Новость: Ева Грин: последняя любовь агента 007

31.07.2011 13:09

Ева Грин: последняя любовь агента 007

Она не так часто снимается. «Слишком разборчива», — как она сама признается. Тем не менее, в ее коллекции наберется достаточно запоминающихся персонажей: это и Изабель в «Мечтателях» Бернардо Бертолуччи, и Мисс Джи в «Трещинах», и, конечно, Веспер Линд из «Казино Рояль». Ева Грин — дочь знаменитой французской актрисы Марлен Жобер, но в кино она попала без помощи звездных родителей. Дымчатый макияж и холодный взгляд стали ее визитной карточкой, но какая она на самом деле? Ева Грин ответила на вопросы писателя Марка Джейкобса и рассказала о своих ролях, любви к Тиму Бертону и маленьком женском счастье.

Почему тебя все время берут на роли таких мрачных женщин? Даже аромат, который ты рекламируешь для Dior, называется Midnight Poison («Полуночный яд»).

Я надеюсь, что меня не воспринимают только в образе роковой женщины, потому что этот тип персонажа довольно однобокий. Я предпочитаю персонажей с интересным «фасадом», но в то же время загадочных. Многогранных.

Но время от времени у тебя все-таки получается играть хороших ведьм.

[смеется] У меня была небольшая роль в «Золотом компасе», где я играла белую ведьму. Но я никогда не видела своих героев злыми. Я замечаю, что играть отрицательных персонажей забавно, потому что в жизни я не такая. У меня скоро выходит фильм, «Последнее чувство», в котором я играю обычного человека. И еще один, «Чрево», в котором я немного глупая и скромная. Здорово играть ведьм, но лишь этим я не занимаюсь.

В «Мрачных тенях» ты сыграешь ведьму, в которую влюбляется герой Джонни Деппа, и которого ты потом превращаешь в вампира.

Этот персонаж ведьма, но как ведьма не выглядит. Она одержима Барнабасом Коллинзом и пойдет на все, чтобы заполучить его. Здесь, что называется, от любви до ненависти — их настолько тянет друг к другу, но они не могут быть вместе. Но это очень весело. Все очень остроумно написано.

Что тебе больше всего понравилось в работе над сериалом «Камелот»?

Персонаж Морганы очень напористый, очень храбрый. Она что-то вроде смеси Жанны Д'Арк и леди Макбет. Она может показаться очень злой поначалу, но у нее есть и другая сторона, и она иногда ведет себя почти как маленькая девочка.

Ты как-то давала интервью Vanity Fair и там рассказала, как старая голливудская система выстраивала и контролировала образ актера. Ты сказала: «Снимаясь в фильме о Бонде, ты должен давать интервью х**овым журнальчикам, где тебе задают все эти личные вопросы. Мне это не нравится — это убивает мечту».

[смеется] Думаю, это правда! Пропадает вся загадочность. Они как будто хотят знать, была ли у тебя диарея с утра, и взаправду ли ты занималась сексом с твоим экранным партнером.

И из той же оперы, когда дело доходит до фотосессий, ты натуральному виду предпочитаешь макияж.

Как в этой съемке для Паоло Роверси. Я ему преклоняюсь. Он гений. Идея была выглядеть как в фильме «Ночной портье», немного по-мальчишески. Это странно, когда журналисты спрашивают тебя: «Итак, чего же мы о тебе еще не знаем?» Мне нравится входить в образ, и я иногда чувствую, что неприлично показывать слишком много, но это никого не касается. Поэтому так забавно играть кого-то еще во время фото съемок.

Ты очень много внимания уделяешь одежде. А какие части тела ты больше всего любишь выделять? Например, на твоей шее очень хорошо смотрятся ожерелья.

О, да, я люблю выделять шею. И мне нравится обнаженная спина. Это очень сексуально. На красных ковровых дорожках приходится вести себя немного театрально — веселиться, нежели скрываться от всех. Нужно быть смелым. Мода — это веселье. Но стоит отметить, что я не очень терпеливая. Занимаюсь шоппингом от силы три раза в год, и то не трачу на это много времени. Я как мужчина. Не могу проводить слишком много времени в магазинах.

Это правда, что в молодости тебя вдохновляла Нина Хаген? Это она сформировала твой готично-гламурный стиль?

[смеется] О Боже! Я могла сказать что-то подобное, если бы у меня был тяжелый переходный возраст, когда я одевалась только в черное и наносила тонны макияжа. Но я никогда не выглядела как Нина Хаген. Я всегда была большой фанаткой Тима Бертона. Он очень повлиял на меня, и теперь я с ним работаю.

Как на тебя повлияла актерская карьера матери?

Я всегда хотела быть актрисой, но никогда не знала, смогу ли этим заниматься. Поэтому я поехала учиться в Англию, чтобы подправить свой английский и три месяца играла, чтобы понять нравится это мне или нет. Потом вернулась и три года училась в парижской драматической школе. Вот там я и поняла, что мне нравится играть, и я попробую стать актрисой. Из-за того, что моя мама была знаменитой, я всегда думала, что люди про меня скажут: «О, Боже, она хочет быть актрисой, ей во всем поможет мама». Наверное, поэтому я сейчас работаю за рубежом. [смеется] Надо бы мне больше сниматься во Франции. Но она знает, что это тяжелая работа и всегда говорит мне: «Ну зачем ты это делаешь?». Она очень гордится мной.

И у нее была такая же склонность к ролям бесстрашных женщин.

Это правда. Как в «Пассажире дождя» с Чарльзом Бронсоном. Она замечательная актриса. Я бы хотела, чтобы мы снова играли вместе. Она часто действует инстинктивно, работает над своим шестым чувством. Она доверяет своим инстинктам даже больше, чем я.

Ты бы могла работать без остановок, но тебя все знают…

Как занозу в заднице? [смеется]

Нет! У тебя очень короткая фильмография. Почему ты не работаешь чаще?

Я очень разборчивая и могу заниматься только теми вещами, которые мне действительно интересны. Мне нужно чувствовать связь с персонажем, чтобы влюбиться в него. Я не могу работать только для того, чтобы встряхнуться. Да, иногда я думаю про себя: «Надо этим заняться. Здесь я могу многому научиться». Но мне тяжело так работать. Потому что это не работа. Это как судьба или религия. Каждый раз я отдаю частичку своей души.

By Mark Jacobs

Рубрика: Интервью