Город Грехов 2: Женщина, из-за которой приходится недоумевать

Если пересечь границу штата Нигде и ехать строго на север по шоссе Вникуда, можно попасть в Бэйсин-сити. За девять лет здесь мало что изменилось. Здравоохранение по-прежнему на высоте: за 40 баксов доктор-героинщик вытащит из вас пулю, а за туфли — вправит кости руки. Погода имеет свои особенности. Хотя в Городе грехов царит вечная ночь, температура не опускается ниже 25 градусов. Такой вывод можно сделать, глядя на женщин, легкомысленно разгуливающих в нижнем белье. В городе есть свои традиции. Их можно сформулировать тремя короткими словами: убивать, убивать, убивать. И местные жители эти традиции глубоко чтят.

В 2005 году Роберт Родригес и Фрэнк Миллер сняли незамысловатый, но чертовски стильный нуар по графическим новеллам Миллера. «Город грехов» был обласкан критиками и заработал в прокате $160 млн. Почти спустя десятилетие режиссеры довели до ума давно задуманное продолжение.

Вторая часть «Города Грехов» тесно связана с первой. Но связь эта нелинейна. Например, громила Марв (Микки Рурк) погибает на электрическом стуле в первом фильме. Однако в картине «Город грехов: женщина, ради которой стоит убивать» он снова жив, весел и бесповоротно безумен. Сложно понять, что по замыслу создателей является приквелом, а что — продолжением. Да это и не нужно, ведь «Город Грехов» — очередная попытка создать современный миф. А миф всегда существует в безвременье.

Помимо персонажей, части связаны между собой общей изобразительной стилистикой. В новом фильме наличествуют и черно-белая картинка, щедро приправленная цветными деталями, и пафосно застывшие фигуры с отсутствием внятного фона за спиной. Это комикс, в который талант Родригеса вдохнул жизнь, не уничтожив при этом его жанрового своеобразия. Второй «Город грехов» уверенно следует эстетике первой ленты, но не более того.

То же можно сказать и про сюжеты. Родригес и Миллер снова сняли ленту, состоящую из нескольких небольших полноценных фильмов. Истории практически те же: месть, похоть, бессмысленная резня, непобедимая власть. Но, сравнивая две части «Города грехов», приходится признать, что продолжение во многом уступает оригинальному фильму. И дело совсем не в том, что режиссеры где-то схалтурили. Просто первая часть уже исчерпала тему. В историях Бэйсин-сити сюжет играет вспомогательную роль. На самом деле, авторы говорят со зрителями посредством изображения, образов и музыки. Из этих составляющих рождается особая гнетущая атмосфера «Города грехов» — самый значимый элемент фильма.

«Город грехов: женщина, ради которой стоит убивать» лишен этого элемента. Так как мы уже хорошо знакомы с типажами Миллера, у нас нет нужды их открывать или изучать. Мы прекрасно представляем, что сделает или скажет каждый из героев. И действо, происходящее на экране, в итоге теряет свою значимость. А когда нет напряжения, нет и атмосферы.

Правда, тавтологичность сюжетов заботливо прикрыта поверхностной сменой точки обзора. На сей раз режиссеры по-настоящему покарали героев и злодеев своего небольшого мирка — они передали их в руки женщины. Вернее, женщин.

В первом фильме представительницы прекрасного пола выполняют в лучшем случае роль жертв, а в худшем — изображают эротичные декорации, которые периодически могут нанести тяжкие телесные повреждения. «Женщина, ради которой стоит убивать» предлагает нам сразу двух героинь: инфернальницу Эву Лорд (Ева Грин) и вставшую на тропу войны Нэнси Каллахан (Джессика Альба).

Милашка Нэнси, знакомая нам по первой части, идет по стопам Умы Турман и осуществляет долгожданную месть, отказавшись от своего женского начала. Эва, напротив, должна была стать классической героиней нуара: богиней, влекущей мужчин к краю пропасти. Должна была, но не стала. В какой-то мере помешали переигрывания — слишком явные для хорошего кино и слишком несмешные для пародии. В какой-то мере дело в полном отсутствии загадки. У Эвы две ипостаси: она или полностью закрыта одеждой или совершенно обнажена. Причем вторая ипостась доминирует. А если учесть общее обилие женской плоти, явленной нам в фильме, становится понятно, отчего нагота самой роковой женщины на районе не впечатляет зрителя и не дает ему ответа на вопрос, почему все-таки за Эву нужно убивать.

Впрочем, ответ этот лежит на поверхности. Со смертью в Городе грехов происходит та же чудовищная метаморфоза, что и с сексом. Ее вокруг так много, что она полностью десакрализируется. Да, раздаются выстрелы, катана малышки Михо (Джейми Чунг) сносит головы направо и налево, в воздухе свистят стрелы. Но все это выглядит каким-то ненастоящим, слишком условным. Как это не парадоксально, главная проблема второго «Города грехов» в его невинности, рожденной тотальным пресыщением. Если в первые полчаса постоянные смерти заставляют следить за действием, к середине они уже порядком утомляют. Убийство в Городе грехов — это нудная обязанность, скучный и необходимый быт. А если дело обстоит так, какая разница во имя чего убивать? Можно и за Эву.

Новости на эту тему

Алита еще вернется
Зорро добьется своего
Юность царя Леонида
300 спартанцев маршируют на телеэкраны?
Алита готовится к новому кинопутешествию