23.06.2012 20:49
ММКФ-2012:аннотация на фильм «Штиль»
Новую военно-историческую драму Фолькер Шлендорф «Штиль» зрители Московского Кинофестиваля ждали с нетерпением. На вечернем просмотре в «Октябре» зал был переполнен. Киногурманы предвкушали свежее, оригинальное, наполненное эмоциями зрелище. От создателя знаменитого «Жестяного барабана» иного не ожидали. Тем сильнее оказалось разочарование...Рассказ о трагических событиях, произошедших в оккупированной Франции во время второй мировой войны, должен был не просто побудить зрителей еще раз задуматься над проблемой фашизма, но, прежде всего, затронуть чувства, заставить сидящих в зале пережить случившееся вместе с героями фильма.
Однако, ни на секунду не получается забыть о том, что происходящее на экране – всего лишь условность. Заложники-коммунисты, которых расстреляли за то, что в Нанте был убит немецкий офицер, безусловно, вызывают сочувствие. Но это сочувствие «на расстоянии», восприятие стороннего наблюдателя. По-настоящему сопереживать героям трудно. Даже трогательные любовные отношения совсем не цепляют.
Семнадцатилетний заключенный Ги влюблен в юную Одетт, которая каждый день приходит повидаться с ним. Девушка отвечает ему взаимностью, но не решается признаться в этом. Друг Ги, молодой коммунист Клод страстно любит свою супругу Эжени. В день, когда должен был состояться расстрел, заканчивался срок его пребывания в лагере. Клода должны были отпустить на свободу, но вместо этого повели на расстрел, дав лишь десять минут на прощание с женой.
Заложников посадили в машины и повезли на место казни. Среди провожающих их людей, мы замечаем Одетт и Эжени. Одетт смотрит в след отъезжающей машине глазами, полными слез. Эжени бежит за машиной, выкрикивая имя мужа, но, будучи не в силах догнать ее, останавливается. Девушка провожает машину взглядом, полным отчаянья. Все, что мы видим на экране вполне ожидаемо, логично и правильно, но, может быть, именно поэтому увиденное не задевает, не потрясает эмоционально, не производит того ошеломляющего трагического впечатления, на которое вправе рассчитывать зритель.
Для картины «Штиль» в принципе характерно отсутствие каких бы то ни было неожиданностей. С самого начала мы знали, что заложников казнят. К этому все шло. В результате казнь состоялась. За время, прошедшее от начала картины до момента расстрела, успеваешь свыкнуться с мыслью, что герои будут убиты. И потому прощаешься с ними заранее, задолго до расстрела.
Процедура казни и все приготовления к ней показаны режиссером скрупулезно и тщательно. Но за всем этим наблюдаешь с холодным отвращением, точно за работой скотобойни. Не чувствуешь той боли и ярости, которые подняли мощную волну протеста и навсегда смыли фашизм с лица земли. Должно быть в этом «штиле» чувств и заключается трагедия современного поколения, не способного ни помнить, ни ненавидеть, ни любить.
Поделиться:
