Сочетание необычайной красоты, врожденного актерского таланта, яркой харизмы и умения выбирать проекты, позволяющие наилучшим образом продемонстрировать все вышеперечисленное, сделало Настасью Кински примадонной 80-х. До сих пор одного упоминания ее имени в фильме достаточно, чтобы заинтересовать зрителей. Тот, кто не знаком с работами Кински, засомневается: «Ну не может какая-то актриса быть такой особенной!». Как же объяснить, что Настасья стала не только звездой экрана, но и настоящим феноменом?
Начать стоит с необыкновенной внешности, позволяющей ей в мгновение ока переключаться между чистотой невинности и неприкрытой похотью. В чертах ее лица классическая красота Ингрид Бергман и Греты Гарбо сочетается с идеалами последней четверти XX века. Присутствие Кински на экране обладает магнетическим действием: открытость и дразнящая отчужденность ее игры разжигает интерес зрителей гораздо сильнее, чем некоторые сюжетные ходы.
Затрещиной для всех поклонников рок-музыки, кино и в целом искусства стала новость, которой с миром поделился режиссер Дункан Джонс. На семидесятом году жизни, буквально три дня назад отметив свое 69-летие, скончался его отец, человек-легенда, музыкант, актер и продюсер — Дэвид Боуи.
Дэвид Роберт Джонс (именно такое имя дали будущей звезде при рождении) проявил незаурядные способности к музыке и лицедейству, еще даже не взяв себе емкий и хулиганский псевдоним Боуи — в честь луизианского авантюриста и революционера Джеймса Боуи. И хотя ранние эксперименты молодого певца по смешению нескольких жанров не возымели успеха, взгляды критиков и общественности уже тогда были прикованы к юноше, не боявшемуся появиться на сцене в образе тощего инопланетянина Зигги Стардаста или изможденного Белого Герцога. Арт-фрик всем своим видом доказывал, что плевать он хотел на границы и запреты, что для него не существовало компромиссов и условностей, а на сцене его силы становились практически безграничны.