Поделиться:
Фильмы
[ скрыть ]
Новости
10.08.2021 21:30
Ранимость и чувственность. К юбилею Луки Гуаданьино
Фильмы Луки Гуаданьино — это утонченные произведения искусства, каждое из которых вполне обоснованно претендует на статус современной классики. Картины, созданные этим страстным любителем кино, который не боится бросить вызов банальности и голливудским канонам, наполнены двойственностью: его герои разрываются между поверхностным и глубоким, телом и разумом, истиной и подобием правды. Его влечение к кинематографу началось с осознания того, что фильмы способны раскрывать чужое видение мира, тем самым провоцируя и переворачивая представления зрителей, приближая их к духовному прозрению. С самого детства постановщика увлекали саспенс Альфреда Хичкока, вуайеризм Брайана Де Пальмы, экспериментаторство Жана-Люка Годара, неореализм Роберто Росселлини, откровенность и скандальность Нагисы Осимы. Для Гуаданьино, который сегодня празднует свой 50-й день рождения, кинематограф никогда не был медиумом, предназначенным для развлечения. Тем не менее его работы, неизменно оставляющие зрителей и критиков под большим впечатлением, раз за разом становятся самыми ожидаемыми фильмами года, а актеры именуют Луку чуть ли не гениальнейшим режиссером нашего времени. Чем же сегодняшний именинник так подкупает публику и как ему удалось стать одним из самых известных и востребованных итальянских постановщиков современности? Предлагаем вам самостоятельно найти ответ на этот вопрос, ознакомившись с обзором на творчество Луки Гуаданьино, подготовленным специально к юбилею фильммейкера.
Читать полностью
Поделиться:
Все новости (1)
Топ 250
весь топ
10.08.2021
Ранимость и чувственность. К юбилею Луки ГуаданьиноФильмы Луки Гуаданьино — это утонченные произведения искусства, каждое из которых вполне обоснованно претендует на статус современной классики. Картины, созданные этим страстным любителем кино, который не боится бросить вызов банальности и голливудским канонам, наполнены двойственностью: его герои разрываются между поверхностным и глубоким, телом и разумом, истиной и подобием правды. Его влечение к кинематографу началось с осознания того, что фильмы способны раскрывать чужое видение мира, тем самым провоцируя и переворачивая представления зрителей, приближая их к духовному прозрению. С самого детства постановщика увлекали саспенс Альфреда Хичкока, вуайеризм Брайана Де Пальмы, экспериментаторство Жана-Люка Годара, неореализм Роберто Росселлини, откровенность и скандальность Нагисы Осимы. Для Гуаданьино, который сегодня празднует свой 50-й день рождения, кинематограф никогда не был медиумом, предназначенным для развлечения. Тем не менее его работы, неизменно оставляющие зрителей и критиков под большим впечатлением, раз за разом становятся самыми ожидаемыми фильмами года, а актеры именуют Луку чуть ли не гениальнейшим режиссером нашего времени. Чем же сегодняшний именинник так подкупает публику и как ему удалось стать одним из самых известных и востребованных итальянских постановщиков современности? Предлагаем вам самостоятельно найти ответ на этот вопрос, ознакомившись с обзором на творчество Луки Гуаданьино, подготовленным специально к юбилею фильммейкера. Гуаданьино провел начало второго десятка будучи, как он сам себя называет, «странником» и пытаясь двигаться по ветру: «Я был одним из тех молодых ребят, что хотели стать частью мира, в котором средства производства были дорогими, доступ — трудным, а фильмы снимались обязательно на пленку». Проведя годы за самыми разнообразными занятиями (Лука успел побывать клерком в галерее, поваром и рецензентом), будущий фильммейкер наконец нашел себя: к 25 годам Гуаданьино заполучил финансирование для пробы пера в кинематографе — короткометражки Qui («Здесь»). Событием, которое изменило если не всю жизнь режиссера, то карьеру уж точно, стало знакомство с Тильдой Суинтон. Одним прекрасным вечером 1994 года Гуаданьино узнал, что актриса, с которой он мечтал поработать, посетила Рим: в Выставочном дворце проводился праздник в честь кинорежиссера-авангардиста и художника Дерека Джармэна. Не сомневаясь ни на минуту, Лука подошел к Суинтон, которая к тому моменту уже была обладательницей награды Венецианского кинофестиваля, и спросил, почему она ничего не ответила ему на предложение сняться в короткометражном фильме. Лука даже укорил актрису в том, что из-за нее проект так и не увидел свет. «Я сразу же попала в его гениальную ловушку, которая заставила меня почувствовать себя виноватой», — поделилась Суинтон. На следующий же день она пригласила постановщика в свой отель для беседы: «Что тут скажешь? Мы с первого же взгляда понравились друг другу». Уже через четыре года Лука переехал в Лондон, чтобы поработать с Суинтон над картиной, которая стала их первой коллаборацией и началом продуктивного сотрудничества. Сюжет «Протагонистов», повествующий о режиссерах, которые снимают документалку о знаменитом убийстве, был неприкрыто постмодернистским. В последующих его работах все те слои, в которых постановщик обращался с вопросами к самому себе и заставлял зрителей сделать то же самое, окажутся тонко вшиты в повествование — в «Протагонистах» же они были выставлены на всеобщее обозрение. Вернувшись в Рим, Гуаданьино решил сделать продолжительный перерыв и не снял ни одного полнометражного художественного фильма за следующие шесть лет. Лишь в 2003 году дело сдвинулось с мертвой точки: продюсер предложил Луке возглавить съемки киноадаптации скандальной книги Мелиссы Панарелло «Расчеши волосы сто раз перед сном». Роман представляет собой смесь выдумки и правды: Мелисса взяла за основу свои интимные дневники, полные откровений, эротических переживаний и сексуальных опытов, включающих садомазохизм и прочие увлекательные занятия. Гуаданьино ознакомился меньше чем с половиной написанного и сразу же решил, что материал ему не нравится. Несмотря на это, он согласился занять предложенное ему режиссерское кресло: у Луки был план и ресурсы на его исполнение, которые предоставила студия Sony Pictures, взявшаяся за финансирование картины. Постановщик собирался смягчить шокирующие детали сюжета и разбавить их психологизмом, обратившись к работам ключевой фигуры французского психоанализа Франсуазы Дольто, уделявшей много внимания психике подрастающих поколений. Фокус не удался: в конечном итоге работа над драмой «Мелисса: Интимный дневник» оставила у Гуаданьино плохие воспоминания. По словам режиссера, студия приставила к нему своего сотрудника, который только и делал, что стоял рядом с монитором и требовал все больше и больше отснятого материала. Гуаданьино видел в своей героине сдержанную, но уверенную в себе в эротическом плане юную девушку. Продюсеры же намерены были сделать из фильма нравоучительную басню: они настаивали на моралистическом финале, в котором Мелисса осознает свои ошибки. «Им нужна была девушка, которая находит искупление», — поделился постановщик. Закончив съемки «Мелиссы», Гуаданьино почувствовал себя опозоренным и использованным. В этом фрустрированном состоянии он поклялся, что следующий проект, за который он возьмется, будет по-настоящему его фильмом. Примерно в это время сегодняшний именинник посмотрел документальный фильм о работе над картиной «Фанни и Александр» Ингмара Бергмана, который стал для него откровением. «После просмотра я понял, что Бергман был постоянно потерян, но вовсе не стыдился этого, — объяснил Гуаданьино. — Он был живой легендой и все же не переставал искать свой путь. Именно благодаря этой неуверенности ему удавалось создавать шедевры кинематографа». Режиссер решил позволить себе быть таким же открытым, уязвимым и ранимым, как Бергман: он отказался от раскадровок и плана съемок в пользу свободы. В результате на свет появилась лента «Я — это любовь»: можно с уверенность сказать, что со времен Майкла Манна кинематографический стиль режиссера еще не достигал такой полноты в середине карьеры. Сюжет следует за тремя поколениями большого и респектабельного миланского семейства, представители которого по-разному поддаются структурным и физиологическим потребностям. Мать, достигшая среднего возраста, влюбляется в молодого шеф-повара, ее дочь заводит тайный роман с девушкой, а невеста сына скрывает свою беременность. Фильм купается в буржуазной красоте и комфорте — этот же образ жизни героев создает фундамент для искренней критики, лишенной идеологического пренебрежения. Гуаданьино продемонстрировал, что в красивом платье или изысканном блюде можно найти не только настоящее чувственное удовольствие, но и своеобразную нежность. «Мы с Лукой часто говорили о том, что я называю чувственным кино, — фильмах, которые ты можешь попробовать на вкус, понюхать, прочувствовать, окунувшись в созданную на экране атмосферу», — рассказала Суинтон, исполнившая в «Я — это любовь» одну из главных ролей. Гуаданьино не забыл и о чувственных потребностях тела, постоянно норовящих разрушить мир утешительных удовольствий, которые предоставляет комфорт. Это напряжение явно передается через его режиссерский стиль: Лука прибегает к экстремальным, контрастным видам, смешивая тревожные крупные планы с величавыми общими, а изысканные ткани с глухой телесностью. Камера Гуаданьино выступает проводником в чувственные переживания его героев: он отслеживает предательства тела и влияние, которое они оказывают на разум человека, раз за разом прилагающего усилия для борьбы с желаниями и предсказуемо проигрывающего. Вид реализма, в котором объектив становится частью нервной системы, восприимчивой к людскому тщеславию и противоречиям, определяет и зрелый подход Гуаданьино к эротике. «Я самый настоящий вуайерист, как и все мои любимые режиссеры, — заявил Лука. — Подумайте о работах Катрин Брейи или Иды Лупино: с какой мощью они передают ощущение обладания с помощью одного лишь взгляда, наблюдения!» Когда Гуаданьино начинает новый проект, он продумывает окружение до мелочей. Мир обрастает многочисленными слоями и без внимания не остается ничего: с одинаковой тщательностью оказываются проработаны и ощущения, которые возникают от зданий, и этикетки на рубашках. Это помогает героям его картин ожить, найти свои собственные удовольствия, а при необходимости и спрятаться за многочисленными мелкими деталями. При таком подходе под чутким руководством постановщика даже что-то старое становится новым. К примеру, «Большой всплеск» — ремейк криминальной драмы Жака Дерэ «Бассейн», которая пришлась не по душе Гуаданьино. Для него работа над новой версией — это не реконструкция старой постройки, а повод создать абсолютно новое здание на прежнем фундаменте. В «Большом всплеске» он сместил фокус на социальное взаимодействие, уделив особое внимание тому, как профессиональная деятельность человека связана с его личной жизнью. Марианна (Суинтон) — певица и рок-звезда, которая не может говорить. Гарри (Рэйф Файнс) — закадровый музыкальный продюсер, который зарабатывает на жизнь тем, что слушает, однако вне студии не перестает болтать. Пол (Маттиас Шонартс) — наблюдатель, документалист. Он старается всегда держаться подальше от конфликтов, но в конце концов оказывается тем, кто провоцирует наиболее разрушительные последствия. Пенелопа (Дакота Джонсон) остается самой большой загадкой: она еще не определилась с занятием по жизни. Между двумя людьми любовь — это танец, но когда дело касается сразу четверых, все заканчивается войной за территорию. В «Большом всплеске» Гуаданьино стирает границу между флиртом, искренней связью между людьми и борьбой за внимание. Кто-то может решить, что это картина об отпуске, всех его достоинствах и недостатках: солнечная нега и блаженство, интрижки и предательства, выставленные напоказ тела в купальниках и кишки рыбы, которую готовят к обеду, сплошное удовольствие и безделье. Однако песня «Emotional Rescue» группы The Rolling Stones, неофициальная музыкальная тема фильма, напоминает о том, что «Большой всплеск» представляет из себя нечто гораздо большее. Он рассказывает о переломном моменте, который наступает, когда то, чего мы хотим, сталкивается с тем, что мы в итоге получим, когда желаемое наконец произойдет. Преследующие удовольствие обжигаются об его огонь: пути назад больше нет. Следом за «Большим всплеском» в фильмографии режиссера появилась нашумевшая драма «Назови меня своим именем», получившая в 2018 году золотую статуэтку за лучший адаптированный сценарий. Вдохновившись одноименным романом Андре Асимана, Гуаданьино снял трогательную историю о первой любви между 17-летним талантливым музыкантом Элио (Тимоти Шаламе) и молодым ученым Оливером (Арми Хаммер). Режиссер понял, что «Назови меня своим именем» станет хитом, когда его 15-летняя племянница, прежде никогда не проявлявшая интереса к работе дяди, написала, что она и ее друзья сгорают от нетерпения. Лента покорила не только голливудский истеблишмент, но и ту демографическую прослойку, которую сам Лука называет «ребята и девчонки»: молодежь не на шутку взволновала нежная повесть о двух влюбленных с длинными ресницами, лето которых было наполнено волейболом, страстью, танцами по ночам и композициями Баха. «Назови меня своим именем» можно обозначить как одну из самых спокойных и милых работ Гуаданьино, которая тем не менее сохраняет в себе характерные для творчества постановщика черты. Как и в более ранних фильмах, Лука позволяет своим героям заново открыть себя, познать свою личность через новый чувственный, сексуальный опыт. В драме также нашли свое отражение и вуайеристские наклонности режиссера. И хотя в то время как герои наконец отдаются своим чувствам, камера застенчиво направлена в окно, зрителей не покидает ощущение того, что они подглядывают за самыми интимными подробностями личной жизни влюбленных. Каждое событие обрастает двойными смыслами: от ставней виллы, бьющихся на ветру, будто изголовье кровати об стену, до того, с какой аккуратностью Оливер обращается со сваренными к завтраку яйцами. Режиссеру удалось поймать, запечатлеть и на века сохранить ощущение первой влюбленности во всей ее неловкой, запутанной, порой пугающей и такой сладкой прелести. Постановщик не рассчитывал, что следующий проект, за который он взялся, возымеет тот же мощный эффект на «ребят и девчонок», что и «Назови меня своим именем». Тем не менее именно в ремейк фильма ужасов Дарио Ардженто 1977 года он вложил всю свою душу. Рекрутингом актеров для собственной версии «Суспирии» он занялся еще во время съемок «Большого всплеска». По воспоминаниям Дакоты Джонсон, Гуаданьино отвел ее в сторонку и, произведя смятение в актрисе, таинственно прошептал: «Суспи-и-ирия!». Он не проводил прослушиваний, а просто садился и разговаривал с актерами. Корнями же идея о съемке хоррора в декорациях зловещей танцевальной школы уходит еще глубже: вместе с Суинтон режиссер раздумывал об этом больше десяти лет. В свое время многие предполагали, что именно мелодраматичная история о взрослении в 80-х из «Назови меня своим именем» является самой личной в фильмографии Гуаданьино, однако сам режиссер развеял эти слухи, заявив, что не испытывает с этой лентой связи более сильной, чем с любой другой своей работой. Но «Суспирия» — это совсем другой разговор. Шедевр Ардженто, который критики именуют одной из вершин итальянского поджанра джалло, преследовал Луку на протяжении 30 лет с тех самых пор, как он в отроческом возрасте посмотрел «Суспирию» по телевизору. «Я был ужасно напуган, но как будто загипнотизирован», — вспоминает фильммейкер, для которого этот опыт стал важной вехой на пути взросления. «Суспирия» Луки Гуаданьино повествует о молодой американке Сьюзи (Джонсон), которая в 1977 году приезжает в Берлин времен холодной войны, разделенный стеной, разрываемый политиками и атакуемый террористами, чтобы начать обучение в легендарной танцевальной академии. Ее прибытие совпадает с таинственным исчезновением одной из учениц: преследуемая этой загадкой и терзаемая смутными подозрениями девушка пытается выяснить правду, однако вскоре понимает, что в стенах школы хранятся гораздо более страшные секреты, чем она могла себе представить. Весь фильм пронизан тотемической тематикой: размышлениями о силе, которая хранится внутри человека и демонстрируется во взаимоотношениях, физической боли, причиняемой как напрямую, так и опосредованно, и вине — личной и коллективной. Сам же Гуаданьино описывает свой последний полнометражный проект как фильм о материнстве. Если оригинальная картина итальянского маэстро ужасов в визуальном плане была яркой и броской, то Гуаданьино без иронии собрал декорации в отчетливых фассбиндеровских оттенках коричневого, голубого и серого. Новая «Суспирия» обращается к прошлому, сквозь десятилетия направляя указующий перст на безобразное обращение с телесной автономностью раздираемой противоречиями Германии. Однако лента углубляется не только в исторический контекст, но и в ритуальную, символичную сферу, задевая оккультные и фрейдистские мотивы. Помимо прочего, в своем фильме ужасов Гуаданьино рассказывает очередную историю о взрослении, разворачивающуюся на фоне овладения силой, которая с одинаковым успехом способствует как созиданию, так и разрушению. «Суспирия» — это хоррор: плоть разрывается, кости ломаются, а головы взрываются. Однако именно этот фильм Лука Гуаданьино назвал самым личным проектом, который он когда-либо снимал.... подробнее