Форд Мэдокс Форд

Telegram-канал

Топ 250

Лоуренс Аравийский

Lawrence of Arabia (8.40)

Олдбой

Oldeuboi (8.40)

Амадей

Amadeus (8.40)

Развод Надера и Симин

Jodaeiye Nader az Simin (8.40)

Бункер

Der Untergang (8.40)

Китайский квартал

Chinatown (8.40)

Бесславные ублюдки

Inglourious Basterds (8.30)

История игрушек

Toy Story (8.30)

Лицо со шрамом

Scarface (8.30)

Лабиринт Фавна

El laberinto del fauno (8.30)

весь топ

11.08.2012

«Конец парада»: сериал, бросающий вызов «Аббатству Даунтон»

С Бенедиктом Камбербэтчем в главной роли и с Томом Стоппардом в качестве ведущего сценариста — драма BBC Parade's End («Конец парада») — претендует на лавры непобедимого сериала. Об этом беседует Джерард Гилберт (The Independent). Бенедикт Камбербэтч неистово листает страницы в своем айфоне в тщетной попытке найти нужное место, которое, как он верит, способно охарактеризовать его персонаж, Кристофера Титдженса, в мини-сериале BBC, выходящем в ближайшее время. Роман в 4-х томах, написанный Фордом Мэддоксом Фордом с 1924 по 1928, был адаптирован для экрана сэром Томом Стоппардом. «Я держу все сценарии, которые получаю, в своем телефоне, — расстроенно говорит Камбербэтч, резко останавливаясь и прекращая судорожно махать руками. — Там есть восхитительный момент во втором эпизоде, когда Валентина (возлюбленная главного героя) спрашивает: "Почему ты ненавидишь свою страну?", и он отвечает: "Я не ненавижу. Я люблю каждое поле, каждую зеленую изгородь. Я ненавижу то, что с этой страной сделали; она попала в руки ростовщиков". В сущности, он придерживается своей версии консерватизма, который на самом деле феодализм». Весь этот стремительный поток мыслей кажется очень знакомым — любому, кто видел Камбербэтча и его беспокойного гениального Холмса в сериале Sherlock («Шерлок»), хотя сравнение с его самым знаменитым героем не приветствуется. «Потому что я много говорю, возможно, потому что я нервный, меня пришпиливают на ту же булавку». В «Конце парада» мы видим Кристофера Титдженса, блестящего правительственного служащего, из богатой семьи землевладельцев, женатого на легкомысленной, изменяющей мужу светской львице Сильвии (Ребекка Холл) — и все это во времена правления Эдуарда VII. Несмотря на публичное унижение, Кристофер отказывается с ней разводиться по причине того, что сам именует «парадом» — своеобразного свода устаревших этических норм, которому предстоит пройти проверку сперва массовыми убийствами Первой мировой войны, а затем его собственной любовью к юной суфражистке Валентине (чью роль исполнила молодая австралийская актриса Аделаида Клеменс). Это путешествие, замечает Камбербэтч, от романтизма к модернизму. Пять часовых эпизодов замечательно сняты режиссером Сюзанной Уайт («Холодный дом», «Джейн Эйр», «Поколение убийц»), с реверансами в сторону таких модернистских направлений, как вортицизм и кубизм. С учетом, что это та же эдвардианская пора, аристократическая среда, период Первой мировой, а затем 20-е годы двадцатого столетия, будет ли уместно определить экранизацию как «мышление человека из аббатства Даунтон»? «Полагаю, это была бы очень примитивная характеристика», — отвечает Камбербэтч. — Не то чтобы я принижаю Ваши слова, просто любое сравнение довольно опасно». Тем не менее, затем, без упоминая каких-либо имен, он говорит, что «Конец парада» не будет «каким-то дешевым легко усваиваемым молочным шоколадом в воскресный вечер... это будет непросто, но того стоит, если вы досмотрите до конца». Том Стоппард, последний раз сотрудничавший с BBC в 1979 году, начал работу над сценарием четыре года назад, задолго до того, как «Аббатство Даунтон» обольстило зрителей; он называет это явление «ходячим карамельно-сливочным праздником». «Я работал на телевидении задолго до того, как даже услышал про "Аббатство Даунтон", так что решил его не смотреть, — говорит он, прежде чем добавить: — Великие умы иногда мыслят одинаково». «Я вспомнил случай, когда мне позвонил друг и рассказал об обеде в одном особняке, где он заметил его хозяину: "Ваш дворецкий очень впечатляет". — "Не совсем, — ответил тот. — Он покупает чатни*". Я добавил это в "Конец парада", а потом кто-то сказал, что Мэгги Смит говорит что-то похожее в "Аббатстве Даунтон" (на самом деле это был сценарий Джулиана Феллоуза для "Госфорд-парка", где персонаж Мэгги Смит выбрасывает "купленный мармелад, — он такой... жидкий"). В общем, я позвонил Джулиану Феллоузу, и он сказал "да не волнуйся, выбрось из головы", но я выбросил этот кусок из своего сценария, а затем опять вернул. В конечном счете, различий между этими драмами куда больше, чем тех мелочей, что делают их похожими». Действительно, крайне сложно представить, что тонкая моральная двусмысленность и сложные исторические метафоры «Конца парада» будут обращены к массовой аудитории, которая поглощает до безобразия мыльную оперу «Аббатство Даунтон». «Да, это куда амбициознее», — соглашается Стоппард, проведший в работе над сценарием 15 месяцев. Первые книги он читал, как признается сам, в решительно не подходящем для этого месте — на пляже Копакабана в Рио. «Это один из ключевых модернистских романов. Это период, когда были опубликованы "Пустошь" Эллиота и "Улисс" Джойса. И он никогда не имел шумного успеха, но я встретил несколько человек — четыре или пять — которые сказали: "О, Вы работаете над 'Концом парада' — это мой любимый роман"». «Должен сказать, что я обожаю свою работу, — продолжает он. — Форд писал в то время, когда ему были интересны эксперименты. Он просто помещает вас в головы людей, и иногда предоставляет вам самостоятельно выбираться оттуда обратно, из всей этой неразберихи чужих мыслей. Я тут на днях говорил об экранизации "Великого Гэтсби" — и о самом романе. Я лично считаю, что "Великий Гэтсби" — великий роман, но как можно поместить его величие в сценарий?». Стоппард совсем недавно работал над адаптацией другого великого романа — «Анны Карениной», с Кира Найтли в главной роли. Во время интервью он ответил на звонок Джо Райта, режиссера этой экранизации. «У этих двух проектов [«Конец парада» и «Анна Каренина»] практически параллельный график съемки, — добавляет Стоппард. — Если звонят по поводу "Конца парада", когда я разговариваю с Джо, я говорю: "Мне очень жаль, но это моя хозяйка". А если работаю с Сюзанной (Уайт), и звонит Джо, то извиняюсь: "Прости, Сюзанна, я должен поговорить с хозяйкой". В итоге оба думают, что мы женаты». Стоппард и Уайт имели виды на Камбербэтча с самого начала. Поскольку это произошло до того, как «Шерлок» стал известен во всем мире, то для HBO, американского партнера, который вносил свою половину от суммы в 12 миллионов, такой выбор был сомнителен. «Это для нас он был известным, — говорит Стоппард. — Я видел Бенедикта в театре "Алмейда", и он был чертовски хорош. Но он не был звездой в широком смысле. Так что "Шерлок" случился очень вовремя, и для нас это тоже было удачей». Неутомимое и почти благоговейное ухаживание Стоппарда за актером, которого он прочил на главную роль, началось во время визита сценариста на съемки «Боевого коня». «Он разглядывал мой профиль и сказал, что у меня был потрясающий, выдающийся год, — вспоминает Камбербэтч. — Это было мило, но немножко чудно, и Том признался позже, что для него это был мучительный разговор, потому что он хотел предложить мне роль прямо тогда». «Странность в том, что я не мог пройти мимо некоторых деталей. Кристофер крупный, и я поначалу сильно зациклился на этом аспекте. Я хотел, чтобы он был толще и круглее; я думал о молодом Гэмбоне и — осмелюсь сказать — Мэттью Макфейдене. Я уже это говорил — и он пообещал ударить меня, когда мы встретимся в следующий раз». «Я ведь по конституции тонкий. Это можно понять по работе во "Франкенштейне" (в "Национальном театре"), да и в "Шерлоке", где я уподобляюсь тощей гончей, ем рисовые лепешки, много бегаю и плаваю. А здесь носил утолщающий костюм, защечные валики [для "Конца парада"]. Я хотел порезвиться с этим вовсю, но меня вовремя остановили. Ведь мой персонаж должен был оставаться привлекательным. Иначе как такая девушка, как Валентина, могла на него запасть?». Я интересуюсь, стремится ли актер к разнообразию, ведь он постоянно играет очень умных людей. «Я бы хотел сыграть в дурацкой комедии, где я с таким каменным лицом», — подтверждает он. На самом деле, «Конец парада» и новый сезон «Шерлока» могут оказаться последними его работами на телевидении. «Думаю, сейчас самое время сыграть в большую игру. У меня нет каких-то обязательств, людей, которые зависят от меня. Я встречаюсь с кинопродюсерами, спрашиваю: "Есть какие-нибудь планы?". И они отвечают: "Вот, есть это, это и это". И я знаю, что есть человек пять, которым эта роль будет предложена до меня. Так что сейчас это такой неопределенный период, но я не могу связывать себя на пять месяцев театром или большим телепроектом». «Я всегда хотел долгую актерскую карьеру. И как можно более разнообразные роли. Полагаю, сейчас как раз момент, когда это может получиться». «Конец парада» откроется на BBC2 24-го августа. *Чатни — традиционные индийские приправы... подробнее

05.02.2012

Посиделки с Камбербэтчем

Как звезда сериала Sherlock («Шерлок») Бенедикт Камбербэтч готовился играть элегантного агента МИ-6 — он расскажет Эмме Джон: о радостях кайтсерфинга и каково это — быть в одиночестве или бить по лицу Тома Харди. Представляем самую стильную персону этого сезона. Эмма Джон, The Observer Бенедикт Камбербэтч говорит об эдвардианских нравах, брутальности крокета и еще о миллионе вещей, стремительно переходя от одной темы к другой, пока мой мозг тщетно пытается не отстать. Он предлагает чашку чая Earl Grey, и единственный вопрос «Можем ли мы поделить чайный пакетик?» вызывает новый прилив вдохновения: от чайных церемоний до постколониальной теории. Честно говоря, Бенедикт Камбербэтч — одновременно мыслитель и оратор. Его черты: глубоко посаженные миндалевидные глаза, губы в форме изогнутого лука, резко сужающийся переход от скул к подбородку — придают ему сходство с каким-то животным. Несмотря на это, оживленные воодушевлением, они очаровательно мальчишеские. Скоро он будет сниматься в телеадаптации романа Форда Мэддокса Форда Parade's End («Конец парада») о Первой мировой войне, вследствие чего — временное помешательство на эдвардианской Англии. Камбербэтч кропотливо готовит каждую новую роль, импровизируя на репетициях, и любит погружаться в соответствующие исторические и культурные детали. Так что, интересуюсь я, он делал для съемок в своем последнем фильме «Шпион, выйди вон!»? Учил русский? Изучал шифрование? Он говорит, что выполнял собственную тайную миссию — занимался кайтсерфингом в Марокко. «Впервые я отдыхал один, — во время этих слов он выглядит гораздо моложе своих 35 лет. — Я был в Эссуэйре, и, поскольку мой персонаж — шпион — изначально базировался в Северной Африке, я бродил по ночным улочкам, представляя себе кого-то вроде него: мрачные дверные проемы, темные переулки». Камбербэтч в последнее время достиг вершины своей актерской карьеры. Наряду с успешным «Франкенштейном» снялся в фильме Стивена Спилберга «Боевой конь» и ангажирован на съемки у Питера Джексона в «Хоббите». Однако он признается, что всегда хотел сыграть шпиона. «Актер может резко изменить свое положение, воспользовавшись случаем, — говорит он. — Потому что все это — смена масок». Его возможность пришла в лице режиссера адаптации триллера Ле Карре о МИ-6 Томаса Альфредсона («Впусти меня»). Альфредсон пригласил актера в фильм, который одним прикосновением к теме индустрии замалчивания уже был окрашен в оскароносные тона. Ветерана разведки времен холодной войны Джорджа Смайли сыграл Гэри Олдман — в своем обычном амплуа воинствующего рыцаря, прикрытом личиной невозмутимости. А Камбербэтч выступил в роли Питера Гиллема, коллеги Смайли. А также человека, поставившего на кон свою профессиональную репутацию, чтобы помочь найти русского «крота» в самом сердце английской разведки. Картинка снята в эстетике фильмов ’70-х: стальное лондонское небо, похищенные документы в папках из буйволовой кожи... А вот имена тех, кто сделал популярным штаб МИ-6: Колин Ферт, Тоби Джонс, Марк Стронг, Киаран Хайндс, Джон Херт и Том Харди. «Вызов на эту съемку, пожалуй, вставлю в рамку и сохраню», — говорит Камбербэтч. Представьте эту шпионо-джентльменскую клику британских актеров, набившихся в свой трейлер ночью, чтобы пригубить виски и закурить гавану. И пока повествование не приобрело чересчур гламурный оттенок, Бенедикт Камбербэтч спешит поделится воспоминаниями и впечатлениями о коллегах по цеху. Он заметно взволнован. Номер один — это ужасающе лаконичный Гэри Олдман. Во время их первой встречи нервничающий Камбербэтч трещал без умолку, пока старший товарищ молча изучал его сквозь солнцезащитные очки. Второй — его приятель Том, которому Камбербэтч по-настоящему дал пощечину в фильме. «Нет, нет, давай, бей сильнее, я могу с этим справиться, — хрипит он, изображая Харди. — Я сказал, Том, дружище, это не значит, что я не хочу тебя ударить, просто не хочу перенапрягаться». Наверное, он также не хотел портить костюм. Пока Харди с важным видом разгуливал в свитере из овечьей шерсти, Камбербэтч был затянут в модный костюм-тройку. «Том Харди словно играл «Старски и Хатча» в стиле «Летучего отряда Скотланд-Ярда», а я... был в костюме, — он усмехается. — Черт, эти костюмы...». Если бы среди множества номинаций на роль лучшего актера в «Шпионе...» была такая, где имеет значение, как артист одет, Камбербэтч с легкостью бы ее выиграл. Один темно-серый костюм с бирюзовым галстуком и платочком в тон расставляет все точки над "i" — это наш агент. «Я надеюсь, что фильм вернет моду на костюмы ’70-х, понимаешь? — говорит он, дурашливо изображая преувеличенный оптимизм. — Как Кира Найтли в "Искуплении" полагала, что вернет моду на цельные купальники...». В обычной жизни он не всегда такой стильный: «Я слегка припоздал в смысле понимания, что стоит за одеждой, но вот внезапно открыл для себя эту житейскую радость». Мартин Фриман, его коллега по сериалу «Шерлок», почти поверил в него. «Вот человек, который умеет одеваться! — Камбербэтч в восхищении кивает. — Настоящий модник. В курсе всего и всегда приходит в паре новых ботинок. Я видел его гардероб. Там столько, сколько может выдержать кредитка после загула в «Сэлфридже» на день рождения. Теперь, когда я достиг успеха, меняю свои привычки!». Он переводит взгляд на себя и показывает недавние приобретения — брюки («я не уверен, что отвороты идут этим Jack Purcells», — делится он сомнениями), спортивный пиджак от Reiss’а. «Во время беспорядков я, возможно, обращал на себя внимание своим модным прикидом, за что был потрепан». «Шерлок» начался съемками ночных сцен в северном Лондоне во время августовских беспорядков. К счастью для Камбербэтча, его сцены уже были готовы, но Марк Гатисс и Мартин Фриман оказались среди тех позже эвакуированных, на кого напала толпа, разграбившая съемочную площадку и разбившая трейлеры. Камбербэтч признается, с юмором и очевидной страстью, что беспорядки были ужасным испытанием для его естественных либеральных принципов. «Я специальный представитель Фонда Принца Уэльского и стараюсь дать молодым возможность образования, голоса и выбора правильного жизненного пути, — размышляет он. — Но эти идиоты говорят, что они так поступают по социально-политическим причинам! Фигня, вы так развлекаетесь, и думаете, что это просто сойдет вам с рук. Хочется их выпороть, встряхнуть, чтобы они поняли, что значит быть зависимым от человеческого сострадания». «Мне сложно говорить об этом, — продолжает Камбербэтч. — Ведь я пришел сюда из своего сказочного привилегированного мирка, и, едва открыв рот, тут же его закрыл, потому что — "Да что ты, блин, знаешь?!". И это справедливо. Но моя симпатия на стороне тех, кто знает, о чем говорит, кто сам добился успеха и живет по моральным законам, стараясь улучшить нашу жизнь, а сейчас видит, как оппортунисты уничтожили все созданное ими». Возможно, он так болезненно реагирует еще и потому, что всегда любил детей и молодежь. И постоянно погружен «в раздумья» — несколько лет назад Бенедикт признавался, что хочет быть отцом в свои 30 с небольшим. «Да, с этим немного запаздываю, — уныло говорит он. — Может быть, это потому, что был единственным ребенком в семье, я всегда хотел детей. И понял теперь, что возможность завести их — это быть в правильном месте с правильным человеком». В прошлом году Бенедикт Камбербэтч расстался со своей подругой Оливией Пуле, с которой они прожили 12 лет; он не оставался один с университетской скамьи. «Когда я оказался один в прошлый раз, я не был собой и просто пятился назад, вместо того, чтобы двигаться вперед. Но сейчас мне даже нравится одиночество. Естественно, я скучаю по по-настоящему близким отношениям с той, кого знаю, и люблю — все еще немного люблю Оливию — но быть одному интересно». Это не единственное серьезное изменение в его жизни. Несколько месяцев назад Бенедикта пригласили на Бродвей, предложив долгожданную роль в постановке Тии Шеррок по пьесе Теренса Раттигана «После танца» — и он отказался. «Я никогда не принимал такого здравого решения вопреки велениям сердца прежде, — говорит он. — Но сейчас особый момент, и мне хочется быть свободным ради кино. Потому что я хотел бы посидеть за большим столом. Вот наблюдаю за Джеймсом [Макэвоем], и Майклом Фассбендером, и Беном Уишоу. И хочу испытать это тоже...». С таким послужным списком, в котором есть Питер Джексон и Стивен Спилберг, вряд ли может не повезти. Камбербэтч стремится к разнообразию и готов доказать, что на экране способен на большее, чем роли франтов, которые получает из-за своего не простого происхождения и образования в Хэрроу. А каникулы с кайтсерфингом намекают, что он не боится физических усилий. «Я с удовольствием транформирую свое тело в этакую несуразную военную машину», — он озорно подмигивает. Не возражающий против интеллектуальных ролей актер переосмысливает себя как героя действия — только дайте возможность. «Хочу поймать свой шанс Дэниела Крэйга! — он смеется. — Я хотел бы бежать, чтобы кругом пустыня, а я палю по пришельцам и с трудом могу перевести дух. Мне нравится такая чушь!» ... подробнее

Форд Мэдокс Форд

Фильмы

Новости

«Конец парада»: сериал, бросающий вызов «Аббатству Даунтон»

Посиделки с Камбербэтчем

Фильмография