыбкой Чеширского Кота. Неудачи следующего проекта выбили Терри из колеи. При том, что «Приключения барона Мюнхгаузена» собрали четыре технические номинации на «Оскар» в 1990 году, в обществе они были восприняты без особого энтузиазма. С некоторым разочарованием в киноиндустрии Гиллиам вошел в один из лучших периодов своей творческой биографии. Мы не говорим «в карьере», потому что, очевидно, Терри до старости не умел ею заниматься — с трудом шел на компромиссы, не понимал голливудской машинерии, отказывался от фильмов типа «Кто подставил кролика Роджера?», стремясь снимать только то, что было интересно ему. Это сейчас режиссер научился необходимому раздвоению сознания, сумел примирить в себе Терри-озорника и Терри-отличника, пришел к мысли о том, что интеллектуальный мейнстрим — меньшая из зол. А тогда, в начале 90-х, он в сердцах решил переложить ответственность за будущие проекты на плечи другого человека, придержать своих фирменных «гиллиамесок» (у режиссера к тому моменту окончательно сложился собственный стиль, который поклонники наградили термином “gilliamesque”). На деле же его энергия никуда не делась, а только обогатила фильмы так называемой Большой тройки — «Король-рыбак», «Двенадцать обезьян», «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Сценарий первой картины за авторством Ричарда ла Гравенеса Гиллиам получил по почте вместе с текстом к «Семейке Аддамс». Историю о клане жутковатых фриков Терри сразу же отправил в измельчитель, а вот «Король-рыбак» заинтриговал его настолько, что режиссер, готовый было отойти ко сну, так и остался сидеть на кухне в одном халате и махровых носках. С вмешательством Терри легкая мелодрама превратилась в красивый терапевтический миф, который оказывал такое же чудодейственное влияние на зрителей, как и Грааль на героя Робина Уильямса. Проживший лучшие творческие годы в Англии и испытывающий смешанные чувства к родине, Терри умудрился заставить нью-йоркцев увидеть истинную магию их города, населить шумные кварталы Манхэттена благородными рыцарями и наделить его душой. Именно благодаря Гиллиаму кинематограф получил одну из самых трогательных сцен в своей истории — вальс на Центральном вокзале. Также Терри впервые позволил себе идти вслед за актерами и не стал выстраивать громоздкие, убивающие искренность этой картины декорации, тем самым доказав, что может развить богатый сюжет и без визуальных подпорок. В результате поучительная и добрая история покорила сердца киноманов и собрала хорошие отзывы прессы. И это, пожалуй, единственное исключение за всю гиллиамовскую фильмографию. Впрочем, это не совсем справедливое резюме, ведь грандиозный фурор произвел также фантастический триллер «Двенадцать обезьян», снятый по сценарию Дэвида и Джанет Пипплз и основанный на короткометражке Криса Маркера «Взлетная полоса». Со временем лента получила культовый статус, а ее загадки до сих пор многим не дают покоя. Однако весь успех картины руководство Universal списало на участие в ней звезд уровня Питта, не ведая, что сам Терри дал роль красавчику, страстно желавшему избавиться от приевшегося амплуа, в качестве большого аванса. Другое дело «Страх и ненависть» — фильм, которым Гиллиам хотел открыть для себя 90-е, а по факту весьма символично их закрыл. Многие идеи романа Хантера С. Томпсона в то время витали в воздухе, и кинематограф просто обязан был разродиться его экранизацией. Взошедший на борт проекта Терри с большим уважением к тогда еще живому, эмоционально неустойчивому и потенциально опасному автору доработал материал, сместив все расставленные до него акценты. У режиссера получилась современная версия дантевского ада и письма с передовой в одном флаконе. По сути, Томпсон действительно вел заметки с поля боя, вот только ареной военных событий был его собственный, погибающий под наркотическими бомбардировками мозг. Сочившаяся желчью критика тут же разнесла Гиллиама за чересчур эпатажные трипы героя Джонни Деппа, дьявольский образ Бенисио дель Торо, сцены со скрытой педофилией и за ощущение краха американской мечты. Произошло именно то, что предрекал Хантер, — в свои права вступила ханжеская, живущая по законам тотальной самоцензуры Америка, не простившая режиссеру того, что он вытащил на обозрение один из самых сомнительных и даже позорных периодов ее истории. Однако «Страх и ненависть» повторил судьбу «Бойцовского клуба», став хитом через годы после своего официального релиза. А дальше постановщик замолчал на семь лет. В муках вынашивались, но так пока и не появились на свет его давние проекты — «Дефективный детектив», «Повесть о двух городах» и «Человек, который убил Дон Кихота». Ненавидящий стагнацию Гиллиам в середине нулевых ввязался в очередную производственную канитель — на сей раз с Вайнштейнами и семейным фэнтези «Братья Гримм». Кульминацией постоянных вмешательств продюсеров стал эпизод с накладным носом для Мэтта Дэймона: режиссер хотел, чтобы Вильгельм сломал нос, заступаясь в детских драках за младшего брата, Боб же испугался, что со сломанным носом зрители не узнают актера на постерах. После этого Терри, кажется, стал проще относиться к дорогостоящему студийному детищу. Фильм получился масштабным и затейливым, но совершенно неповоротливым и бесхарактерным. В кинотеатрах он прошел очень ровно, что, по мнению Терри, является самым худшим результатом в его профессии — упаси боже любого режиссера угодить в трясину усредненности. Стремясь доказать свою независимость Голливуду и всему киномиру, Гиллиам в образовавшийся между съемками «Братьев Гримм» пятимесячный перерыв снял чудную малозатратную вещицу, фэнтези «Страна приливов». Фильм, большая часть сюжета которого разыгрывается над разлагающимся трупом отца маленькой девочки, вышел излишне демонстративным и отталкивающим даже для Терри. Он открылся в тот же год, что и принятые без нареканий и страстей «Гриммы», и вызвал сомнения относительно того, действительно ли две эти ленты сняты одним постановщиком. «Шизофрения — это проще, чем кажется», — отшучивался Гиллиам. Как бы то ни было, «Страна приливов» — последний на данный момент впечатляющий фильм 75-летнего чудака Гиллиама. Хорошо раскрученный «Воображариум доктора Парнаса» оказался яркой пустышкой, а добравшаяся до экранов этим летом «Теорема Зеро» хоть и блистала в частностях, сводилась к каким-то уж очень прямолинейным тривиальностям, когда дело доходило до обобщений. Собственно, у Терри внезапно получилась вариация его же «Бразилии», если бы ее переделали сиблинги Вачовски. Что ждет режиссера, празднующего сегодня свой юбилей и никак не желающего рифмоваться с сединой в волосах, сложно предугадать. «В моем возрасте уже неплохо бы впасть в детство», — комментирует ситуацию неутомимый борец с системой. Что ж, мы поняли, что путешествие за край фантазии всегда оборачивается для Терри Гиллиама самыми немыслимыми экспериментами, которые кто-то назовет дичью, другие же — откровением. Главное, чтобы фильммейкер поскорее возвращался из своей творческой отлучки, дабы снова нагло и невозмутимо, как только он умеет, потрясти красной тряпкой перед носом очередного бюрократического дурака.... подробнее
31.05.2014
Книжки с картинкамиКомикс-культура всегда находилась в странных отношениях с кинематографом. Кажется, кинобоссы до сих пор не свыклись с мыслью, что графические новеллы могут дать нечто большее, чем навязший на зубах сюжет о борьбе добра со злом. И неважно, надеты у протагониста трусы поверх штанов или нет. Ведь одно из редких исключений — «Хранители» — было хоть и о супергероях, поднимало совсем другие проблемы. Но студии все еще не рискуют снимать картины по комиксам, отличающимся от шаблона «герой побил злодея». Так, совсем недавно из проекта о Человеке-муравье ушел режиссер Эдгар Райт. Несмотря на забавный псевдоним, Муравей — один из самых неоднозначных персонажей вселенной Marvel, и Райт, давний поклонник комиксов, явно намеревался сделать что-то необычное. Студия авторского видения, увы, не оценила. Давайте вспомним несколько книжек с картинками, которые в перспективе могли бы интересно смотреться на большом экране, а то и в 3D. Отвлечемся на мгновение от успешного шествия продукции Marvel в кинотеатрах и поговорим о комиксах, достойных экранизации, но по сей день не получивших таковой. «Дэдпул» Среди сонма отважных мужчин в масках и панталонах, вершащих правосудие или, наоборот, захватывающих вселенную, безумный наемник Дэдпул всегда несколько отличался. Этот тролль, лжец и девственник (на самом деле, нет) устраивает абсурдный цирк из каждого сюжета, в котором появляется. Единственный герой Marvel, который осознает, что находится в комиксе, он наворотил немало дел в знаменитой вселенной, даром что бессмертен. Он уничтожил много героев и злодеев по контракту и просто так, затем встретился с ними в аду, завел мимолетный роман со Смертью, побил Халка дорожным знаком, на время стал членом команды Людей Икс и тогда сшил себе геройский костюм с мини-юбкой и желтыми трусами, а также купил буксирчик, чтобы стать пиратом. При этом шутки-прибаутки, адресуемые мерзавцем в красной маске другим героям и читателю лично, превосходят числом и качеством все остроты Железного человека из трех фильмов вместе взятых. Очень жаль, что этот развеселый негодяй еще ни разу толком не выступил в картинах Marvel-вселенной. За исключением эпизодического и невнятного появления в фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха». Студии то дают добро на каноничный сольный проект Дэдпула, то отменяют его. А ведь засилье серьезных, как выражение лица Клинта Иствуда, экранизаций комиксов мог бы лучиком доброго безумия пронзить фильм, в котором герой крошит врагов самыми бесчеловечными способами, отмачивая при этом что-то вроде: «С тобой больше не весело... Ты просто лежишь в сторонке без головы». Раскатывая на мопеде, разумеется («Не мопед, а мотобайк! И я на нем выгляжу, как стопроцентный мужик!»). «Проповедник» О, великое издательство Vertigo, к вам взывают любители мистики! Из вашего печатного станка выходят лучшие комиксы для аудитории постарше. Вы позволили Киану Ривзу отдохнуть от роли слюнтяя Нео в фильме «Константин: Повелитель тьмы». Именно вы создали икону для школьников с двача («V — значит Вендетта») и студенток филфаков («Фонтан»). И если кто и сможет реабилитировать вампиров на экране, то только вы, дав добро на экранизацию «Проповедника». Как-то неловко сейчас вспоминать, что до 2008 года вампиры не ассоциировались с субтильными юношами, чей вид может привести в смущение некоторых депутатов. Однако факт — истории о кровососущих монстрах могут быть брутальными, циничными и очень атмосферными. Сюжет «Проповедника» строится вокруг молодого священника Джесси Кастера. Протагонист в буквальном смысле испытывает душевный кризис. В один прекрасный момент он становится одержимым духом по имени Генезис. Генезис — дитя ангела и демона, обладающий достаточным количеством сил, чтобы потягаться с самим Богом. Вседержитель, узнав о столь нерадостной для него вести, решает уйти в бессрочный отпуск. Джесси, который невольно становится причиной гибели всех своих прихожан, отправляется в путешествие, дабы разыскать Творца и «чисто по-мужски» с ним поговорить. Помогают ему в столь дерзком начинании бывшая девушка Тюлип О'Хэйр и ирландский вампир Кэссиди. Помимо крови, Кэссиди галлонами хлещет спиртное — корни обязывают. История просто кишит стереотипами об американском Юге: тут и там рэднеки, кантри, южане-конфедераты, крошечные городки и одинокие шоссе. Второстепенные персонажи также вышли на редкость колоритными. Чего стоит один бессмертный Святой покровитель всех убийц, живущий еще со времен Гражданской войны. Или паренек, совершивший неудачную попытку суицида, узнав о смерти Курта Кобейна. После инцидента из-за характерных травм его зовут Жополицым. Издательство даже запретило выносить имя героя на обложку, и теперь спин-офф о нем называется «История о Сами-Знаете-Ком». Рассказ о проповеднике-богоборце и других интересных личностях в 2006 году собирался снимать Марк Стивен Джонсон, но руководство канала НВО посчитало проект слишком мрачным и жестоким. Видимо, не прониклись духом оригинала. Второй подход к снаряду пытается выполнить комик Сет Роген. Однако его неосторожные заявления о расхождении духа сериала и комикса уже разбудили настроения а-ля «точи факелы, зажигай топоры» в рядах поклонников первоисточника. «Американский вампир» American Vampire стал культовым комиксом еще во время его создания под маркой того же издательства Vertigo, ведь над ним трудился сам маэстро Стивен Кинг. Причем эта история оригинальна, не основана на романах Короля ужасов. Из-под пера Кинга вышел вампир, которого заслуживает Дикий Запад. У Скиннера Свита клыки гремучей змеи, солнце не вредит ему, а еще он обожает сладости и обладает скверным характером. «Историй о вампирах очень много, но везде эти вампиры подобны игрушечным мальчикам, очень красивым, поэтому многие хотят подружится с ними, забрать домой, — поясняет Стивен Кинг. — Этот парень — реальное неприрученное животное, за что я его и люблю». Параллельно сюжету про клыкастого ковбоя рассказывается нуарная история укушенной Свитом вампирши Перл. Действие разворачивается в 1925 году. Девушка также ведет подпольную войну с вампирским кланом. Эту часть графических новелл написал Скотт Снайдер, известный по комиксам от Batman: Gates of Gotham («Бэтмен: Врата Готэма») и Swamp Thing («Болотная тварь») от DC, а также Iron Man Noir от Marvel. Спустя пять выпусков Стивен Кинг покинул проект, и Снайдер продолжил работать над жизнеописаниями различных потомков Свита в одиночку. «Сказания» В Нью-Йорке есть интересный район под названием Фэйблтаун. Населяют его, преимущественно, персонажи сказок. Но назвать их жизни сказочными язык не поворачивается. Белоснежка развелась с Принцем, Красавица и Чудовище живут в маленькой однушке, Чудовище вынуждено работать на двух работах, Траляля и Труляля из Страны Чудес промышляют убийствами. Остатки порядка в сказочном квартале сохраняет Бигби — большой и страшный Серый Волк. Будучи оборотнем-людоедом, он предпочитает сохранять человеческий облик и искупать свое прошлое добрыми делами на посту шерифа Фэйблтауна. Те, кто играл в замечательную игру The Wolf Among Us, сейчас испытывают странное дежавю. Да, в качестве первоисточника для игры была использована серия комиксов Билла Уиллингема. Но даже в рамках пятиактной игры сложно передать всю вереницу сюжетов оригинала, которые варьируются от классического детектива до триллера про теории заговоров. В последнее время Уилленгема даже обвиняют в излишней политизации комикса. «Насколько политика собирается вторгнуться в Fables, настолько и я готов на это пойти. Ведь невозможно всегда и всецело удерживать политику в стороне. Все мы — политические создания, согласны мы с этим или нет», — защищается автор. Как бы то ни было, согласитесь, что посмотреть фильм, а лучше сериал с Серым волком в главной роли, было бы как минимум любопытно. «Трансметрополитен» Графический роман Уоррена Эллиса и Дэрика Робертсона не снискал широкой популярности. Однако среди тех, кто его прочитал, он получил огромное признание. Прежде всего, благодаря атмосфере. Отличные киберпанковые миры в комиксах создавали и до этого, но здесь сеттинг не является самоцелью. Технологии будущего (наноассемблеры, криотехнологии, генная инженерия) не смогли создать утопию, а усилившееся социальное неравенство только ярче показало, какими циничными, жестокими и самовлюбленными животными являются представители рода человеческого. В этом футуристичном Вавилоне мы знакомимся с главным персонажем — гонзо-журналистом Спайдером Иерусалимом. На образ антигероя, способного одним телефонным интервью довести политика до суицида, по уверениям авторов, повлияли Хантер Томпсон и Эрнест Хемингуэй. Сам Иерусалим ненавидит Город, названия которого мы так и не узнаем, до мозга костей. Однако, задолжав издательству несколько публикаций, он берется освещать президентские выборы. Его методы работы с интервьюируемыми — избиения, оскорбления, унижения — этичными не назовешь, но чем больше проникаешься сюжетом, тем меньше сочувствия к ним испытываешь. Второстепенные персонажи просто фонтанируют харизмой. Как правило, отрицательной. Политтехнологи, религиозные активисты, экологические инициативщики, протестные группы и прочие фрики прорисованы настолько ярко, что можно провести параллели между США XXIII века и Россией нынешнего. Каждое действующее лицо с мало-мальски весомой репликой обладает индивидуальностью. А отсылки и аллюзии в мелочах, актуальные для конца 90-х (время написания комикса), внезапно не теряют актуальности и в наше время, и даже обретают новые смыслы. По словам некоторых поклонников, Transmetropolitan являет собой отличный образец постапокалиптики, но конец света происходит не одномоментно, а тянется все время действия сюжета. Все это — лишь малая часть графических романов, которые имеют право занять свое место на экране. А ведь есть еще и супергеройская классика: Batman: The Killing Joke («Бэтмен: Убийственная шутка»), Batman: Hush («Бэтмен: Хаш»), многочисленные Infinite Crisis («Бесконечный Кризис») и Civil War («Гражданская война»). Плюс менее известные проекты: Y: The Last Man и Last Man Standing: Killbook of a Bounty Hunter. Высказывайтесь в комментариях о том, какие экранизации комиксов, еще не пробившихся в киноиндустрию, вы бы с удовольствием посмотрели...... подробнее