Агент провокатор

В начале декабря в небольшом городке в штате Флорида детишкам, которые набились в местный кинотеатр в предвкушении просмотра мультика «Холодное сердце», случайно показали трейлер «Нимфоманки» — нового фильма Ларса фон Триера. Честно говоря, трудно представить другие два фильма, которые бы так же кардинально отличались друг от друга. Дети, разумеется, были шокированы. Родители и подавно захлебывались от праведного гнева, осаждая кабинет администрации.

Надо думать, самому Ларсу эта история доставила большое удовольствие. Как забавляет режиссера реакция общественности на его фильмы — шокирующие, противоречивые, эпатажные и во многих смыслах травмирующие зрителя, даже очень хорошо подготовленного и закаленного самым суровым артхаусом.

57-летний «фашиствующий» датчанин, показавший всему миру лицо оргазма, обращается с кинематографом играючи и даже как-то панибратски. Возможно, дело в том, что со своим ремеслом он знаком с 11 лет, а его мама придерживалась правил свободного воспитания. Свободно воспитанный Ларс довольно быстро решил, что в школе ему делать нечего, а мать оказалась достаточно умна, чтобы направить энергию сына в нужное русло. Так обычный бунтующий подросток стал обладателем своей первой камеры. И день за днем, кадр за кадром лепил из себя великого кинематографиста-экспериментатора. Новатора, провокатора и реформатора.

О появлении нового имени в кино заговорили в середине 80-х, но тогда фон Триер мелькал в киноведческих статьях и кулуарных разговорах лишь как один из сонма подающих надежды. Его полнометражный дебют, криминальную драму «Элемент преступления», сегодня смотреть весьма занятно. Фон Триера, каким мы его знаем сейчас, там нет, а есть отчаянные поиски стиля: богатый набор заимствований, концентрированный постмодернизм, будто бы имеющий своей целью одно — напрочь разъесть мозг зрителю.

«Элемент преступления» стал первой частью трилогии «Е», в которую также вошли картины «Эпидемия» и «Европа». Это все еще были упражнения с «гребаной мифологией», как он это тогда называл, а сам Ларс по-прежнему оставался «подающим надежды», разве что к «Европе» заметно вырос уровень технического исполнения. Но гораздо интересней наблюдать, что стало происходить с фон Триером дальше.

А дальше фон Триер выдает сериал Riget («Королевство»), и взамен получает всемирную славу и прозвище фон Триллер. Кто смотрел этот адский винегрет из полтергейста и фобий, наверно, сразу догадался, что почву для славы неуемному датчанину подготовил еще Дэвид Линч своим «Твин Пиксом». Как и Линч, фон Триер считает, что кино должно делать зрителю неудобно, «как камешек в ботинке». «Королевство» — это не камешек в ботинке, а полные сапоги гравия. Но в отличие от «Твин Пикса», это еще и по-воннегутовски остроумный сериал. Пересказывать сюжет, как и везде у Ларса, бесполезно. Тут важно понять, что именно в этом своем произведении творец настолько разрезвился, что дальше можно было говорить только о каких-то самоограничениях. Творец осознал свое всесилие, ему стало скучно, он решил сделать неудобно самому себе.

Так родилась мазохистская «Догма-95» — красивая попытка профессионального аскетизма во имя того, чтобы «выжать правду из персонажей и обстоятельств». Текст этого подписанного несколькими фильммейкерами манифеста можно найти в интернете, а его суть такова — режиссер должен ограничить себя в средствах, чтобы таким образом стимулировать на истинное творчество. В рамках «Догмы» появились фильмы, которые можно не только смотреть, но и рассматривать, как экспонаты в Кунсткамере, испытывая при этом самые противоречивые эмоции.

Но вернемся к трилогиям. Ленты «Рассекая волны», «Идиоты» и «Танцующая в темноте» режиссер объявил трилогией «Золотое сердце». В этих картинах по-разному обыгрывается тема обреченных на муки, блаженных женщин, женщин-юродивых. Так, для Карен участие в забавах «идиотов» стало возможностью выплеснуть боль от утраты, очиститься. По сути, она единственная, кто имеет моральное право выпускать своего идиота — матери, которая видела смерть собственного ребенка, позволено все. В отличие от группы придурков, демонстрирующих всем свои гениталии ради каких-то невнятных целей. «Идиоты» — очень любопытное кино, особенно оно рекомендуется к просмотру тем, кто любит поставить себя на место главных героев.

Бесс из драмы «Рассекая волны» стала настоящей мученицей за веру, и смотреть на это поистине страшно. Оказывается, мученики — это не только те седовласые старцы и благочестивые девы из «Жития святых». Мученики среди нас. Этот фильм, который стоит посмотреть только ради ошарашивающей игры Эмили Уотсон, прошибет и самого законченного атеиста. «Рассекая волны», пожалуй, самая травмирующая из всех картин скандального датчанина. Ни один зритель не уйдет без камешка в ботинке.

Сельма из «Танцующей в темноте» — ребенок, которого никто не научил выживать во взрослом мире. Этого ребенка взрослый мир перемолол у нас на глазах. А музыкальные композиции, которые в типичных мюзиклах призваны сглаживать, разбавлять, развлекать зрителя, здесь только усугубляют тяжелое, гнетущее впечатление от увиденного.

К XXI веку фон Триер окончательно покинул поддающееся однозначному анализу пространство кинематографа. «Догвилль», который положил начало трилогии «США — страна возможностей», снят почти без декораций, актеры играют нарочито театрально, но драма-то на экране разворачивается всамделишная. Такое сочетание завораживает. С выхода картины прошло уже десять лет, а критики все не устанут ее трактовать. Большинство из них считает, что в «Догвилле» речь идет, так или иначе, об Америке — лживой, лицемерной, гнусно эксплуатирующей весь мир. Да и сам фон Триер не раз заявлял, что именно о ней, о стране возможностей, снял он 60% своих фильмов.

Продолжением трилогии стал фильм «Мандерлей», в котором режиссер использовал те же приемы. Возможно, именно поэтому «Мандерлей» выглядел бледнее своего предшественника и получил множество недоуменных отзывов от критики, которая морально настроилась на очередной шедевр. На сей раз датский чародей решил провести ревизию расового вопроса, но даже это не спасло картину от преобладания формализма над повествованием. Все это было похоже скорее на урок истории, нежели на фильм, но даже если он и не получился шедевром, событием стал однозначно. Как теперь, в новом веке, становится событием любое творение фон Триера, повсеместно признанного великим реформатором киноязыка.

Но фон Триера нельзя назвать лишь преобразователем формы, потому как он регулярно покушается и на содержание. Не завершив трилогию о США, Ларс выпускает в свет психодраму «Антихрист». И это была бомба. Безупречный по всем статьям пролог потрясает своим содержанием и сразу же дает понять — этому режиссеру еще было куда расти, и он не только профессионально вырос, но превзошел сам себя. Используя стерильную, асексуальную красоту своей любимицы Шарлотты Генсбур, фон Триер беспощадно препарирует саму женскую сущность. На его прозекторском столе женщина превращается в зверя, становится средоточием зла, но тем самым она оказывается ближе к природе и сильнее мужчины. Поэтому, конечно, ни о каком женоненавистничестве, в котором режиссера частенько обвиняют, тут речи не идет.

Стоит отметить, что «Антихриста» фон Триер снимал уже не играючи. За некоторое время до съемок режиссер впал в тяжелую депрессию, разобравшись с которой, написал новую версию сценария, чтобы самому для себя решить — можно ли возвращаться к работе. Этот фильм фон Триер выстрадал, практически родил в муках, и это видно невооруженным взглядом. Сам Ларс называл «Антихриста» лучшей лентой в своей карьере.

«Меланхолия» тоже навела немало шороху в стане киноманов. Анонсированный как «красивый фильм о конце света», он, разумеется, оказался значительней этого безликого определения. Но «Меланхолию» можно и просто смотреть — потрясающий визуальный ряд не столько подчеркивается гениальной музыкой Вагнера, сколько делает ее осязаемой. И опять фон Триер, сделав ставку на главную героиню, не прогадал. Кирстен Данст сыграла до того идеально, что даже в Каннах это заметили, наградив голливудскую блондинку Пальмовой ветвью. Неплохой карьерный рост для девушки Человека-паука! Для ее Жюстин конец света — избавление, в отличие от всех остальных, довольных своей жизнью сытых снобов. Наблюдать за тем, как она идет к этому избавлению, как принимает его, как обретает то, чего с такой силой вожделела, — ради этого «Меланхолию» можно смотреть снова и снова. Врубив звук на максимум, потому что — Вагнер.

А прямо сейчас избранные счастливцы наслаждаются новым фильмом фон Триера. В первых англоязычных рецензиях на «Нимфоманку» уже мелькают мнения о том, что именно эта лента станет настоящим «опус магнум анфан террибля», коим всегда являлся датский фильммейкер на фоне более конформистских коллег по цеху.

Он сам «приклеил» к своей фамилии приставку «фон», показал неприличный жест Роману Полански в Каннах, прислал на этот же фестиваль вместо себя свое фото в килте и «мартинсах», бросил беременную жену ради другой женщины, снимал порно под крылом собственной кинокомпании Zentropa, а после выхода «Антихриста» провозгласил себя лучшим в мире режиссером. Кроме того, от Ларса в ужасе бегут актрисы, а за симпатии к нацистам фон Триер был подвергнут остракизму и объявлен в Каннах персоной нон-грата. И тем не менее...

...Тем не менее, этому оскорбительно гениальному, возмутительно талантливому режиссеру посвящают целые выставки, о нем пишут книги, искусствоведы по косточкам разбирают его творчество, до хрипоты споря о значении того или иного кадра. Ларс фон Триер что-то сделал с кинематографом, и это «что-то» будет нас мучить, цеплять, волновать, убивать (воскрешать?) и обескураживать еще очень и очень долго.

Новости на эту тему

The Ringer выбрал лучшие актерские работы XXI века
Ларс и настоящая девушка
Variety выбрал лучшие фильмы в истории
Ларс Миккельсен станет главврачом больницы фон Триера
Ларс фон Триер возвращается в «Королевство»