Новость: «Железная леди» и зритель в гендерном плену

02.03.2012 19:29

«Железная леди» и зритель в гендерном плену

Итак, на российские экраны вышла оскароносная и получившая «Золотой глобус» (а также премию BAFTA) Мэрил Стрип в роли главы британского правительства, «железной леди» Маргарет Тэтчер.

Опыт рефлексии американской политики мы уже описывали, рассказывая о «Мартовских идах» Джорджа Клуни, и если продолжать главную мысль той рецензии, то стоит отметить, что режиссер Филлида Ллойд, до «Железной леди» известная странноватым слезливым недомюзиклом «Мамма Мия!», стала искать тонкость и интригу не в игре с ролями первого и второго планов, а в чистой, голой психологии главной героини.

Сказать по чести, кроме самой Тэтчер, в фильме нет вообще никого. Ее супруг Дэнис, блестяще сыгранный Джимом Броудбентом, не случайно показан нам призраком: он очень важен для ленты, но он живой, да неживой, как и сама героиня Мэрил Стрип, железная, строгая, изящная и все 105 минут убивающая себя на экране. Хорошие актеры играют хорошие роли вокруг леди, и даже консерватор Эйри Нив (Николас Фаррелл) как-то тушуется на ее фоне.

Основной мотив ленты прост, как слеза восьмиклассницы, и весь пересказ «Железной леди» мог бы быть приблизительно таким: Тэтчер, сильная и умная женщина, берет в свои руки Британию в сложный период истории страны и благодаря недюжинной воле и здоровому политическому цинизму (сюжет с Аргентиной и Фолклендами — один из самых ярких эпизодов фильма) проводит неоднозначные, но совершенно необходимые реформы, оставаясь при этом — именно женщиной. Все.

Британские споры, развернувшиеся вокруг фильма, касаются, в основном, не сюжета, а, во-первых, самих реформ (здесь должен быть историко-политологический экскурс, но его не будет: отмечу лишь, что либералы и либертарианцы (это разные типы политического мышления) до сих пор считают Тэтчер едва ли не иконой), а во-вторых, умению американки Мэрил Стрип, выучившей оксфордский акцент, сыграть настоящую британскую леди. Мэрис Лэнгэн, гримеру картины, тоже достался «Оскар», и вопрос с удачностью перевоплощения этим был закрыт.

О чем же на самом деле фильм, если немного отвлечься от собственно британского контекста и давнего эстетического спора между Старым Светом и Новым? О женщине, которая зубами выгрызает себе место в мире мужчин (и не последнее место ведь), доказывая всем этим одинаковым чиновникам в пиджаках, что она, провожающая в конце ленты признак мужа и моющая чашку, такая же, как они.

Тэтчер в исполнении Стрип возвращает нас вовсе не к фильмам о «железной леди» (например, к очень добротной истории «Маргарет Тэтчер: Долгий путь к Финчли»), а к одной из главных лент массового американского кинематографа. Конечно, к «Дьявол носит Prada», где Стрип играет Миранду Пристли, главного редактора модного журнала «Подиум». Тэтчер так же жестока, но гораздо более женственна, и здесь-то, пожалуй, кроются все интересующие нас ответы.

Они просты. Женщины и мужчины в повседневной западной культуре второй половины XX века равны, но не тождественны (в русской культуре они как раз тождественны, но не равны, но речь не об этом — наши режиссеры таких тонкостей снять не могут, к сожалению, и должна появиться новая Кира Муратова, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки), и понимание того, что равенство не схоже с тождеством, а ей противостоит, — главный сюжет всей европейской политики. Поэтому так жестока Миранда Пристли, вынужденная доказывать равенство, и поэтому так трогательна местами совершенно бесчеловечная Тэтчер, обязанная всего лишь обнажить эту нетождественность. Равенство уже само ведет героиню Стрип, оно — выстраивающий ее биографию культурный код, перед которым вынуждены склониться мужчины.

Российский зритель «Железной леди» невольно становится пленником своих представлений о том, что женщины чем-то от мужчин принципиально отличаются. И Тэтчер в этом смысле представляется нашему обывателю раскаявшейся стервой, понявшей свои ошибки и возвращающейся к кухонному рабству. Это не так и не может быть так, хотя российские кинокритики трактуют драму Тэтчер именно в этом, ложном и глупом контексте.

Политик остается политиком, вне зависимости от пола, возраста, веры и совести, он играет в сложную и жестокую игру, главный приз в которой — мгновения чистой, беспримесной власти. Ради этого можно по-ницшеански идти вообще на все, и никакой разницы между женщиной и мужчиной тут нет. Тэтчер, разумеется, идет на все и добивается всего, чего мог добиться глава британского кабина. Раскаивается ли она? Вполне. Смогла ли она переиграть все по новой? Никогда. Каков финал этой драмы? Политик снова превращается в человека. Сыграв в равенство, можно вспомнить о нетождественности, приняв ее уже в новом качестве. Персонаж Стрип не бабушка на пенсии, а политик, отошедший от дел, разрешающий себе снова стать живым.

Женщина действительно равна мужчине, хотя и не похожа на него в самом главном. Одного другому не мешает — такие простые истины проговаривают нам ровно для того, чтобы, возможно, мы их когда-нибудь попробовали на практике. Вдруг тоже получится.

И, кстати, сама Маргарет Тэтчер «Железную леди» смотреть не пожелала, предварительно раскритиковав за то, что из ее биографии сделали «своего рода развлечение». Тут, конечно, ошибка: не из ее биографии, из биографии женщины.