Андре Тюрпен
Andrе Turpin
Поделиться:
Фильмы
[ скрыть ]
Новости
21.08.2019 20:52
Скатываясь на дно. Рецензия на фильм «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована»
Если можно было собрать полный набор самых пошлых голливудских штампов в одном фильме, то Ксавье Долан со своей картиной «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована» мог бы смело крикнуть «бинго!». Канадский постановщик, к которому после премьеры его дебюта «Я убил свою маму» в двадцатилетнем возрасте на Каннском кинофестивале прилип статус «вундеркинд», впервые решился снять кино на неродном для себя английском языке, да еще и с россыпью узнаваемых голливудских звезд. Поскольку слово «банально» как нельзя кстати подходит к рецензируемой картине, то и не грех будет использовать затертую до дыр фразу, что фильм Долана потерялся при переводе. Что, возможно, прекрасно, красиво, виртуозно звучало бы на французском, здесь на экране из уст англоговорящих актеров и актрис звучит слишком топорно, пошло и до скрежета зубов вторично. Диалоговая сторона сценария кажется самой неперевариваемой частью фильма (особенно в русском дубляже, где всем персонажам добавили одинаковую раздражающую интонацию: навзрыд), так еще и структурно лента Долана ничем не удивляет. Начинается повествование с того, что вынесено первым в название фильма, — подающая надежды голливудская звезда Джон Ф. Донован (Кит Харингтон, почему-то оставшийся в образе Джона Сноу, как в плане внешнего вида, так и актерской игры) найден мертвым в номере какого-то отеля. Затем следует монтажный переход на 11-летнего юнца по имени Руперт (Джейкоб Тремблей), который узнает о смерти своего кумира из некролога по телевизору в каком-то кафе. Мальчик расстроен, потому что вел длительную переписку с Джоном, о которой в конечном итоге узнали все, включая прессу и маму Руперта, Сэм (Натали Портман).
Читать полностью
Поделиться:
24.05.2019 13:30
Канны — 2019: «Паразиты» Пона Джун-хо обскакали самого Тарантино
На второй неделе фестиваля Канны залихорадило в экстатическом предвкушении: на Лазурном берегу наконец покажут долгожданный девятый фильм народного режиссера Квентина Тарантино. Он сразу подтвердил заслуженное звание — очереди на показы растянулись до безобразия. Казалось, что из своих фешенебельных номеров вылезли даже те, кто весь предыдущий фестиваль наблюдал со стороны, потягивая вино. Обладатели желтых и синих бейджей были обречены: попасть хоть на один показ, когда активизировались коллеги с более приоритетными пропусками, оказалось невозможно. И пока одни взбегали по ступенькам театра «Дебюсси», потрясая кулаками в воздухе, как чертовы Рокки, другие наблюдали за этим из-за заграждения.Разочарованные трехчасовым стоянием в очереди и не получившие в тот день ни одного показа в свой зачет журналисты остались ждать вечернего сеанса комедийного триллера южнокорейского режиссера Пона Джун-хо и были вознаграждены. Остроумный и кусачий памфлет, иронично подающий классовую борьбу в Южной Корее, не только достоин высших наград фестиваля, но и обязателен для просмотра. Заточите свои карандаши и отметьте в календарях 4 июля — старт показа «Паразитов» в России. Пропустить такое увлекательное зрелище никак нельзя.
Читать полностью
Поделиться:
Все новости (2)
Средний рейтинг: 7.24
Фильмография
Сортировка по:
Году ::
Рейтингу ::
Количеству голосов
Топ 250
весь топ
21.08.2019
Скатываясь на дно. Рецензия на фильм «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована»Если можно было собрать полный набор самых пошлых голливудских штампов в одном фильме, то Ксавье Долан со своей картиной «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована» мог бы смело крикнуть «бинго!». Канадский постановщик, к которому после премьеры его дебюта «Я убил свою маму» в двадцатилетнем возрасте на Каннском кинофестивале прилип статус «вундеркинд», впервые решился снять кино на неродном для себя английском языке, да еще и с россыпью узнаваемых голливудских звезд. Поскольку слово «банально» как нельзя кстати подходит к рецензируемой картине, то и не грех будет использовать затертую до дыр фразу, что фильм Долана потерялся при переводе. Что, возможно, прекрасно, красиво, виртуозно звучало бы на французском, здесь на экране из уст англоговорящих актеров и актрис звучит слишком топорно, пошло и до скрежета зубов вторично. Диалоговая сторона сценария кажется самой неперевариваемой частью фильма (особенно в русском дубляже, где всем персонажам добавили одинаковую раздражающую интонацию: навзрыд), так еще и структурно лента Долана ничем не удивляет. Начинается повествование с того, что вынесено первым в название фильма, — подающая надежды голливудская звезда Джон Ф. Донован (Кит Харингтон, почему-то оставшийся в образе Джона Сноу, как в плане внешнего вида, так и актерской игры) найден мертвым в номере какого-то отеля. Затем следует монтажный переход на 11-летнего юнца по имени Руперт (Джейкоб Тремблей), который узнает о смерти своего кумира из некролога по телевизору в каком-то кафе. Мальчик расстроен, потому что вел длительную переписку с Джоном, о которой в конечном итоге узнали все, включая прессу и маму Руперта, Сэм (Натали Портман). Начав свой фильм с конца, Долан приговорил себя к единственному способу раскрытия сюжета, по совместительству же самому заезженному — большая часть повествования является флэшбэком. Десять лет спустя после гибели Донована журналистка Одри (Тэнди Ньютон) прилетает в Прагу, чтобы взять интервью у повзрослевшего и понаглевшего Руперта (его уже играет Бен Шнетцер), который за это время нашел свой путь к успеху, написав и опубликовав собственные мемуары, затрагивающие детство и, естественно, переписку с кинозвездой. Как только закадровый голос Шнетцера погружает нас в бесконечные флэшбэки, «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована» окончательно превращается в мыльную оперу. Сначала Ксавье Долан предлагает нам исключительно детскую перспективу на события, показывая, как 11-летний мальчик страдает: а) от травли в школе; б) от того, что мама постоянно занята; в) от нехватки отцовского внимания. Реальность жестока, но маленький Руперт знает, как сбежать от нее: каждый вечер он смотрит свой любимый сериал, в котором его обожаемый Джон Донован играет мутанта со сверхспособностями (потенциально комичный эпизод, не получивший развития). Чувствуя свое одиночество, Руперт решается написать кумиру. Затем повествование переключается на самого Донована, чья жизнь, оказывается, тоже далеко не сахар. Он переживает эмоциональную отстраненность и одиночество, которое стало результатом пришедшей славы и проблем с самоопределением в плане сексуальных предпочтений. Кроме переписки, у Джона и Руперта есть еще кое-что общее: их сложные отношения с матерями. Сэм беспокоится за ментальное здоровье сына, ибо его помешательство героем второсортного телешоу, а также периодически возникающие синяки на теле после очередной драки в школе сильно волнует героиню Портман, хотя Долан так и не дает актрисе полноценно раскрыться в этом образе. То же самое и со Сьюзен Сарандон, воплотившей на экране Грэйс Донован, маму Джона. Под занавес фильма именно сцена с ее участием, а также с двумя ее сыновьями (второго играет Джаред Кисо), громко распевающими в ванной старую песню, становится самой теплой и живой за все два часа этого крайне манипулятивного кино. Трудно закрывать глаза на ужасный сценарий, но Ксавье Долан прикладывает максимум усилий, чтобы зрители хоть периодически, но отвлекались от него. Долан все-таки как режиссер очень талантлив. А талант режиссера отчетливее всего виден в его самых слабых фильмах, где может ничего не получаться, актеры не слушаются, декорации не работают, диалоги нуждаются в переработке, но почерк автора виден. «Смерть и жизнь» — тот самый случай. Внимание к мелким деталям вроде зеленой краски на пальце Портман, фирменный долановский саундтрек из кричащих, узнаваемых поп-хитов напоминают о его лучших работах. И все-таки нужно отметить, что с музыкой в фильме связаны не только его лучшие моменты. Орущий во всю глотку "Hanging By A Moment" Кит Харингтон в мыльных пузырях, обнимающийся с братом и мамой, — единственный эпизод, способный по-настоящему растрогать. А вот под композицию Florence + The Machine "Stand By Me" Долан опускается на самое дно пошлости, возможной в голливудском фильме. Что именно там происходит, увидите сами, но комбо из проливного дождя и двух бегущих навстречу друг другу людей в слоу-мо со слезами на глазах говорит о многом. Пусть перед нами самый слабый фильм Долана, который даже не знаешь, за что хочется отругать в первую очередь: за то, что решился снимать по бездарному сценарию, или за то, что безалаберно обошелся с таким актерским составом, выдав каждому по минимуму достойного материала, но безоговорочным провалом «Донована» назвать не получается. Да, это пример голливудской безвкусицы, манипулятивная мыльная опера со странным монтажом и дешевыми сюжетными ходами. Но Ксавье Долан даже в своей худшей форме, «скатываясь на дно», как поет его любимая Адель на начальных титрах, остается собой. Кино безумно красиво и стильно снято (спасибо оператору Андре Тюрпену и сотням инстаграм-фильтров), саундтрек почти всегда бьет точно в цель и, что самое главное, режиссерский талант канадца все же окончательно не затонул во всей этой мутной трясине под названием «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована».... подробнее
24.05.2019
Канны — 2019: «Паразиты» Пона Джун-хо обскакали самого ТарантиноНа второй неделе фестиваля Канны залихорадило в экстатическом предвкушении: на Лазурном берегу наконец покажут долгожданный девятый фильм народного режиссера Квентина Тарантино. Он сразу подтвердил заслуженное звание — очереди на показы растянулись до безобразия. Казалось, что из своих фешенебельных номеров вылезли даже те, кто весь предыдущий фестиваль наблюдал со стороны, потягивая вино. Обладатели желтых и синих бейджей были обречены: попасть хоть на один показ, когда активизировались коллеги с более приоритетными пропусками, оказалось невозможно. И пока одни взбегали по ступенькам театра «Дебюсси», потрясая кулаками в воздухе, как чертовы Рокки, другие наблюдали за этим из-за заграждения. Разочарованные трехчасовым стоянием в очереди и не получившие в тот день ни одного показа в свой зачет журналисты остались ждать вечернего сеанса комедийного триллера южнокорейского режиссера Пона Джун-хо и были вознаграждены. Остроумный и кусачий памфлет, иронично подающий классовую борьбу в Южной Корее, не только достоин высших наград фестиваля, но и обязателен для просмотра. Заточите свои карандаши и отметьте в календарях 4 июля — старт показа «Паразитов» в России. Пропустить такое увлекательное зрелище никак нельзя. Пон Джун-хо, как и Квентин Тарантино, попросил первых зрителей не спойлерить сюжет своего нового фильма, и это более чем обосновано. Лишать вас удовольствия самим продвигаться по его диковинному, запутанному лабиринту с кучей ребусов и колких стрел в адрес несправедливой классовой системы было бы преступлением. Обойдемся лишь схематичным описанием сюжета. Нищая, но дружная и феерически изобретательная семья Ки-тэка (Сон Кан-хо) живет в полуподвальном помещении в одном из злачных районов Сеула. У главы клана, его жены Чон-сук (Чан Хе-джин) и двоих взрослых детей, сына Ки-ву (Чхве У-щик) и дочери Ки-юнг (Пак Со-дам), не хватает денег даже на собственный Wi-Fi и дезинсектора. Первый они крадут из кафе по соседству, а от тараканов избавляются, просто не закрывая окна на время обработки улиц химикатами. Они и сами уже пропитались запахом этих химикатов и затхлых стен — запахом бедности. Однажды приятель Ки-ву предлагает заменить его в качестве репетитора английского языка в обеспеченной семье бизнесмена мистера Пака. Когда Ки-ву приходит в шикарный особняк, в котором запросто могут жить еще две-три семьи, и знакомится с его доверчивой и легкомысленной хозяйкой Йен-кьё, в его голове сразу созревает план. А почему бы не пристроить сюда всех членов своей семьи под видом разных рабочих — водителя, домработницы, воспитательницы для младшего сына? Почему бы не подзаработать денег и не прикоснуться к роскоши хоть ненадолго? Семейство Тэк приводит свой хитрый план в действие, не подозревая, что их ждет в подвале огромного жилища их работодателей. Несмотря на то, что Пона Джун-хо остро волнует социальное неравенство, пропасть между классами и ужасный уровень жизни низших слоев в его родной стране, «Паразиты» лишены какой-либо дидактики, душного морализаторства или понукания богачей за их грехи. Режиссер уже изображал классовую борьбу в самом необычном для темы жанре постапокалипсиса, в фэнтезийной драме «Сквозь снег». Но его «Паразиты» по духу ближе всего даже не ей, а сериалу «Бесстыдники» образца первых сезонов. У корейца мы видим такую же, как и Галлагеры, но с поправкой на восточный колорит семейку. Она выживает, как может, пользуясь доверчивостью богатеев, придумывая все более изощренные схемы для заработка и пускаясь во все тяжкие. Более того, семейство Тэк у Пона Джун-хо не просто уходит в отрыв, но и делает это так смешно и куражно, что зал не перестает, прихрюкивая, заливаться хохотом. По крайне мере, в первой трети картины. Режиссер вообще обладает уникальным чувством юмора, органично вплетая его в любой сюжет, будь то основанный на реальных событиях триллер о серии хладнокровных убийств в Южной Корее («Воспоминания об убийстве») или сказка о трогательной дружбе деревенской девочки с генномодифицированным свинопотамом («Окча»). Но в «Паразитах» Пон довел свой стиль до совершенства: все у него на месте, как в четко спланированной пьесе, все ружья стреляют, да не просто залпами — фейерверками, все герои разыгрывают свои партии как по нотам. К тому же фильм несколько раз за хронометраж меняет жанры от черной социальной комедии до триллера в духе Агаты Кристи — вы успеете и похохотать, и испугаться, и посочувствовать многострадальным Тэкам, и даже обмануться пару раз. Дождитесь финала (самого главного финала), ведь этой изящной картине дважды удается обмануть зрителей. Все потому, что у Пона еще и необычное построение сюжета — лабиринт дома Паков у него соответствует лабиринту сценарному. Только вы решите, что поняли правила игры, как режиссер предлагает новые, а публика с готовностью их принимает. Это как игра в «Подземелья и драконы», разве что без драконов. Но подземелье тут есть, и оно таит в себе настолько фееричную загадку и настолько мощную метафору, что вы почувствуете себя опьяненно-счастливым оттого, что такие фильмы вообще существуют. Помимо этой игры в обманки, в которую вы, поверьте, с радостью вовлечетесь, интересно наблюдать такой вот язвительный и смешной обличительный комментарий о социальном устройстве. Тут тебе и бункеры на случай бомбежки со стороны Северной Кореи, и трущобы Сеула, где людям буквально мочатся на головы, и уморительная в своей точности ирония над беспокойными матерями. Там, где западные режиссеры выбирают занудную лекцию о доле униженных и оскорбленных, азиаты прибегают к куда более тонким методам, рискуя и выигрывая. А у Пона это вышло еще лучше, чем в том же «Сквозь снег». Здесь, на фестивале, он вообще оказался в числе тех режиссеров, кто не изменил себе (как и Дарденны, Альмодовар и даже сам Тарантино), но и вырос над собой. Пон стал остроумнее в диалогах, виртуознее в постановке, изощреннее в интригах, ловчее в игре в кошки-мышки со зрителем и смелее в обличении болезненных нарывов корейского общества. К тому же ему явно пошла на пользу работа исключительно с корейскими актерами. Здесь нет ни одной голливудской звезды, и оно к лучшему: главная звезда тут — сама история. Что еще сказать, чтобы не проспойлерить, но точно убедить вас не пропустить этот виртуозный спектакль? А вот что. Пока ни одного режиссера зрители в Каннах не благодарили так упоительно, шумно и восторженно. Да, в начале того дня все особенно ждали Квентина и готовы были на любой фокус, чтобы хоть издалека увидеть его и команду «Однажды… в Голливуде». Но к вечеру все стало очевидно: истинным гением, надеемся, всего фестиваля оказался Пон Джун-хо. Когда его «Паразиты» подошли к концу (сеанс начался в десять вечера по местному времени), зрители не могли уняться и поверить, что увидели такое чудо. Как только длительность стоячих оваций перевалила за полчаса, режиссер взял слово. Все, что он сказал: «Спасибо! Идите уже по домам, спать». Но о сне в тот вечер не было и речи… А на следующий день на Лазурное побережье приехал любимый каннский баловень Ксавье Долан. Молодой канадский режиссер, один из самых титулованных и обожаемых здесь, ужасно нервничал, хотя и старался спрятаться за обаятельной улыбкой. После того, как в Торонто разнесли и оплевали его «Жизнь и смерть Джона Ф. Донована», ему было очень важно не промазать снова. Ставки на «Матиаса и Максима», выразительную, печальную и чувственную гей-драму, были очень высоки. Кажется, напряжение Ксавье можно было физически почувствовать в воздухе. Фильм показывает тусовку закадычных приятелей — чудиков и чокнутых, которые знают друг друга так давно, что не обижаются даже на самые дурацкие розыгрыши и колкости. Особенно близки двое — Матиас и Максим, чуть ли не выросшие вместе. Мэтт (Габриэль Д`Альмейда Фрейтас) стал серьезным дядечкой в галстуке, работником в фирме отца, встречающим важнейших клиентов. Макс (его Долан играет сам) все так же заботится о проблемной матери и готовится уехать от своих сложных отношений с ней в далекую Австралию. За две недели до его отъезда компания собирается на вечеринку, и общая подруга просит Мэтта и Макса сыграть в ее студенческом фильме. Для сцены им нужно поцеловаться. Это переворачивает все в их отношениях с ног на голову. Зря Ксавье так беспокоился: его снятый, очевидно, специально под Канны фильм был встречен так тепло и одобрительно, что режиссер даже расплакался. Впрочем, зрители скорее выказали Долану поддержку, нежели искренне вдохновились картиной. Лента «Матиас и Максим» была бы хороша и чудесна, если бы это был первый фильм режиссера, но мы-то знаем, что не боящийся никаких табуированных сцен и как никто другой умеющий провоцировать Ксавье может куда лучше. Впрочем, драма все равно оказалась забавной, трогательной и даже уютной. Прекрасно отыгрыв одну из главных ролей, Долан попадает зрителю прямо в сердце: его герой нерешительно мнется, мается от неопределенности и искушения, по-мальчишески ругает себя, ссорится с матерью, дурачится с приятелями, примиряется с другом и самим собой. Главное, что делает все это искренне и чертовски обаятельно. А вот на роль Матиаса режиссеру стоило бы взять очаровательного Харриса Дикинсона (вы можете помнить его по роли многострадального внука Гетти в сериале «Траст»). Актер крадет каждую совместную с ним сцену, а мы печально понимаем, что вот с ним у Долана могла бы случиться химия совсем иного сорта. Воспринимающий неудачи очень близко к сердцу режиссер снял картину-передышку. Красивую, как осенний закат, но такую же безопасную. Имеет право. От нее получаешь удовольствие: сочные кадры Андре Тюрпена, постоянного оператора Долана, и традиционно со вкусом подобранная музыка (даже когда это бравурная «Ода к радости») этому весьма способствуют. И все же мы будем ждать от самого дерзкого и титулованного молодого режиссера прежних отчаянных экспериментов, когда он нащупает свой дальнейший путь. Автор: Ксения Щербакова... подробнее