Новость: Джордж Ромеро: «Из-за “Ходячих мертвецов” я не могу снять маленький фильм»

04.11.2016 19:30

Джордж Ромеро: «Из-за “Ходячих мертвецов” я не могу снять маленький фильм»

Почти 50 лет Джорджа Ромеро не отпускают его зомби. В 1968 он снял «Ночь живых мертвецов» с крохотным бюджетом. Однако вызванный фильмом резонанс был огромен: ходячие мертвецы ныне самый распространенный мотив в кинематографе ужасов, и миллионы поклонников благодарят за это Ромеро. Но отношения режиссера с его жуткими творениями складываются непросто. За несколько десятилетий он снял ряд сиквелов. Последний из них вышел семь лет назад, и дело тут не в нежелании мэтра продолжать авторскую франшизу...

Тем не менее, культурологическая ценность первого фильма неоспорима. Музей современного искусства в Нью-Йорке в рамках своего кинофестиваля «To Save and Project» представил обновленную «Ночь живых мертвецов» в разрешении 4K. По случаю очередного чествования знаменитой картины Джордж рассказал о долгих взаимоотношениях с кинематографом, своей нынешней борьбе за возможность продолжать делать фильмы и о том, чем его напугали последние выборы.

Как вам аукается «Ночь живых мертвецов» 48 лет спустя?

Когда мы ее снимали, мне казалось, что мы говорим только о непонимании между людьми. О том, что, даже оказавшись в невероятных, невозможных обстоятельствах, все сосредотачиваются на своих мелких дрязгах вместо того, чтобы сплотиться и обратить внимание на решение общей задачи. Сейчас, я нахожу, происходит то же самое, ничего не изменилось; это по-прежнему единственное, что всерьез волнует меня. Потом вдруг все решили, что мое кино — о расовых проблемах, а все из-за героя Дуэйна Джонса. Нигде в диалогах или между строк нет ни единого намека на расизм. Просто сместились акценты в общественной жизни.

После успеха первого фильма вы не почивали на лаврах, а постоянно развивали франшизу вплоть до «Выживания мертвецов» 2009 года. Всегда ли условия для производства такого плана кинопродукции были одинаково благоприятными?

Вряд ли «Ночь» можно было бы снять сегодня. Не представляю способа ее подать, чтобы найти деньги. Пришлось бы как-то камуфлировать саму идею. Она и тогда была, в определенном смысле, спрятана. Вот «Рассвет мертвецов», мне казалось, был этаким тортом в лицо потребителю, но люди говорили о «скрытом послании против общества потребления». Вообще, я считаю, это правильный путь. Снять свой фильм можно, только скрыв месседж. За исключением случаев, когда твой месседж на данный момент приемлем. Вы сегодня не можете в открытую предложить идею, как сделал тогда я. Такое не финансируется.

Вы пытались найти денег на новые фильмы о зомби?

О да, еще как пытался. Слушайте, я сделал «Землю мертвых», и это был самый масштабный мой зомби-проект. Не думаю, что эта масштабность была нужна. Деньги пошли главным образом на каст. Актеры были великолепны, но ведь можно было обойтись и без подобных трат. Одни только сигары Денниса Хоппера стоили больше, чем вся «Ночь живых мертвецов». Вот так-то. Теперь из-за «Войны миров Z» и «Ходячих мертвецов» я не могу затеять скромный маленький зомби-фильм общественно-политического толка. Я научился прекрасно маскировать «социалку» под зомби-экшен и мог бы продолжать в том же духе. Но нет — теперь, когда люди слышат слово «зомби», то думают: «А, это то кино, на которое Брэд Питт потратил сотни миллионов долларов».

Так у вас есть сценарий фильма, который продолжит «Выживание мертвецов»?

У меня было продолжение, и я даже готовился его снимать. В 2007-м «Дневники мертвецов» неожиданно принесли неплохую прибыль, и я был этим просто ослеплен. Один из продюсеров сказал: «Давай сделаем еще один, только по-быстрому». Но мне нечего было добавить к сказанному в «Дневниках», поднимавших тему вторжения масс-медиа в частную жизнь. Тогда я решил вернуться к тому, с чего все началось: взаимному непониманию и неспособности людей услышать друг друга из-за разницы во мнениях. Я заявил, что сиквел сделаю как вестерн, а третью часть — как нуар. Снял я этот вестерн, а он никому не понравился. Ну, и третьего фильма, разумеется, не случилось. А затем пришли «Ходячие мертвецы», и теперь ты уже не можешь выпускать кино про каких-то своих зомби, сделанных из другого теста. Зомби сегодня должны олицетворять только хаос и разрушение. А я всегда снимал о другом.

Съемки первого фильма обошлись в совсем небольшую сумму. Почему вы не обратитесь к фанатам с просьбой помочь сделать новый проект?

Да не знаю я. Мой сын пытается собрать денег на приквел, который он, конечно, вполне может снять, ведь проблем с авторскими правами нет, «Ночь живых мертвецов» — народное достояние. Но с моими соавторами, Расселом Страйнером и Джоном Руссо, он не советовался, даже не пытался получить их одобрение. На мой взгляд, это некрасиво. Я человек старой школы и старых традиций, и если никто из разделяющих мой подход не дает денег на мое кино, быть может, тому есть причина. И это не повод обращаться к кому попало.

Вам нравятся хоть какие-то новые фильмы из тех, что выходят сегодня на экраны?

Вообще не нравятся. Все, что мне нужно, это канал Turner Classic Movies. Я лучше буду сидеть дома и смотреть старое. Я участвую в голосовании в Академии, так что мне присылают все скринеры. И меня разочаровывает все, особенно те фильмы, которые в итоге побеждают. Я заметил, что за победителей никогда не голосовал. [Смеется].

Должно быть, режиссеры часто просят у вас совета. Что вы говорите им?

Нельзя давать советы. Все, что можно, это сказать: «Всегда стой на своем». Если у тебя есть идея и желание ее донести, то чья это работа? Решай сам, хватит ли сил сделать все именно так, как ты видишь. Единственный совет, который я могу дать: «Не сдавайся под натиском всякой мерзости».

Если уж говорить о «всякой мерзости», не могу не спросить вас о текущей предвыборной компании. Такое чувство, что попадаешь на фильм ужасов каждый раз, когда включаешь телевизор.

Я переехал в Канаду не из-за политической обстановки в Америке. Я уехал 12 лет назад, так что нельзя сказать, что я бежал от трампомании. Но это, конечно, отвратительно. Я не могу поверить, что такое количество людей «повелось» на подобные речи. Я ужасно разочарован; других слов нет.

Оглядываясь назад, можете ли вы сказать, что «Ночь живых мертвецов» была политической картиной?

Она таковой не была. Я понимаю, почему всем так казалось. Но и сейчас я не вижу в ней политики. Может быть, потому, что я прекрасно помню, о чем мы думали, снимая фильм. О необходимости прекратить выяснять отношения. О том, что люди оказались в практически безвыходной ситуации, когда в мире снаружи происходят сущностные изменения, но продолжают спорить о том, где безопаснее, на чердаке или в подвале. И спустя десятилетия я вижу в фильме ровно то же.

Но ведь был там и взгляд на издержки государственного строя.

Подразумевалось, что это о семье. Тогда, в 1968, оба института были ненадежны — и семья, и государство. И в «Ночи живых мертвецов» показано, как семья рушится полностью. Мы фокусировались именно на этом. Более масштабного, расового высказывания я не вижу. «Ну неужели мы не можем просто ладить друг с другом?», — таким было послание. Герои бы вырвались, если бы действовали сообща. И это именно то, что происходит сейчас в США. Если ты республиканец, можешь голосовать только так, если демократ — только вот эдак. А это какая-то ерунда.