Макс-фактор. Сердце — пламенный мотор

Культовый режиссер Джордж Миллер, возможно, ищет, но никогда не находит легких путей. Ему, должно быть, очень просто взбудоражить любого собеседника рассказами о своей бурной юности. Начать он может с того, что режиссером-то стал только потому, что лень было ходить на лекции (Джордж учился в меде), а мир кино манил. Далее расскажет о том, как в махровом 1979 году поднимал с колен австралийский кинематограф. И сделал он это, создав не философскую притчу и не историческую драму, а, кто бы мог подумать, отвязную дизельпанковую антиутопию про целую армию отморозков на байках и одного хорошего, но в силу обстоятельств тронувшегося умом копа.

И тут-то старина Джордж начнет сыпать фактами, один другого сказочнее: о нелегальных съемках тайком от полиции, об оплате актерских гонораров банками пива, возможно, даже любимую байку Мела Гибсона о его кастинге на главную роль вспомнит. Но более всего удивит историей о том, как несколько лет, словно небезызвестный мессия, водил свою съемочную группу по пустыне… Четвертый фильм об одиноком воине Максе Рокатански, спустя годы переродившемся в обличье Тома Харди, прошел все круги «производственного ада», чтобы с визгом шин, грохотом саундтрека из-под пера композитора с говорящим псевдонимом Junkie XL, выжав педаль газа до упора, прорваться на большие экраны через 30 лет после релиза предыдущей части — «Под куполом грома».

На «Дороге ярости» пленных не берут. Едва пристегнув ремни, зритель попадает сразу же на мертвую петлю, как на аттракционе в Disneyland, только без лопоухого Дамбо и Алисы с ее безумной сворой. Вместо этих персонажей в Цитадели, где начинается действие фильма, — кадры гораздо более колоритные. Племена, скатившиеся обратно к истокам цивилизации и пресмыкающиеся перед лидером за воду, которая нынче на вес золота. Над ними — белоторсые юноши, воины полураспада, пребывающие в блаженном трансе в ожидании момента, когда можно будет, облив физиономию серебристой краской и с воплем «Запомни меня», отправиться прямиком в чертоги Вальхаллы. Наконец, на вершине пищевой цепочки — тот самый вождь, прогнивший изнутри и из последних сил поддерживающий культ своей малопривлекательной личности Несмертный Джо (Хью Кийс-Бирн). Очевидно, грамматика в этом варварском обществе будущего первой скончалась в судорогах.

Эти фрики всех мастей — карлики, уродцы, инвалиды — жили в относительном покое, лелея свои первобытные обряды, поддерживая жизнь кустарной медициной и плодя болезненных, туповатых потомков, пока одна решительно настроенная женщина Фьюриоза (Шарлиз Терон), невесть каким образом ставшая здесь военачальницей, не вздумала сбежать, под шумок прихватив фуру с ценным топливом и хозяйский гарем.

Недовольный таким поворотом событий, Джо вместе с полчищем готового умирать пушечного мяса и собственным бойз-бендом, состоящим из шальных барабанщиков и слепого гитариста, пустился за ними вдогонку. Макса-тушу-Рокатански взяли с собой в качестве высокооктанового Ред Булла.

С этого момента герои, вдарившие местным автопромом по бездорожью, буквально путешествуют «туда и обратно», чем и исчерпывается весь сюжет. Джордж Миллер, из-за скудного бюджета ограничивавший себя в количестве экшен-сцен еще со времен первого фильма серии, здесь получил некоторую свободу и приличное финансирование, а потому каждый цент пустил на то, о чем давно мечтал, — на движуху. Экшен — главное, что интересует 70-летнего постановщика, для которого лязг железяк на приборной панели в самом сердце песчаной бури — что отдушина после смышленых поросят и танцующих пингвинов.

Если после прошлогодней вакханалии Мартина Скорсезе кто-то еще сомневался в том, что убеленные сединами мастера способны время от времени давать джазу, то с премьерой нового «Макса» об этом даже заикаться стыдно. Пока более молодые режиссеры штампуют геройское кино на зеленом экране, жалуясь на усталость от затянувшегося съемочного процесса, в бой идут одни старики, прибегая к помощи практической магии. На фоне «Мстителей», «Форсажей», «Черепашек-ниндзя» и «Трансформеров» их отпрыски выглядят как шаманы с бубнами, однако в них так много дикого драйва, оголтелой витальности и сумасбродной энергетики, что все конкуренты могут сразу выбрасывать белый флаг.

Заданный с первых секунд темп повествования перемешивает людей и машины в однородную массу из пыли и огня или, наоборот, выхватывает обрывки сцен, тут же унося их в прошлое. Смотри в оба: каждый эпизод уникален, он становится частью истории в ту самую секунду, когда исчезает с экрана. Погоня длиной в два часа несет в себе мощный заряд, апеллируя к первородным человеческим инстинктам, страху и возбуждению, не давая опомниться ни на секунду. С каждым кадром Джордж Миллер поддает газу, выпуская на свет божий все более изощренные плоды своей фантазии. Экшен в «Максе» — не бездумный аттракцион, это смертельный номер на головокружительной высоте и жаркий рок-концерт на стадионе «Уэмбли» в одном флаконе.

Раскочегарив добела все моторы, Миллер только что летать своих железных монстров не заставляет. Изобретательности и сложности здешних трюков может позавидовать сам «Цирк дю Солей». И как же не повезет тому смельчаку, который в этом году отважится записать свою картину в ряды экшен-боевиков. Бесполезно: «Дорога ярости» обеспечила каждому, кто по ней проехал, лошадиную дозу адреналина, после которой все слова забываются, на ум приходят только междометия, а восторги не вписываются в рамки цензуры. Впрочем, Миллер не уподобляется, к примеру, Майклу Бэю, пристрастившемуся к сносу зданий и перекопу местности. Экшен Джорджа более причудлив и даже интеллектуален. Он не только радует глаз, но и приятно щекочет нервы, будоражит воображение. Это вам не прыгающий по всем немыслимым горизонтальным поверхностям Леголас — тут все по-взрослому, опасно и рискованно.



Дабы не отвлекать зрителя от главной гонки года, а то и всего десятилетия, Миллер разгружает остальные аспекты своей ленты. Его героям больше не нужно обращаться к собственному или чужому бэкграунду — все необходимые элементы экспозиции проговариваются на бегу или совсем остаются за кадром. Общаются беглецы и их загонщики исключительно посредством оборванных фраз, а то и вовсе с помощью рыка и мычания. А если в минуты затишья между ними и случается диалог, то звучит он нелепее, чем у абитуриента сценарного факультета. Любому другому режиссеру можно было бы попенять на это, но Миллер нарочно относится к своей истории как к культурному мифу, а значит преподносит многие явления и персонажей как данность. В конце концов, остроумные диалоги никогда не были сильной стороной максианы. К сравнению, в «Воине дорог» персонаж Мела Гибсона за весь хронометраж произносит всего 16 реплик.

Как бы то ни было, когда на экране бурлит столь щедрое месиво, всем, кто не склонен к занудству, становится совершенно неважно, какая часть личной одиссеи Макса предстает перед нами и когда разворачиваются события, в каком бою потеряла руку Фьюриоза и как пришел к власти бывший Пальцерез (его в свое время сыграл тот же Кийс-Бирн). К примеру, Рокатански — вечный странник, не имеющий конечной цели, и если раньше он хотя бы мстил, то теперь просто выживает. Потому Миллера интересует не столько характер, сколько типаж героя.

В новой части он избавляет Макса практически ото всех атрибутов, делавших его живым человеком в предыдущих фильмах, оставляя ему лишь одну привязанность — к собственной машине. И все же, перефразируя классика, все счастливые люди похожи друг на друга, каждый Безумный Макс безумен по-своему.

Том Харди, сменивший на этом одиноком хайвэе Мела Гибсона, сделал своего Макса более дерганым, напряженным, подозрительным и вообще себе на уме. Актеру, уже не единожды доказавшему, что он способен в одиночку вынести на своих могучих татуированных плечах целый фильм, здесь практически нечего играть, однако это не отменяет того, что и ему, и бритоголовой Шарлиз все происходящее доставляет немалое удовольствие, несмотря на физические трудности. Их отношение к работе делает незамысловатую до примитивности историю как минимум увлекательной, что уже немало в нынешнее безыдейное для Голливуда время.

В принципе, отменным преследованием да безумными рожами можно было бы ограничиться, ведь качественный рукотворный экшен нон-стоп на Фабрике грез — сам по себе как последний из Могикан. Даже вырезав все разговоры, Джордж Миллер, безусловно, доказал бы, что у него нет нехватки в идеях и «бензаке» для работы его пламенного мотора. Однако нечестным будет утверждение, что, кроме гонки, режиссер ничего больше не показал в своем фильме. Она — главное блюдо, но на десерт Миллер оставил невообразимое количество художественных элементов. Конечно, и для него, и для сценариста Брендана МакКарти гораздо важнее да и интереснее было скрупулезно прописать постапокалиптический мир, уделив внимание деталям — машинам, костюмам, ритуалам, гриму, прическам или их отсутствию, — а не диалогам. Передать разлагающееся физически и морально общество, которое отчаянно пытается спасти себя, а потому и дорожит женами Несмертного Джо как инкубаторами для здоровых наследников, удалось на славу.

Будучи по первой специальности врачом «скорой помощи», Миллер инстинктивно чувствует, как зрелищнее изобразить не только дорожную аварию, но и сам человеческий организм в аварийном состоянии. Режиссер превращается в бескомпромиссного хирурга, выносящего своим пациентам неутешительный приговор. Захиревшему мужскому этносу с запада он противопоставляет сильное и полноценное женское племя с востока. За развязку этого конфликта поклонники оригинальной трилогии уже несколько раз обвинили Миллера в пропаганде феминизма. На деле это — лишь новая расстановка акцентов. Звериная жестокость, по законам любого нарратива, всегда была присуща мужчинам, право на искупление с библейских времен принадлежит преимущественно женщинам.

Что касается самого Макса, в этой истории он остался на периферии, выполнив вспомогательную функцию. Он даже имя свое произнес лишь в самом конце, по иронии судьбы, сыграв именно ту роль, ради которой его изначально взяли в адское преследование. Джордж Миллер как будто на время потерял интерес к теме бесцельного скитания одинокой души, сделав Макса сторонним наблюдателем чужой драмы. С другой стороны, в масштабе всей франшизы «Дорога ярости» — только один эпизод, который Макс, как проводник, пропускает через себя. «Езжайте дальше без меня», — говорит он Фьюриозе в один из ключевых моментов погони. Нет, дружище, без тебя мы, пожалуй, не сдвинемся с места.

Новости на эту тему

Фьюриоса собирается в Канны
Критики Rotten Tomatoes выбрали лучшие фильмы
«Дорога ярости» получит еще один приквел?
Фьюриоса окажется в центре войны
Канны — 2022: Кроненберг, Серебренников и армагеддон