«Ла-Ла Ленд»: куда приводят мечты

Снимая мюзикл, можно либо создать шедевр на века, либо с треском провалиться. Эту простую кинематографическую аксиому проверил на собственной шкуре Роб Маршалл, сначала, как и полагается, «с шиком, блеском» поставивший криминальную комедию «Чикаго», а затем дважды попавший в молоко с лентами «Девять» и «Чем дальше в лес…». Его преемнику, взявшемуся за непопулярный нынче жанр, можно было бы посочувствовать, если бы им не оказался отчаянный парень Дэмьен Шазелл, у которого особые отношения с музыкой. Это режиссер доказал еще три года назад, доведя Майлза Теллера до эмоционального истощения и кровавых мозолей. Его новый фильм «Ла-Ла Ленд», выросший на еще более зыбкой, чем «Одержимость», почве интимно поведал о несостоявшемся ударнике куда больше — оказывается, он не просто влюбленный в искусство ностальгирующий романтик, но еще и неисправимый мечтатель.

Кто еще, как не мечтатель, возьмет собственную дипломную работу за основу картины, которой полагается вывести его в высший голливудский эшелон. Как правило, пробы пера в лучшем случае попадают на самые последние строчки резюме, в худшем — пылятся в родительских тумбочках. Шазелл же поступил с точностью наоборот — «Ла-Ла Ленд» не только расправил плечи на фундаменте его первой картины «Гай и Мэдлин на скамейке в парке», но и оброс отсылками ко всем фильмам, песням, местам, идеям и образам, что дороги сердцу 32-летнего Дэмьена.

Все оказалось так просто и сложно одновременно: дай Голливуду самую сладкую, нежную и яркую фантазию, и все мировое киносообщество будет завороженно наблюдать за ней. Однако если уж решил прилюдно говорить о собственных пристрастиях, а свой возраст и недостаток опыта превращать в главный козырь, будь готов ко всему.

Начинающая актриса Мия (Эмма Стоун) работает баристой в кафе на территории одной из крупных киностудий, мечтает о славе Ингрид Бергман и бегает по кастингам, с трудом сохраняя веру в себя и остатки самоуважения после многочисленных отказов. Молодой джазовый пианист Себастьян (Райан Гослинг) пишет сказочно красивую музыку, преклоняется перед Чарли Паркером и планирует когда-нибудь открыть собственный клуб. Они встречаются и, вопреки законам жанра, остаются не в восторге друг от друга. Затем встречаются снова, танцуют, гуляют, идут в кино, наконец, влюбляются и грезят о счастливом, успешном будущем вместе. Помогая мечтам друг друга сбываться, молодые люди встают перед дилеммой — остаться верным себе или близкому.

Казалось бы, в сюжете мюзикла нет ничего особенного, и это чувство может вспыхивать и угасать во время просмотра неоднократно. Подобные love story — вотчина Вуди Аллена, которому, среди прочих, отдает должное Дэмьен Шазелл. Однако снимает ли постановщик романтическую мелодраму с музыкальными вставками? Если бы это было так, мы бы стали очевидцами второго «Через Вселенную», обладающего той же хулиганской энергетикой и толикой подросткового самолюбования, но ведущего речь совсем о другом. «Ла-Ла Ленд» вовсе не история любви, это рассказ о таком идеальном месте, в которое каждого из нас хотя бы раз приводили мечты.

Реальность здесь диктуют эмоции: вместо тысячи слов — пой и пляши. Стоит начать отстукивать ритм, как случайно повстречавшаяся девушка в очаровательном желтом платье без всяких предварительных репетиций подхватит твою мелодию и исполнит любую хореографическую партию. Здесь первый поцелуй случится под звездами, а чувства преодолеют даже силу гравитации и поднимут в небеса. Здесь музыка приведет туда, где тебе суждено быть. Подружки поддержат в трудную минуту, работа не заставит бежать, не замечая мира вокруг, застрявшие в пробке люди затеют лучший в мире флэшмоб, а время остановится, дав насладиться моментом. Тут даже погода позабыла о том, что в ее арсенале существует что-то, кроме ласкового солнца, дабы Эмма Стоун могла игриво сверкать стройными лодыжками на зависть жительницам северных регионов.

Эфемерность и простодушность истории вырывают ее из контекста, делают по-настоящему вневременной. Иногда чудится, что сюжет действительно порхает из века в век, и лишь ролик на Youtube, изредка мелькающие гаджеты да интерьеры зданий намекают на привязку к современности. Но если время — величина, которой Шазелл по-юношески легкомысленно пренебрег, то место для него играет ключевую роль. По сути, Дэмьен никогда не оставляет Мию и Себа наедине: в отношения «он + она» всегда вмешивается третий — Лос-Анджелес.

Этот удивительно кинематографичный город еще никогда не обретал такого громкого голоса, какой дал ему Шазелл. Для него Город Ангелов не просто знаменитые буквы на холме. Это еще и места вроде Обсерватории Гриффита и легендарного однозального кинотеатра «Риалто», где магия рождалась задолго до появления Шазелла-режиссера. Взяв на себя роль экскурсовода, он сделал для Лос-Анджелеса то же, что Вуди Аллен для Нью-Йорка или Жан-Пьер Жене для Парижа, и если после «Ла-Ла Ленда» среди путешественников не возникнет популярного маршрута по местам его съемок, налицо будет гнусный заговор туроператоров.

Гуляя вместе с Мией и Себастьяном по улицам ночного мегаполиса, внимательные синефилы начнут догадываться о том, какие именно ленты в домашней фильмотеке Шазелла стоят на почетной полке. Сделать это нетрудно: иногда автор совсем безыскусно цитирует классику — окно из «Касабланки» в съемочных павильонах студии Warner Bros., фонарь в парке, на который Дэмьен загоняет Райана Гослинга, не удержавшись от соблазна послать воздушный поцелуй «Поющим под дождем», фреска на пересечении Голливудского бульвара и Уилкокс-авеню с изображением Хамфри Богарта, Джеймса Дина и Чарли Чаплина. Все это лакмусовые бумажки для выявления своих, приятные, но в целом программные пасхалки.

Однако не все зрители смогут с легкостью разглядеть в неудачах Себастьяна мотивы «Бунтаря без причины» или провести аналогии здешнего любовного конфликта с коллизиями «Шербурских зонтиков». В этой очень личной интонации «Ла-Ла Ленда» был риск, и вся затея грозила пойти прахом. В конце концов, ты не можешь бесстыдно подворовывать у своих предшественников, если только ты не гениален, как Квентин Тарантино, не мастеровит, как Ксавье Долан, или попросту не влюблен в кино, как Дэмьен Шазелл. Именно эта влюбленность позволила режиссеру и его зрителю найти общий язык и связь, какая возникает у единомышленников. Поэтому проект, на разных стадиях вызывавший сомнения даже у собственного создателя, обернулся праздником, который теперь навсегда с нами, несмотря на то, что он не основан ни на бродвейском хите, ни на литературном фолианте. К тому же в его активе семь «Золотых глобусов» из семи возможных, и то ли еще будет.

Вообще, весь «Ла-Ла Ленд» построен на подобных противоречиях. Он со своими поклонами в адрес фильмов 50-60-х ужасно старомоден, однако от виртуозного и трудоемкого массового танцевального номера в пробке на хайвее захватывает дыхание и учащается пульс. Фильм изобилует прекрасными песнями, и все же Стоун и Гослинг временами трогательно фальшивят, а порой и вовсе смеются прямо посередине записи. То, что для Тома Хупера с его горланящими во все связки даже во время диалогов «Отверженными» считалось недопустимым, здесь вполне уместно. Более того, Эмма и Райан, конечно, пластичны и изящны, но, например, до техничного Фреда Астера им далековато. Да и не надо.

Безусловно, это не значит, что актеры не испытали на себе все прелести театрального закулисья в виде сведенных мышц, дрожащих пальцев и преодоления себя в физическом и моральном плане. Именно Стоун с невозмутимостью на лице отплясывает чечетку и джаз, именно руки Гослинга мы видим на клавишах в длинных планах. Просто таков уж «Ла-Ла Ленд»: гибрид несовершенства и идиллии, современности и олдскульности, энергичности и меланхолии — его мощнейшее оружие и его очарование. На стыке здесь находится даже музыка постоянного коллеги и друга Шазелла, Джастина Гурвица, которого в данном случае не лишним будет назвать соавтором. Его творчество не только определяет настроение, но порой и двигает повествование картины. Да и в каком еще саундтреке так дерзко и эффектно соединились джаз, танцевальный ритм-н-блюз и классика, которая российскому зрителю в эпизоде в планетарии приятно напомнит партитуры Петра Ильича Чайковского из «Щелкунчика».

И все же «Ла-Ла Ленд» не был бы так хорош без своего сладко-горького финала. В нем Шазелл нарушает правила игры, совершенно хладнокровно добавляя в эту мечту эскаписта долю прагматизма. Впрочем, поклонники «Одержимости» остались бы разочарованы, если бы этого не произошло. Остальные же, несмотря на тревожное ощущение подвоха, наступившего за десять минут до конца, все равно будут смотреть на происходящее, боясь шелохнуться или моргнуть, дабы не спугнуть волшебство момента — кино в чистейшем своем виде. С одной стороны, последняя сцена, будто созданная вовсе без участия такого приземленного существа, как человек, является отличным индикатором для зрителя. Для каждого финал окажется своим и, возможно, поделившись впечатлениями с соседом по креслу, вы усомнитесь, смотрели ли одну и ту же ленту.

С другой, кроме смелого в контексте романтической истории авторского высказывания о неумолимости успеха, эпизод ценен и по другим причинам. В конце концов, Шазелл вовсе не первый, кто покусился на свойственную мюзиклам безоблачность — в этом он наследует традиции Боба Фосси. Но, вероятно, Дэмьен первый или хотя бы редкий из современников, кто, честно дав понять, что мечты совсем не обязательно приведут в Ла-Ла Ленд, сделал это место абсолютно реальным. Торжество искусства, молодости, любви, самой жизни… Такой жизнеутверждающий итог, пожалуй, сильнее любой модной страшилки о скорой кончине человечества.

Новости на эту тему

Дэмьен Шазелл готовит новый кинопроект
Дэмьен Шазелл возглавит жюри Венецианского фестиваля
Тоби Магуайр перевоплотится в Чарли Чаплина
Зрители выбрали самые красивые зарубежные кинопары
Малыш на драйве. К 40-летию Райана Гослинга