07.09.2019 19:50
Город из осколков воспоминаний. Рецензия на фильм «Одесса»
Цепкость детских воспоминаний остается неоспоримой на протяжении всей нашей жизни. Вне зависимости от того, какого человек возраста, далекие и теплые образы, навеянные юными годами, преследуют его в тени подсознания и периодически накатывают, вызывая горьковато-сладкое чувство ностальгии. Так и детские воспоминания Валерия Тодоровского о родной Одессе, которую он покинул в отрочестве, до сих пор будоражат режиссера «Стиляг». Ему не посчастливилось оказаться там в 1970-м, когда город закрыли из-за вспышки холеры. «Одесса» как раз об этом, но фильм лишь отчасти автобиографический и совсем не исторический. По сути, это не кино, а капсула времени, бережно воссозданная хроника одного одесского двора. Было это в августе 70-го. Разгар туристического сезона, на улице невыносимая жара, вентиляторы не спасают, запасы соли для хранения мяса подходят к концу. Международный журналист газеты «Известия» Борис (Евгений Цыганов) прилетает вместе с восьмилетним сыном Валериком (Степан Середа, очевидно прообраз режиссера) в гости к теще и тестю, Раисе Ировне (Ирина Розанова) и Георгию Иосифовичу (Леонид Ярмольник). Борис прибыл лишь на пару дней, уже скоро его подменит мама Валеры, а он направится в ФРГ по работе, однако приезд гостей омрачается началом эпидемии, ставящей крест на дальнейших планах журналиста. Одесса превращается в закрытый анклав, откуда не выбраться, даже имея связи в Москве.
Одной фактологически-исторической герметизацией места и времени действия Валерий Тодоровский не ограничивается: его фильм приобретает еще более замкнутый характер за счет художественных средств. Львиную долю двухчасового хронометража мы проводим вместе с героями в камерной обстановке внутреннего двора, где расположились сразу несколько семей и поколений одесситов. Под одной крышей, естественно, рано или поздно становится тесно — вскрываются былые недомолвки, высказываются неожиданные откровения, выясняются отношения, которые казались давно определившимися. В роли катализаторов выступают сразу несколько факторов: приезд Бори, невыносимая жара, вызванные страхом перед холерой разговоры о смерти и, конечно же, вспыльчивый южный характер постояльцев, каждый из которых за словом в карман не полезет.
Зритель становится эдаким хичкоковским Эл Би Джеффриcом, наблюдающим за происходящим во дворе через увеличительное стекло бинокля, но при этом никогда не оказывающимся выше происходящего. Тодоровский мастерски создает эффект присутствия в кадре, в первую очередь за счет яркой галереи персонажей. Сестры Лора (Ксения Раппопорт) и Мира (Евгения Брик) в постоянном соперничестве не упускают шанса подколоть одна другую. Заметно контрастирует их выбор мужей: худощавый Арик (Владимир Кошевой), рукастый и пытающийся даже на коллекции своих значков заработать хоть копейку для семьи, противопоставляется тучному Володе (Сергей Муравьев), эстету-композитору без своей партитуры, который работе предпочитает дегустацию забродивших вин в подвале.
Перечислять все сюжетные переплетения этого муравейника из персонажей все равно что пытаться пересказать классический анекдот про евреев без фирменного одесского говора с отличительными оборотами речи. Если вы таки не поняли, об чем имеется в виду, то, проще говоря, это бессмысленно. Скучно на просмотре не будет уж точно. Во-первых, раз тема затронута, одесский колорит цветет и пахнет, и если вы хоть раз были в этом чудном городе, то сомнений в его аутентичности у вас не возникнет. Он звучит и выглядит (хотя фильм снимался преимущественно в Таганроге) максимально приближенно к реальности. Во-вторых, актерские работы сплошь изумительные. Особенно выделяется старая школа: Розанова с Ярмольником наводят такого шороху на экране, что мурашки по коже от восхищения, особенно когда дело доходит до монологов.
Большая заслуга Тодоровского в том, что он видит и понимает все эту монолитную актерскую энергию, льющуюся с экрана. Он использует долгие планы, позволяя артистам развернуться в кадре, филигранно выстраивает мизансцены со множеством персонажей, каждый из которых читает свою реплику метко и своевременно. Перед нами очень зрелое кино, уверенное в плане режиссуры и сценария, ловко балансирующих между юмором и серьезными темами. С первым все должно быть понятно: мы находимся в Одессе, где выражение «пир во время холеры» обретает новые ироничные оттенки. Серьезных тем в ленте поднимается немало (от запретной любви, игриво подмигивающей «Лолите», до переосмысления семейных ценностей в опасных для жизни условиях), однако особо важная мысль фильма связана с культурной и национальной самоидентификацией. За столом возникает горячий спор о том, кем на самом деле является коренной житель Одессы, — согнанным с исторической родины евреем или же советским человеком, чьи еврейские корни — лишь врожденный атрибут. Тяжелый разговор, который стал возможен лишь в семидесятых, и дискуссия, которую Тодоровский просто не мог обойти стороной.
Единственным персонажем, который не вписывается во все происходящее, является сам Валерик. В важных семейных сценах он отсутствует, каждый его диалог или фраза — не к месту, не смешно, не в тему. Возможно, таким образом режиссер хочет выразить свое ощущение отстраненности от происходящего с ним в детские годы. Но это не так важно, поскольку Валерик во многом исполняет лишь функцию проводника затвердевших в памяти 50-летнего режиссера воспоминаний о своей Одессе, в которой он не знал забот и не понимал жизни. Валерий Тодоровский для таких сцен, являющимися его собственными осколками памяти, использует особое визуальное решение — некоторые крошечные эпизоды картины словно бы выделены курсивом. Когда камера показывает мир глазами юного Валерика, звук приглушается, а изображение замедляется. Режиссер ностальгирует о том, как бабушка кормила его арбузом, как он с другом наблюдал за процессом заточки сабли во дворе, как отец наклонился к нему, стоя на палубе огромного морского лайнера, и сказал: «Ну, что, будем врать?».
«Одесса» — это фильм-ностальгия и русский ответ Альфонсо Куарону с его «Ромой». Попытка режиссера отыскать родной город, затвердевший в воспоминаниях, и рассказать сложную многогранную историю в рамках одного двора. Несмотря на почти театральное единство места, времени и действия, картина Валерия Тодоровского создает ощущение бескрайней свободы и эпичности происходящего, словно мы наблюдаем за целой сагой одной одесской семьи. Добавив к этому калейдоскоп сильных актерских работ, по-летнему теплое, благодаря съемкам на пленку, изображение и образцово-показательную режиссуру, мы получим толковое российское кино, как минимум достойное вашего внимания.
Поделиться:
