ММКФ: «Однажды в Анатолии»: Загадки в темноте

29 июня на 33-м ММКФ российская публика впервые увидела фильм Нури Бильге Джейлана «Однажды в Анатолии», получивший Гран-при 64-го Каннского кинофестиваля.

Три автомобиля ночью едут по извилистой степной дороге: маленькая группа полицейских, пара военных, двое подозреваемых, доктор, прокурор с помощником и двое землекопов. В машине с полицейскими на заднем сидении находятся мрачновато-сдержанный доктор и подозреваемый со странным блеском черных глаз, взгляд которых за все время пути ни разу не останавливается на попутчиках. Он пытается не заснуть от разговоров о йогурте и молоке буйволиц. Периодически машины замедляют ход, и полицейские требуют от черноглазого показать некое место рядом с фонтаном и «круглым» деревом, а тот либо не помнит, либо не хочет показывать. С каждой остановкой люди ведут себя все более нервно, вдобавок приближается гроза. Редко, но кардинально ход следствия корректируют мистические силы.

Первый в жизни режиссера Нури Бильге Джейлана Гран-при одного из трех главных мировых кинофестивалей и, пожалуй, его первая картина со времен «Отчуждения», встреченная единодушными овациями всего кинематографического мира. Показ «Однажды в Анатолии» в какой угодно стране обречен быть событием исключительной важности (в России в прокат фильм выйдет только в декабре).

Любое произведение такого порядка должно быть непростым. После просмотра в голове неизбежно будут роиться мысли, по большей части, завершающиеся знаком вопроса. Главной судорогой сознания станет попытка идентифицировать увиденное. С точки зрения сухого событийного ряда мы получаем немного, поскольку общая картина происходящего раскрывается экономно, детали выискиваются в основном через реплики персонажей, особенно тех, кто говорит больше чем требуется. Разделенный на «ночную» и «дневную» половины, сюжет содержит в себе ловушки для зрителя: все мифологическое по большей части распределено в «ночном» сегменте — от увиденной доктором скульптуры до лампадки, с которой в кадр входит единственный женский персонаж этого сегмента. Как ни парадоксально, днем автор дает разглядеть гораздо меньше. В дневное время возникает обманчивое чувство, что ты наблюдаешь не более, чем красиво снятый детективный сюжет. Но Джейлан куда тоньше, и его настоящий зритель — это тот, кто усваивает сказанное с одного раза и показанную деталь сможет держать в голове все время.

Таким образом, «Однажды в Анатолии» позволяет себе претерпевать различные нарративные аномалии, к нему можно подбирать далеко не одну трактовку, разумеется, с учетом того, что вряд ли хоть какая-то окажется единственно верной и исчерпывающей. Можно интерпретировать происходящее как сюжет о людях, каждый из которых получает возможность появиться на переднем плане, загадать загадку о самом себе и исчезнуть. На самом деле Джейлану хватает тактичности, чтобы в истории с убийством не упрощать все до высказывания. Когда один человек бросает в голову другого камень, тут нет места гипотезам. Гипотезы (да и вообще что-либо другое) не останавливают летящий камень. Помимо иллюстративной функции, дело автора — преследовать тайну, первопричину того, почему герои собрались вместе. Но человек говорит и этим усложняет себя, размывает простоту. А если он еще и не знает себя — то разгадать его невозможно. Когда все герои говорят — то загадка становится больше, чем все они вместе взятые. В конце концов, именно доктор, говоривший меньше других и резюмировавший чужие слова с долей скепсиса, получает право довести историю до финала. И тут случайная, для кого-то незначительная деталь оказывается препятствием. Она заставляет заново переосмыслить пройденный путь, но доктор уже не хочет быть связанным с ним. Он устал и хочет спать (и в этот момент зритель с ним солидарен — сказываются два с половиной часа наблюдения). Он — последний из идущих к разгадке, после него никого не будет. И он отказывается идти дальше.

Сам же Джейлан, напротив, очень увлекает. За ним действительно хочется идти. Ему сейчас есть чем удивить даже ненавистников «Времен года» и «Трех обезьян». «Однажды в Анатолии» говорит о нем нечто важное. Это то, что осознается на уровне подкорки и вызывает в памяти Тарковского, Бергмана и Антониони. Джейлан уже неразрывно соединен с ними. Они все, в конечном итоге, доказали одно общее: человечество — часть загадки, которую вселенная в начале времен загадала самой себе и уже никогда не дождется ответа, зачем это было нужно.

Максим Афонин

Новости на эту тему

Американская киноакадемия обнародовала лонг-лист иностранных фильмов
Под одним одеялом
В коме или в спячке: смотрите на этой неделе
Канны 2014: победила «спячка»
Десять майских праздников, княгиня и чемпион