«Белоснежка: Месть гномов» и зритель, который ищет женщину

Новый фильм и новая конструкция — не забавы ради, а просвещения для мы продолжаем полюбившуюся всем гендерную тему, начатую с анализа лент «Железная леди» и «Нежность».

На сей раз предметом рассмотрения будет переложение сказки братьев Гримм о злой и доброй красавицах. Белоснежка, она самая. В этом году старый сюжет экранизируют, на минутку, трижды (нас еще ждут «Белоснежка и охотник» и «Малефисент»), и сказать, что все это случайно, было бы явным обманом.

Первая часть — картина Тарсема Сингха называется вполне зловеще: «Белоснежка: Месть гномов», но ни капли «зловещности» в ней нет. Все очень весело, трогательно, мило, и даже Джулия Робертс, играющая, как нам объясняют, главную злодейку, так хороша, что прощаешь ей все.

Сюжет сказки очень прост и всем известен, на этом играет Сингх, вводя в картину две линии, которые неизбежно возвращают нас в современность, из которой мы так любим сбегать в разные вымышленные миры. Если коротко описать базовый расклад фильма, то в нем есть злая королева, не очень добрая Белоснежка (Лили Коллинз), добрый придурковатый принц (Эрми Хаммер) и не столько плохие, сколько просто отвязные гномы. На заднем плане маячит неизбежный двор, персонализированный в образе еще большего рохли и размазни, чем принц, героя Натана Лэйна.



Два повода поразмыслить, которые дарит нам режиссер, таковы: экономика и собственно гендер.

Если в сказке (причем, почти в любой) экономическая составляющая часто вообще вынесена за скобки (так, Золушка работает на злую мачеху, а на что богатая мачеха кормит двух дочерей и падчерицу, ясно не вполне), то банкротство королевства, толкающее героиню Джулии Робертс к активным действиям, Сингх делает скелетом картины. За внешним благополучием и блеском замка, вынесенного в нарочито условную реальность, маячит призрак безденежья (нужно собирать налоги, это вам, извините, не перед зеркалом вертеться), и никакой любви Королеве даром не нужно: не до жиру, быть бы живу. Веселье, танцы и песни маскируют пропасть, и по краю этой пропасти идет уже немолодая, но по-своему очень сильная и красивая женщина.



Вопрос о красоте и о зеркале, которое одно знает правду, приобретает в этом контексте очень простое и ясное разрешение. Красота — товар, зеркало — независимый оценщик. Женщине, сколь бы умна и хитра она ни была, нечего продать, кроме очень тонкой, очень аморфной, постоянно изменчивой красоты, и вокруг этой торговли ведется самая настоящая война, в которую силами Королевы вовлекается Белоснежка.

Она — будущая Королева, обе женщины так явственно копируют друг друга, что никаких сомнений в том, кто именно будет смотреться в зеркало лет через двадцать пять, не остается вовсе. Ведь с каждым годом юных барышень вокруг будет становиться все больше и больше: всех не перевешаешь и в лес не отправишь. Даже царь Ирод, уж на что был последовательный мужчина, одного мальчика все-таки упустил, если вы понимаете, о чем я.



Маскулинный мир, выстроенный на том, что ты главный, потому что у тебя есть определенные первичные половые признаки, взламывается женщинами изнутри: они фехтуют, они играют людьми в шахматы, они управляют и правят, но экономика и статусы пока работают против них. Даже если мужчина не представляет из себя ничего, кроме выдающейся улыбки, он нужен, вокруг него разворачивается мистерия борьбы за власть, и он, будучи никем, отражается от обеих женщин, становясь центром всей картины.

Эти пляски с бубном вокруг пустоты и есть мир традиции, мир ценностей, гниющий на глазах мир патриархата, в котором зрители-мужчины, приведенные в кинотеатры своими избранницами (мы даже знаем, как происходит этот с позволения сказать выбор), радостно смеются над красивым, нарочито ярким, с рюшами, платьями, балами и кружевами изобретением Сингха, объясняющим им, что их тут больше нет. Они функция, дань все той же традиции, за которую все так бьются во имя духовности, ценностей и чего-то там еще — перечислите сами, вы умные.



Патриархальный мир лишен содержания, внутренне пуст, и женщины, вынужденные править исподволь и с явной неохотой (а что делать, если принцы такие), еще могут позволить себе поиграть в поддавки.

Но скоро и поддавки закончатся.

Тот факт, что за неделю проката никто ни единым словом не обмолвился о том, что «Белоснежка: Месть гномов» вся построена на явной гендерной дискриминации мужчин, свидетельствует о том, что все, уже можно.

Ох, не говорите потом, что вас не предупреждали.