14.01.2013 22:42
«Другая жизнь женщины»: он, она и другая. Рецензия
Хорошее массовое кино отличается от ширпотреба одним, но весьма принципиальным свойством — умением режиссера работать с несколькими пластами смыслов одновременно. Так, чтобы лента казалась «своей» самым разным людям: от высоколобых интеллектуалов до зрителей, которые и книги-то в руках не держали. Причем, первые и вторые могут оперировать каждый своим содержанием, не вступая друг с другом в непримиримые конфликты. Пусть никто, как говорилось в одной старой книге, не уйдет обиженным.
И «Другая жизнь женщины», режиссерский дебют Сильви Тестю, ценна именно потому, что здесь, за простой бытовой историей кроется очень нетривиальное философское содержание. Впрочем, и первый смысловой пласт, понятный вообще каждому, очень хорош. Речь в картине идет о барышне Мари (блистательная Жюльетт Бинош), которая после первой ночи любви с мужчиной своей мечты (Матье Кассовитц) теряет 15 лет и просыпается сорокалетней бизнес-леди с сыном-школьником и новым автомобилем.
Собственно, уже за коллизией счастливого возвращения былой любви (а Поль и Мари находятся на грани развода) кроется несколько очень интересных и прекрасно объясненных конфликтов.
Есть и вечная тема отцов и детей: Мари судится с матерью после смерти отца. Есть и социальная тема: когда-то бедная барышня не слишком понимает, что делать со своим неожиданным богатством, которое, впрочем, не является панацеей от того ада, в который попадает героиня «Другой жизни женщины». Есть и отдельный конфликт между супругами, которые, как выясняется, больше не любят друг друга, и нужно вернуться на 15 лет назад, чтобы понять, чем тебе так дорог этот самый ближний и как его возлюбить.
Но главный смысл картины совсем в ином.
Современная западная философия (а уж французская — более всего) в экзистенциальном своем содержании зиждется на постулате Жана-Поля Сартра «Ад — это другие» (художественно воплощенном в романе Альбера Камю «Посторонний»). Во-первых, речь идет о том, что каждый человек — некий самодостаточный мир, а социальные связи — лишь необходимая мера лжи. Во-вторых, тема ада воплощается в принципиальной невозможности по-настоящему понять другого (отсюда, кстати, вырастает больная для всей западной культуры тема ненастоящести дружбы и любви). И, наконец, в-третьих, оказывается, что другие — это не какие-то там афроамериканцы, алжирцы или персы в тюрбанах, а наши, родные, культурные люди: совместное прошлое и идентичность не значат ровным счетом ничего.
Стоит отметить, что в оригинале фильм называется "La vie d'un autre" («Жизнь другой женщины» или просто «Жизнь другой»), то есть не жизнь другая, а женщина.
И из этого следуют вполне себе неожиданные выводы. Кто является другим для Мари? Она сама. Барышня с книгой на пляже и бизнес-леди — один ли это человек? Может ли первая Мари понять вторую? А наоборот? Неплохо, когда превращение человека в другого происходит на протяжении длительного времени, а вот если однажды ты просыпаешься в чужой постели и в чужом теле — что тогда?
У Сильви Тестю есть лишь один ответ на все эти вопросы. Ответ простой и истинно французский — любовь. Чувство к другому, делание другого своим позволяет побеждать другого в себе. Это на самом деле очень наивный вывод, что вовсе не означает, что он неправильный.
О правильности каждый может судить сам. По себе. Попробуйте.
Как написал замечательный поэт Николай Звягинцев:
Если случился нескучный сад им,
Этим спутанным волосам,
Экая взлетная полосата
На ладони твоя полоса.
Все твои вертикальные деньги,
Все ожидающие глаза,
Как будто есть полет и паденье,
А все остальное необяза.
Поделиться:
