Александр Сокуров: 65 лет признанному гению

К своему 65-летнему юбилею Александр Сокуров подошел в ранге одного из самых титулованных и признанных российских режиссеров. Перечень его наград, почетных званий и фестивальных призов вряд ли можно уместить в один абзац. Но главное, что удалось Александру Николаевичу за эти годы, — отстоять свое особое видение мира и покорить им буквально весь земной шар. Хотя, как и многим, тогда еще советским, режиссерам, ему пришлось преодолеть для этого немало трудностей.

Например, история с первым игровым фильмом Сокурова уже стала хрестоматийной. Для своей дипломной работы во ВГИКе Александр Николаевич решил снять картину по мотивам «Реки Потудань» Андрея Платонова. Получившийся результат вызвал бурю негодования среди преподавательского состава, разразился огромный скандал, который даже вышел за пределы института. Работу не засчитали и должны были уничтожить, но Сокуров вместе со своим другом и сценаристом Юрием Арабовым выкрали пленку и заменили ее другими материалами. «Одинокий голос человека» смог выйти на экраны только через десять лет, когда в стране началась перестройка.

Несмотря на этот случай, язык не поворачивается назвать Александра Николаевича бунтарем в современном понимании этого слова. Бунтари того времени спивались, эмигрировали, сидели — что угодно, в то время как Сокуров работал. Десять лет его ленты не попадали в прокат, другой человек за это время уже перестал бы и пытаться, но Александр Николаевич не останавливался, снимая по несколько проектов в год. Андрей Тарковский дважды предлагал ему уехать из страны, но Сокуров отказывался, объясняя это тем, что на родине его удерживают русский язык и духовные сокровища Эрмитажа: «Россия для меня — родина ­моего родного языка. Для меня родина — мой русский язык. Никогда не перестану это ­говорить».

Зимнему дворцу в 2002 году он посвятит картину «Русский ковчег» — невероятно сложный фильм со множеством перемещений во времени и пространстве, снятый за один дубль и без единой монтажной склейки. В России он вышел всего на двух экранах, зато в американском прокате стал хитом. Еще одному легендарному музею — Лувру — посвящен последний на данный момент фильма Сокурова «Франкофония», действие которого также развивается в разных временных отрезках. Правда, если «Русский ковчег» был признанием в любви к отечественному искусству, то «Франкофония» — это уже большой философский трактат обо всем: о природе войны, родственных связях, искусстве, которое может или не может быть дороже человеческой жизни.

Интересно и то, какой популярностью Сокуров пользуется в Японии. И дело не в высказываниях или позициях, а в том, что режиссер искренне восхищается Страной восходящего солнца и, кажется, совпадает с ней по внутреннему мировосприятию — порой иррациональной работоспособностью, уважением к своим корням и умением созерцать, не вмешиваясь в суть вещей. Идеальным было бы совпадение, по которому в японской транскрипции «Сокуров» звучало бы как «Саккуров».

Признание пришло к Александру Николаевичу вроде бы с запозданием, но каждая из его работ, даже пролежавшая десятилетие на полке, получила именно то внимание, которого заслуживала. Картина «Дни затмения», снятая по мотивам произведения «За миллиард лет до конца света» братьев Стругацких, в 2000 году была включена в список ста лучших отечественных фильмов всех времен по версии гильдии кинокритиков. В 1999-м Сокуров начал свою знаменитую тетралогию власти: «Молох» — «Телец» — «Солнце» — «Фауст», итогом которой стал Золотой лев Венецианского кинофестиваля в 2011 году. Вручая награду за «Фауста», председатель жюри Даррен Аронофски отметил, что «это фильм, который способен изменить жизнь каждого, кто его увидит», поэтому решение было единогласным. Всего же Александр Сокуров 67 раз номинировался на призы самых престижных конкурсов и смотров, из которых 38 раз одерживал победу, а в 1995 году по решению Европейской Киноакадемии его имя было включено в число сотни лучших режиссеров мирового кино.

При всех этих регалиях Александр Сокуров остается человеком искусства, а не исключительно кинематографа: «Кино никогда не являлось для меня ценностью. Оно — вторичное искусство. Кинематографическая среда для меня чужая: я почти никого не знаю из своих коллег. Кино просто дает мне возможность создавать какие-то вещи».

Новости на эту тему

Александр Сокуров закрывает фонд поддержки кино
«Ника» отправилась в рай
Лучшие российские фильмы 2016 года
Батлер, Портман и СуперБобровы: смотрите на этой неделе
Постеры: донские казаки и японская мафия