«Игра в имитацию». Кроссворд с ответами

Биографическая драма «Игра в имитацию» вышла в российский прокат, уже будучи отмеченной на высшем уровне. Главное достижение — восемь номинаций на предстоящий «Оскар». Байопик недооцененного мыслителя прошлого века и великого математика Алана Тьюринга уступил своим ближайшим конкурентам, «Бердмэну» и «Отелю “Гранд Будапешт”», лишь одну позицию. Однако измерение любого фильма количеством трофеев, как правило, не самый добрый знак.

Без них перед зрителем предстает увлекательный и динамичный байопик о праотце современных компьютеров, эксцентричном человеке с трагической судьбой, которая всегда была достойна собственной экранизации. У руля творческого процесса стоит команда, не имевшая большого опыта, зато обладающая неиссякаемым энтузиазмом и чутьем к историям «на миллион долларов». А за режиссуру отвечает малоизвестный в Голливуде норвежец Мортен Тильдум, чьей самой успешной работой до «Игры» считался криминальный триллер «Охотники за головами».

Впрочем, все это неважно, когда с плакатов на зрителей взирает всенародный любимец Бенедикт Камбербэтч, а компанию ему составляет прекрасная Кира Найтли. Никто и не сомневался, что именно актеры станут самой привлекательной рекламой фильму. Оно и не зря: играет дуэт признанных за океаном британцев упоительно. Выигрышный сюжет с правильно выдержанным темпом и камерной атмосферой движется по заранее заданному курсу: прямиком на «Оскар» и на полки с биографическими манускриптами. Здесь можно было бы поставить точку и закончить дискуссию о мастерски сделанной «Игре в имитацию», но…

Игра в компиляцию… В центре любого достойного внимания байопика должна находиться неординарная личность. Алан Тьюринг — гений, сумевший модернизировать дешифровальные машины поляков и разгадать код нацистской «Энигмы», что помогло закончить войну на несколько лет раньше и спасти миллионы жизней, — идеально подходит на эту роль. Более того, на родине, так несправедливо обошедшейся с математиком, совсем недавно официально признали своего соотечественника и посмертно принесли ему извинения. Все это сработало как нельзя более эффективно. В арсенале создателей имелись и харизматичный чудак со скверным характером, но выдающимися способностями, и сопротивление маленького человека беспощадной махине системы, и книксены в адрес различных меньшинств (речь идет не только о гомосексуализме).

Однако лента получилась излишне прагматичной и сконструированной, будто она была создана, чтобы зарабатывать баллы количеством и верным исполнением элементов, как в фигурном катании. Отдельные сцены в ней сшиты белыми нитями: даже незнакомый с историей Тьюринга (или в худшем случае с историей Второй мировой войны) зритель легко угадает каждый следующий ход. Сценарист Грэм Мур из 600-страничного романа Эндрю Ходжеса выбрал именно период работы над взломом «Энигмы» — событием знаковым и судьбоносным, но слишком очевидным. Далеко от этого каркаса автор старается не уходить, а если ему случается забираться на опасную территорию, он описывает ее схематично. В итоге повествовательная канва «Игры в имитацию» выглядит настолько же просчитанной, насколько естественной она является у другого оскаровского номинанта — «Отрочества».

Игра в эксплуатацию… С личностью самого Алана также произошли причудливые метаморфозы ради повышения зрительской симпатии. Казалось бы, каким же интересным может быть человек, который приезжал на работу в противогазе и никогда не менял дефектную цепь на велосипеде, предпочитая подсчитывать количество оборотов перед очередной поломкой.

Кроме того, этот замкнутый, неуверенный в себе интроверт обладал совершенно неожиданным для своего типажа хобби. Он так любил бегать, что в итоге приходил на марафонах со вторым результатом после действующего чемпиона Олимпийских игр. И это лишь малая часть богатого материала, которому не нашлось места в сюжете.

Но вместо портрета незаурядного и глубокого человека перед зрителем предстает проверенный годами, рейтингами и фанатским признанием телевизионный образ заносчивого, самонадеянного и гениального засранца, который не утруждает себя излишним общением с окружающими, старается отгородится от коллег и ни на секунду не сомневается в собственной уникальности. «Мама говорит, я обескураживаю, поскольку являюсь одним из лучших математиков в мире», — так начинает собеседование 27-летний Алан в Блетчли-парке. Заняв пост криптографа, Тьюринг тут же требует отдельный кабинет, дабы не было необходимости объяснять кому-либо свои решения, а в критический момент действует в собственных интересах, не особо задумываясь о последствиях.

Довершает впечатление сцена, в которой ученый, по настоянию единственного друга Джоан Кларк (Кира Найтли), идет мириться с коллегами, предлагая им яблоки. И вот перед нами уже Шелдон Купер с его банановым хлебушком, от которого в моменты особой раздражительности веет флюидами знаменитого высокоактивного социопата. Сходство настолько же очевидное, насколько неуместное и дикое. Однако это не отменяет того факта, что здешнего Тьюринга практически без изменений можно было бы поместить в ситком. Все это делает его характер чересчур карикатурным, хотя и подкупающим.

Здесь стоит отдать должное Бенедикту Камбербэтчу: он вытягивает персонажа, придавая ему некую ранимость и уязвимость. Изображать различного рода умников Бену не впервой, а в «Игре» он до блеска отшлифовывает свой привычный набор выразительных средств. Все, что не было свойственно Шерлоку, Хокингу, Ассанжу, он вкладывает в свой новый образ.

Вот только все равно это выглядит как работа на привычном поле, а практика последних лет показывает, что академики более склонны оценить рисковую игру ва-банк, нежели доведенное до совершенства выступление в собственной зоне комфорта.

Игра в конфронтацию… С драматургической точки зрения самой удачной и в то же время незаслуженно скомканной является линия противостояния Алана Тьюринга сначала задирам в школе, потом узколобому начальству и наконец общепринятой системе морали. Флэшбэки в детство математика интересны потому, что именно тогда Алан задался вопросом о своей инаковости. Красивым ходом оказалось и то, что, по версии Тильдума и Грэма, Тьюринг заинтересовался криптографией из желания научиться понимать окружающих, расшифровать их коды.

Сцены из юности мальчика перекликаются с эпизодом в баре, когда коллега Алана, Хью Александер (Мэттью Гуд), посвящает того в тонкости флирта. Рассуждение об «играх, в которые играют люди», оказалось самым остроумным и нешаблонным моментом чуть ли не за весь хронометраж ленты. Тем печальнее, что такие эпизоды обесцениваются невыносимо пафосными фразами вроде «Я думаю, что порой люди, которые ничего из себя не представляют, совершают удивительные вещи». Шутка ли, эти слова были вложены в уста трех разных героев!

Вообще, пафосных речей и ультиматумов в фильме гораздо больше, чем того требует жанр. Зачастую они подменяют собой необходимые элементы сюжета, типа объяснения принципов криптографии и работы шифровальных машин. В обмен публике демонстрируют мастер-класс по завоеванию друзей. Но, кажется, Дейл Карнеги достаточно исчерпывающе высказался на эту тему.

Недосказанность достигает апогея в финале, когда приходит пора поговорить о преследовании Тьюринга по закону «за нарушение общественной морали». Мортен Тильдум предпочитает огибать острые углы, опуская судебный процесс, приговор и долгий год «реабилитации», закончившейся фатально. Этот внезапный пас режиссера идет вразрез с лейтмотивом ленты. Избитый, в общем-то, посыл об уникальности человека и необходимости эту уникальность уважать и защищать так и не находит эмоционального и логического выхода. Необъяснимая застенчивость снижает градус драматического накала, а вопрос о противостоянии, ценой которого является честь, достоинство и самоуважение, остается открытым.

Игра в оптимизацию… В конце концов создателям фильма во главе с режиссером все же предстояло принять хоть какое-то решение относительно финала для своего героя. Мортен Тильдум выбрал победу в войне, затронув тему возможного самоубийства ученого лишь в конечных титрах. «Самоубийство казалось не слишком драматичной концовкой. Тьюринг всего лишь лежал в собственной кровати, когда его тело нашла полиция», — признался постановщик. Очевидно, Тильдума не смутил сам факт того, что система серой морали «всего лишь» сломала достойного человека. С другой стороны, такая концовка выглядит закономерной, хоть и компромиссной, ведь и сам прессинг режиссер показал весьма пунктирно.

«Игра в имитацию» — крепкий, бодрый байопик с доступной подачей информации, хорошим ритмом повествования и обаятельными героями, которым стараниями актеров как первого, так и второго плана хочется сопереживать. Проблема в том, что это переживание привито зрителю искусственно. Не пытайтесь найти здесь ответы на сложные вопросы о взаимоотношениях, правильности выбора или универсальности общественных норм. Просто поверьте — обижать тех, кто не похож на вас, нехорошо, будь то несносный ботаник или любой другой чудила. Возможно, такое морализаторство с большого экрана — не самый проигрышный подход, но от оскаровского номинанта все же ждешь большей смелости, ответственности за материал и привязанности к персонажам, а не просто стремления воздать им по заслугам.

Словом, Алан Тьюринг, обожавший распутывать хитрые задачки, оставил нам в наследство один из самых загадочных кроссвордов. Вместо того, чтобы дать шанс разгадать его, Мортен Тильдум заполнил все клеточки сам..

Новости на эту тему

До встречи на Мысе страха
Играть, чтобы жить
Пять ролей Бенедикта Камбербэтча кроме Шерлока и Стрэнджа
Обама спасет мигрантов
Мортен Тильдум едет на Запад