«Омерзительная восьмерка»: и никого не стало…

Декорации готовы, актеры по местам расставлены, в зале гаснет свет, а постановщик кричит из-за кулис: «Занавес». Мы ничего не перепутали: новый фильм хулигана и балагура Квентина Тарантино в первую очередь — прекрасный театральный материал, а потом уже — вестерн, криминальный детектив и черная комедия. «Омерзительная восьмерка» — уже вторая картина наступившего года, которую любой драматург мечтал бы увидеть на сцене. Первой такой лентой стал байопик «Стив Джобс», но если Аарон Соркин замахнулся на дерзкий постмодернистский эксперимент, то Квентин вооружился классическими правилами игры, приспособив их под свои задумки.

История стартует в заснеженных горах Вайоминга спустя несколько лет после Гражданской войны. Через скверную снежную бурю пытается прорваться дилижанс, везущий охотника за головами Джона Рута и его добычу, преступницу Дейзи Домерг, в ближайший городок Ред-Рок на повешение последней. По пути им встречаются еще один охотник за всяким отребьем, бывший офицер армии северян Маркиз Уоррен, а также непрезентабельного вида прощелыга, убеждающий путников в том, что он является новым шерифом Ред-Рока. Добраться до пункта назначения они не успевают и остаются переждать бурю в лавке «Галантерея Минни». Хозяев на месте новые постояльцы не обнаруживают, зато встречают четырех незнакомцев — подозрительного мексиканца Боба, молчаливого конфедерата Смитерса, угрюмого ковбоя Джо Гейджа и болтливого палача Освальдо Мобрея. Спокойствие странникам может только сниться, ведь один из них — не тот, за кого себя выдает…

В восьмом, как неоднократно подчеркивалось, фильме одного из лучших рассказчиков в киноиндустрии театральная условность принимает эпические масштабы и прослеживается буквально во всем. Заголовок — ложь (мерзавцев-то не восемь), привычное для сценариста деление на главы — тоже уловка (на самом деле действие здесь разворачивается согласно трехчастной структуре пьесы). Даже обозначенный жанр для Тарантино — повод разыграть доверчивую публику. Конечно, режиссер работает с его атрибутами, только подходит к нему с черного хода, нарушая законы и откровенно жульничая.

К вестерну в этом сюжете отсылает довольно простой конфликт да антураж, основная же интрига замешана на почве детектива в стиле Агаты Кристи, и, надо признать, Квентин превосходно чувствует себя на этом поле. За основу для вдохновения кинодел с богатейшим вкусом и обширными познаниями в области сторителлинга берет не уютный «whodunnit» а-ля мисс Марпл, а напряженный и тревожный роман «Десять негритят». И снова он обманывает зрителя, внушая ему чувство ложного спокойствия — первый акт, который длится ровно час, логичен и прозрачен: злодейка представлена сразу, а остальные действующие лица вроде бы и в мыслях не имеют злого умысла. К тому же эти добропорядочные джентльмены находят приют в гостеприимном трактирчике, который в сердце бушующей вьюги оказывает эффект теплого пледа.

Однако Тарантино не для того прошел через несколько судебных исков, связанных с кражей сценария, а потом сразился с Мышиным домом за право прокатывать «Восьмерку» в кинотеатре, на который он первым положил глаз, чтобы мы к началу второго акта расслабились и задремали. Едва зрители решили, что в этой истории самыми ценными станут витиеватые и по-тарантиновски сочные диалоги в процессе поиска крысы, как автор начал разыгрывать свою «Мафию». «Город спит, просыпается…». Впрочем, кто там просыпается, не так уж и важно. На протяжении следующего часа Квентин произвольно тасует выданные персонажам карты: «преступник», «законник», «жертва», «палач», — тыкая пальцем в каждого по очереди и заставляя оправдываться. За считанные минуты он так мастерски раскаляет атмосферу, что без всякой перестрелки становится очевидно — перед нами будущее место преступления. А между тем Тарантино держит на мушке то одного, то другого своего мерзавца. Пока что до них долетают только хлесткие, как пощечины, реплики и пробирающие до самого нутра взгляды. Но и за резней, как водится, дело не станет.

Не было проблем у Квентина и с актерским составом, упоенно подыгрывающим режиссеру и помогающим справиться со сложной конструкцией текста. Большинство участников действа — давние тарантиновские соратники, образы для которых автор создавал, держа в уме их имена. Брюс Дерн и Курт Рассел — живые отсылки к сериалам-вестернам 60-х вроде «Дымка из ствола» (Gunsmoke) и «В поисках приключений» (The Quest), которые Квентин запоем смотрел в детстве. Тим Рот и Майкл Мэдсен — ходячие пасхалки, передающие привет от «Бешеных псов», в частичном копировании которых Тарантино не упрекнул только ленивый. Однако, дав этим героям закипеть и пободаться, постановщик как-то расточительно с ними обходится. Другое дело — Дженнифер Джейсон Ли и Сэмюэл Л. Джексон…

Шалая, остервенелая Дейзи Домерг с разбитым носом и фингалом под глазом вызывает сочувствие только до тех пор, пока не раскрывает свой грязный рот. Ну а бешеный «ниггер» Маркиз Уоррен — вообще лучшее, что есть в этой истории. Надменный взгляд, письмо «от Линкольна» за пазухой и не остывающие стволы под рукой — все, чтобы зазнавшимся «снежкам» было неповадно. Приученный никому не доверять и стоять за свою шкуру до последнего, он самопровозглашает себя местным следователем и легко укладывает на лопатки каждого, кто затевает с ним словесную дуэль. В итоге Дженнифер предсказуемо получила свою номинацию на главную кинонаграду года, а вот Джексон, заслуживший золотого истукана еще со времен “English, motherf*cker, do you speak it?”, в число претендентов на «Оскар» не попал. Да что эти киношники себе позволяют?!

Впрочем, главный вопрос к академикам таков: почему имя самого Квентина не значится в принципиальной для последнего номинации — «Лучший оригинальный сценарий». Предположим, важным дядькам, ведающим ежегодной раздачей слонов, наскучила шумиха вокруг режиссера, который все усерднее подогревает миф о своем скором уходе на покой, и они отправили его в угол без сладкого. Но, право, несмотря на то, что Тарантино с годами становится все более капризным и самовлюбленным, он по-прежнему выдает на-гора самые захватывающие и нетривиальные сюжеты.

Случай в «Галантерее Минни» — не столько детектив об ублюдках, каждый из которых заслуживает возмездия за свои черные делишки, и даже не кажущийся очевидным оммаж на «Бешеных псов». Это скорее реконструкция времен Гражданской войны — важного периода в истории США, отечественному зрителю знакомого преимущественно по «Унесенным ветром». Понимая, что может сам себя завести в топкое болото противоречивой истории, режиссер и здесь пользуется театральным инструментарием, искусственно сталкивая лбами сжигаемого слепой яростью конфедерата и оголтелого хедхантера, вчерашнего янки и пронырливого южного перебежчика. И пока они выясняют отношения, спрашивает, кто опаснее — эти вот морально покалеченные потомки войны или всякие англичане-«недомерки».

Определенно, «Восьмерка» с ее камерностью не тянет на лавры исторического полотна, но необходимо ли так глубоко расковыривать этот тарантиновский муляж? Его декорации так прекрасны, что их изнанка может волновать только зануд. Из каких давным-давно позабытых проектов Квентин стащил этот диалог, а эти костюмы? Зачем так настойчиво цитирует самого себя? Для чего обратился к вестерну, а использовал лишь расхожие его фишки вроде стрельбы от бедра и ковбойских шляп?

Все неважно, пока этот ловкий демиург знает, что равных ему по-прежнему не отыскалось, пока он дико хохочет, скрываясь за белоснежным оскалом Сэма Джексона и безумным взглядом Тима Рота. Пока его фразочки бьют более метко, чем пули, а обескураживающая наглость заставляет впасть в ступор.

В этот раз бесстыдством Квентина заразился один из крестных отцов вестерна, Эннио Морриконе, создавший самый будоражащий саундтрек наступившего года. Частично этот саундтрек состоял из неиспользованного материала к хоррору «Нечто», за музыку к которому, по иронии, композитору чуть было не всучили «Золотую малину». Безобразничать с подачи Тарантино взялся и его постоянный оператор Роберт Ричардсон, арендовавший оптику от широкоформатной камеры Ultra Panavision 70, рассчитанной на пеплумы типа «Бен-Гура», только для того, чтобы весь хронометраж отснять в четырех стенах. Чистый авантюризм и лихачество! Вам такое не по душе? Ну так покиньте помещение и «закройте наконец эту чертову дверь»!

Новости на эту тему

Братья Вега могут стать мультяшками
Тарантино вспомнил об актерской карьере
Убить Билла за один фильм
Тарантино: «Никто бы не стал смотреть фильм про кинокритика»
Тарантино готов снимать свой последний фильм?