«Большие глаза». Автопортрет

У каждого режиссера за карьеру бывает хотя бы один фильм-веха. А если сбиться с пути или покинуть зону комфорта, таких вех может стать больше. Для Тима Бертона первой отправной точкой была картина «Битлджус», хотя внимание на талантливого, но неприручаемого и оттого опасного для индустрии чудака обратили еще раньше. «Большие глаза» могут стать новым этапом, ведь если смотреть на байопик Маргарет Кин глазами его постановщика, можно увидеть столько личного, сколько редко встретишь в экранизациях чужих биографий.

В центре сюжета — скандальная история взаимоотношений художницы Маргарет Ульбрих (после замужества Кин), которая творила еще до становления в Штатах того самого брендового поп-арта, с мужем. И хотя, строго говоря, до работ Энди Уорхола «большие глаза» не дотягивают, они смогли стать трендом на целое десятилетие. Эта декада как раз и пришлась на тот период, когда Уолтер Кин, не уступавший в находчивости Остапу Бендеру, присвоил все работы затюканной тихони-жены себе. Долгое время Уолтер, не имевший таланта к рисованию, но обладавший наглостью, умением заговаривать зубы и обаянием, объявлял себя автором знаменитых на весь мир большеглазых детей. Тема — прямо-таки золотая жила для кинематографа.

Сам Бертон всегда с печальным смирением говорил о душной консервативной обстановке, царящей в Голливуде. На деле Фабрика грез, а вместе с ней и вся страна, недалеко ушла от Америки 50-х с ее предрассудками. Все так же актуально вечное противостояние творца и продавца. Так уж исторически сложилось, что художники в любой ипостаси редко являлись хорошими самопиарщиками, а постмодернистское искусство и вовсе не жило без дополнительных трактовок. Потому авторы обзаводились кураторами и арт-дилерами, совместно с которыми иногда работали всю творческую жизнь. То же самое в нынешней развлекательной сфере: режиссеры — сплошные Ульбрихи, продюсеры — сплошные Кины.

Хотя без Кинов сегодня никуда: часто именно они придают не самому выдающемуся произведению достаточный вес. Хуже, когда их усилиями овеянный всевозможными мифами и прочей мишурой достойный проект превращается сначала в бестселлер, потом — во франшизу, а затем и вовсе в китч. Уолтер Кин, найдя незанятую нишу, без труда растиражировал и без того «народное» искусство, да так, что странных плюшевых собачек с большими голубыми глазами можно найти в магазинах до сих пор. За кинопримером далеко ходить не надо: как только продюсеры «Голодных игр» почувствовали, что их Сойка с большими щеками приносит немалый доход, сразу задумались о выводе серии за рамки романов. До такого беспредела самому Кину далеко.

Да что там Уолтер! Пока существуют на свете такие вот Маргарет, дельцы всех мастей будут процветать, а вопрос о «смерти автора» останется актуальным. Однако для режиссера конфликт, показанный в ленте, даже глубже, чем противостояние манипулятора и его жертвы. В восприятии Бертона Маргарет и Уолтер — никакие не антагонисты, а гипертрофированные воплощения двух полюсов одного магнита. Возможно, поэтому он наделяет шарлатана-мужа самыми харизматичными чертами. Уолтер в блистательном исполнении Кристофа Вальца — центр притяжения и самое яркое пятно этого насыщенного полотна. Своим безобидным позерством, которое лишь слегка выдает будущее безумие, своими ужимками и гримасами Вальц нарочно затмевает безукоризненную Эми Адамс. Хотя, если поумерить скептицизм по отношению к блеклости главной героини, можно и в ней разглядеть зачатки шарма и дерзости. По крайней мере, вольные по тем временам шутки про мини-бар и пристрастие к маленьким девочкам, вложены именно в ее уста.

Уолтер — не стандартный бертоновский злодей вроде бесчестного преступника лорда Баркиса из «Трупа невесты». Он нравится автору и потому дополняет вереницу любимых психов режиссера, по традиции выдвигающего второстепенного персонажа на авансцену. Это сработало в «Битлджусе» (экзорцист без труда задвинул скучных Мейтлендов на задний план) и в «Бэтмене» (Джокер, Кошка и даже Пингвин украли у Темного рыцаря все внимание), а сейчас это действует вдвое эффективнее. В «Глазах» Тим наделил жизнью и энергией не только Кина, прячущего свою уязвимость под маской лицедея, но и героев третьего ряда — персонажей Кристен Риттер, Дэнни Хьюстона и Теренса Стэмпа. Но чем объемнее они становятся, тем заметнее и сама Маргарет. Она выделяется своей пассивной кротостью на фоне окружающих активистов — все равно, что рисовать непропорционально большие глаза на обычном лице.

Кроме того, Кины для Тима — две непримиримые крайности самого режиссера. Бертон всегда снимал то, что было ему по душе, часто получая подзатыльники от критиков и зрителей. Но он и не признавал снобистского арт-хауса, не признавал кино как самоцель. Стараясь угодить и вашим, и нашим (точнее, себе любимому), двигаясь по проторенным дорогам с проверенными спутниками, он загнал себя в угол, начав создавать излишне упрощенных, а значит, более прибыльных персонажей. В «Глазах» Тим раскритиковал сам себя за это. Неспроста Уолтер Кин вопрошает: «Что стало с простым массовым зрителем? Таких же большинство!». И тут же получает неутешительный вердикт: «Искусство должно возвышать, а не подстраиваться». И Кин-Бертон еще брыкается, пытаясь сохранить маску и отбиться от своего обидчика, заехав ему вилкой в глаз. Только уже понимает, что обидчик — он сам, а Ульбрих-Бертон неумолимо побеждает.

Нужную для противостояния маэстро и дилера, сочную и немного взвинченную атмосферу помогает создавать Бруно Дельбонель, оператор «Амели» и «Через вселенную». Именно его стараниями по-бертоновски жуткие сцены перед храмом, в магазине с галлюцинациями Маргарет и в мастерской, когда Уолтер пытается выкурить жену с падчерицей, становятся такими магически реальными. Над саундтреком, который в этот раз звучит более легкомысленно, разбавленный песнями Ланы дель Рей, снова потрудился старый друг и неизменный коллега Тима — Дэнни Элфман.

В целом, столь нетипичный и практически отказавшийся от марки «снято Бертоном» фильм кажется остроумным и зрелым высказыванием. Он самодостаточен и без сопутствующей истории, хотя порой ему не достает ее хлесткости и остроты. Он гомерически смешон в стебе над современным искусством и в абсурдных до глупости сценах суда, хотя иногда излишне назидателен и прямолинеен. Он рассказывает захватывающую драму, но не слишком вдается в исторический контекст.

Но самый большой парадокс заключается в том, что картина, даже более вычурная и гротескная, чем «Крупная рыба», оказывается также и более тонкой в способах донесения интимного до зрителя. Бертон не отказался от милых сердцу изгоев, детских грез и плохо нарисованных монстров из старых хорроров. Он не запечатал галерею простодушных Эдвардов и Викторов, добавив туда по-своему сильную, но безобидную Маргарет. Даже типовые пригородные домики, в которых время будто замерло, столь ненавистные автору и уже показанные в «Руках-ножницах», — на месте. Стоит надеяться, Тим просто нашел способ показывать личное по-другому, не столь напористо и схематично.

Любопытно, что в одном из ранних интервью о фильме «Эдвард Руки-ножницы» режиссер рассказывал о поиске исполнителя главной роли и сообщил, что в Джонни Деппе его привлекли именно большие выразительные глаза, «как на картинах Кин». Он тогда и не подозревал, что эти самые глаза еще станут его амбициозной затеей. Художник-мультипликатор по специальности и неравнодушный человек по сути, Тим Бертон пропустил эту историю через себя, сделал ее своей, добавив толику философии, самобичевания и любви к своему делу.

«Большие глаза» — не лучший представитель жанра у самого постановщика («Эд Вуд» куда сложнее и многограннее), и картина, конечно, не дает никакого представления об эпохе (для этого лучше посмотреть архивные записи с «Фабрики» Уорхола), но редко можно встретить такое глубокое самокопание, получившее выход в чужом байопике.

Новости на эту тему

Тим Бертон создаст 50-футовую женщину
Первый кошмар перед Рождеством
Дженна Ортега воссоединится с Тимом Бертоном?
Панк-рок от Тима Бертона. К юбилею фильма «Марс атакует!»
Семейка Аддамс поселится на Netflix