«Фауст» и зритель, которого не пугают, а ему страшно

Переписанный Юрием Арабовым сюжет классической немецкой поэмы о Докторе и Дьяволе стал финалом (или началом — кому как угодно) тетралогии Александра Сокурова о власти. «Молох» (Адольф Гитлер), «Телец» (Владимир Ленин), «Солнце» (император Хирохито) и «Фауст» композиционно образуют собой очень долгую и не вполне понятную, на первый взгляд, историю о том, как и зачем вообще работает механика власти, что представляет собой человек, добравшийся до вершины, и какова вообще эта вершина.

Три коротких сюжета, — как оказалось, и есть власть.

Ледяное одиночество, конечно. Даже хирург Фауст (Йоханнес Цайлер), у которого нет ни власти, ни денег, ни смысла, бродит по условному германскому городу девятнадцатого века (сюрреалистичные съемки, на грани легкого безумия — оператор Бруно Дельбонель), собачится с плотоядным Ростовщиком (Антон Адасинский), смотрит на прекрасную Маргариту (Изольда Дюшаук) и остается совершенно один.

Смерть, куда же без нее. Сам Фауст, ищущий душу в разобранном трупе, — это мертвое зерно, из которого, согласно библейской притче, и вырастает живое дерево, а «Фауст» (то есть фильм) — отправная точка размышлений самого Сокурова о том, что все его герои — и Гитлер, и Ленин, и Хирохито — должны быть заранее мертвы. Живые вообще не правят, живые — живут, и Фауст пока еще живет. Два с лишним часа он приближается к смерти, и это, кстати, очень захватывающее зрелище, если понять, куда именно движется главный герой, а главное — зачем. Умереть, чтобы взять от жизни все, как сказал бы Курт Кобейн.

Отсутствие любых границ и рамок, наконец. «Фауст» повествует не о продаже души Ростовщику (который — как бы Мефистофель, но не совсем, не до конца: сам себя боящийся демон), а о том, что если ищущему и мятущемуся человеку будет необходимо, дьявол ему сам душу продаст, да еще и приплатит. Против лома нет приема, против человека никакой демон не устоит, потому что только человек может презреть все границы. Фауст душу вынимает из Ростовщика, это он, Йоханнес Цайлер, играет мелкого беса, из которого вырастает настоящая власть, а Антон Адасинский вынужден притворяться силой зла. Он вообще не сила.



А теперь представьте, что «Фауст» все-таки идет не только на фестивалях («Золотой лев» Венеции — это не шутки) и не только в маленьких кинотеатрах, куда забредают специально обученные люди, но и на больших экранах в огромных кинотеатрах гигантских торговых центров, куда в субботу приходят скучающие горожане.

Александр Сокуров боялся, что судьба его ленты не сложится в России, но прокатчики, словно бы издеваясь над режиссером, дали «Фаусту» прайм-тайм. Пусть и ненадолго.

Как итог — крохотные зрители из гигантских торговых центров выходили на середине фильма, едва сдерживая рвущийся наружу ужас (он замаскирован пошлой фразочкой «скуууучно!», но цена таких признаний известна) и это — главное достижение режиссера, без дураков. Современный человек, обвешанный гаджетами и привыкший видеть, как на экранах бушуют «Пираты Карибского моря» или рыдает «Секс в большом городе», по-настоящему может испугаться только одного. И Сокуров, рассказывая свою — совершенно, казалось бы, о другом — историю, попадает здесь в самый нерв, в самое больное место. Он не пугает, а все равно очень страшно.

Мы боимся признания в том, что мы тут — не самое важное, что мы — не центр мира, не венец эволюции, не торжество разума и не тонкость чувств. Просто груда костей и мяса, умеющая открывать зачем-то рот и передвигаться в неизвестном направлении. Мы живы, но живы ли мы, и жизнь ли то, что мы считаем жизнью? Не лучше ли умереть, как Фауст, чтобы возродиться чем-то иным, более совершенным, чем продолжать придумывать себе занятия, увлечения, интересы, любовь и искренность, которые все равно лишь маскируют наш страх перед смертью и одиночеством?

«Фауст» страшен, как страшно зеркало, в котором пока не отражается ничего, кроме тусклой комнаты за спиной.

И вот-вот проступят какие-то черты.

Не уверен, что всем они понравятся…

Новости на эту тему

Александр Сокуров закрывает фонд поддержки кино
«Ника» отправилась в рай
Лучшие российские фильмы 2016 года
Александр Сокуров: 65 лет признанному гению
Батлер, Портман и СуперБобровы: смотрите на этой неделе