Новость: Посиделки с Камбербэтчем

05.02.2012 14:15

Посиделки с Камбербэтчем

Как звезда сериала Sherlock («Шерлок») Бенедикт Камбербэтч готовился играть элегантного агента МИ-6 — он расскажет Эмме Джон: о радостях кайтсерфинга и каково это — быть в одиночестве или бить по лицу Тома Харди. Представляем самую стильную персону этого сезона.

Эмма Джон, The Observer

Бенедикт Камбербэтч говорит об эдвардианских нравах, брутальности крокета и еще о миллионе вещей, стремительно переходя от одной темы к другой, пока мой мозг тщетно пытается не отстать. Он предлагает чашку чая Earl Grey, и единственный вопрос «Можем ли мы поделить чайный пакетик?» вызывает новый прилив вдохновения: от чайных церемоний до постколониальной теории. Честно говоря, Бенедикт Камбербэтч — одновременно мыслитель и оратор.

Его черты: глубоко посаженные миндалевидные глаза, губы в форме изогнутого лука, резко сужающийся переход от скул к подбородку — придают ему сходство с каким-то животным. Несмотря на это, оживленные воодушевлением, они очаровательно мальчишеские.

Скоро он будет сниматься в телеадаптации романа Форда Мэддокса Форда Parade's End («Конец парада») о Первой мировой войне, вследствие чего — временное помешательство на эдвардианской Англии. Камбербэтч кропотливо готовит каждую новую роль, импровизируя на репетициях, и любит погружаться в соответствующие исторические и культурные детали. Так что, интересуюсь я, он делал для съемок в своем последнем фильме «Шпион, выйди вон!»? Учил русский? Изучал шифрование?

Он говорит, что выполнял собственную тайную миссию — занимался кайтсерфингом в Марокко. «Впервые я отдыхал один, — во время этих слов он выглядит гораздо моложе своих 35 лет. — Я был в Эссуэйре, и, поскольку мой персонаж — шпион — изначально базировался в Северной Африке, я бродил по ночным улочкам, представляя себе кого-то вроде него: мрачные дверные проемы, темные переулки».

Камбербэтч в последнее время достиг вершины своей актерской карьеры. Наряду с успешным «Франкенштейном» снялся в фильме Стивена Спилберга «Боевой конь» и ангажирован на съемки у Питера Джексона в «Хоббите». Однако он признается, что всегда хотел сыграть шпиона. «Актер может резко изменить свое положение, воспользовавшись случаем, — говорит он. — Потому что все это — смена масок». Его возможность пришла в лице режиссера адаптации триллера Ле Карре о МИ-6 Томаса Альфредсона («Впусти меня»). Альфредсон пригласил актера в фильм, который одним прикосновением к теме индустрии замалчивания уже был окрашен в оскароносные тона.

Ветерана разведки времен холодной войны Джорджа Смайли сыграл Гэри Олдман — в своем обычном амплуа воинствующего рыцаря, прикрытом личиной невозмутимости. А Камбербэтч выступил в роли Питера Гиллема, коллеги Смайли. А также человека, поставившего на кон свою профессиональную репутацию, чтобы помочь найти русского «крота» в самом сердце английской разведки. Картинка снята в эстетике фильмов ’70-х: стальное лондонское небо, похищенные документы в папках из буйволовой кожи... А вот имена тех, кто сделал популярным штаб МИ-6: Колин Ферт, Тоби Джонс, Марк Стронг, Киаран Хайндс, Джон Херт и Том Харди. «Вызов на эту съемку, пожалуй, вставлю в рамку и сохраню», — говорит Камбербэтч.

Представьте эту шпионо-джентльменскую клику британских актеров, набившихся в свой трейлер ночью, чтобы пригубить виски и закурить гавану. И пока повествование не приобрело чересчур гламурный оттенок, Бенедикт Камбербэтч спешит поделится воспоминаниями и впечатлениями о коллегах по цеху. Он заметно взволнован. Номер один — это ужасающе лаконичный Гэри Олдман. Во время их первой встречи нервничающий Камбербэтч трещал без умолку, пока старший товарищ молча изучал его сквозь солнцезащитные очки. Второй — его приятель Том, которому Камбербэтч по-настоящему дал пощечину в фильме. «Нет, нет, давай, бей сильнее, я могу с этим справиться, — хрипит он, изображая Харди. — Я сказал, Том, дружище, это не значит, что я не хочу тебя ударить, просто не хочу перенапрягаться».

Наверное, он также не хотел портить костюм. Пока Харди с важным видом разгуливал в свитере из овечьей шерсти, Камбербэтч был затянут в модный костюм-тройку. «Том Харди словно играл «Старски и Хатча» в стиле «Летучего отряда Скотланд-Ярда», а я... был в костюме, — он усмехается. — Черт, эти костюмы...». Если бы среди множества номинаций на роль лучшего актера в «Шпионе...» была такая, где имеет значение, как артист одет, Камбербэтч с легкостью бы ее выиграл. Один темно-серый костюм с бирюзовым галстуком и платочком в тон расставляет все точки над "i" — это наш агент. «Я надеюсь, что фильм вернет моду на костюмы ’70-х, понимаешь? — говорит он, дурашливо изображая преувеличенный оптимизм. — Как Кира Найтли в "Искуплении" полагала, что вернет моду на цельные купальники...».

В обычной жизни он не всегда такой стильный: «Я слегка припоздал в смысле понимания, что стоит за одеждой, но вот внезапно открыл для себя эту житейскую радость». Мартин Фриман, его коллега по сериалу «Шерлок», почти поверил в него. «Вот человек, который умеет одеваться! — Камбербэтч в восхищении кивает. — Настоящий модник. В курсе всего и всегда приходит в паре новых ботинок. Я видел его гардероб. Там столько, сколько может выдержать кредитка после загула в «Сэлфридже» на день рождения. Теперь, когда я достиг успеха, меняю свои привычки!».

Он переводит взгляд на себя и показывает недавние приобретения — брюки («я не уверен, что отвороты идут этим Jack Purcells», — делится он сомнениями), спортивный пиджак от Reiss’а. «Во время беспорядков я, возможно, обращал на себя внимание своим модным прикидом, за что был потрепан».

«Шерлок» начался съемками ночных сцен в северном Лондоне во время августовских беспорядков. К счастью для Камбербэтча, его сцены уже были готовы, но Марк Гатисс и Мартин Фриман оказались среди тех позже эвакуированных, на кого напала толпа, разграбившая съемочную площадку и разбившая трейлеры. Камбербэтч признается, с юмором и очевидной страстью, что беспорядки были ужасным испытанием для его естественных либеральных принципов. «Я специальный представитель Фонда Принца Уэльского и стараюсь дать молодым возможность образования, голоса и выбора правильного жизненного пути, — размышляет он. — Но эти идиоты говорят, что они так поступают по социально-политическим причинам! Фигня, вы так развлекаетесь, и думаете, что это просто сойдет вам с рук. Хочется их выпороть, встряхнуть, чтобы они поняли, что значит быть зависимым от человеческого сострадания».

«Мне сложно говорить об этом, — продолжает Камбербэтч. — Ведь я пришел сюда из своего сказочного привилегированного мирка, и, едва открыв рот, тут же его закрыл, потому что — "Да что ты, блин, знаешь?!". И это справедливо. Но моя симпатия на стороне тех, кто знает, о чем говорит, кто сам добился успеха и живет по моральным законам, стараясь улучшить нашу жизнь, а сейчас видит, как оппортунисты уничтожили все созданное ими».

Возможно, он так болезненно реагирует еще и потому, что всегда любил детей и молодежь. И постоянно погружен «в раздумья» — несколько лет назад Бенедикт признавался, что хочет быть отцом в свои 30 с небольшим. «Да, с этим немного запаздываю, — уныло говорит он. — Может быть, это потому, что был единственным ребенком в семье, я всегда хотел детей. И понял теперь, что возможность завести их — это быть в правильном месте с правильным человеком».

В прошлом году Бенедикт Камбербэтч расстался со своей подругой Оливией Пуле, с которой они прожили 12 лет; он не оставался один с университетской скамьи. «Когда я оказался один в прошлый раз, я не был собой и просто пятился назад, вместо того, чтобы двигаться вперед. Но сейчас мне даже нравится одиночество. Естественно, я скучаю по по-настоящему близким отношениям с той, кого знаю, и люблю — все еще немного люблю Оливию — но быть одному интересно».

Это не единственное серьезное изменение в его жизни. Несколько месяцев назад Бенедикта пригласили на Бродвей, предложив долгожданную роль в постановке Тии Шеррок по пьесе Теренса Раттигана «После танца» — и он отказался. «Я никогда не принимал такого здравого решения вопреки велениям сердца прежде, — говорит он. — Но сейчас особый момент, и мне хочется быть свободным ради кино. Потому что я хотел бы посидеть за большим столом. Вот наблюдаю за Джеймсом [Макэвоем], и Майклом Фассбендером, и Беном Уишоу. И хочу испытать это тоже...».

С таким послужным списком, в котором есть Питер Джексон и Стивен Спилберг, вряд ли может не повезти. Камбербэтч стремится к разнообразию и готов доказать, что на экране способен на большее, чем роли франтов, которые получает из-за своего не простого происхождения и образования в Хэрроу. А каникулы с кайтсерфингом намекают, что он не боится физических усилий. «Я с удовольствием транформирую свое тело в этакую несуразную военную машину», — он озорно подмигивает. Не возражающий против интеллектуальных ролей актер переосмысливает себя как героя действия — только дайте возможность. «Хочу поймать свой шанс Дэниела Крэйга! — он смеется. — Я хотел бы бежать, чтобы кругом пустыня, а я палю по пришельцам и с трудом могу перевести дух. Мне нравится такая чушь!»