Публичная история. Рецензия на фильм «Викинг»

Почти все дорогие и масштабные российские картины преследует один и тот же призрак, вызываемый иногда заявлениями создателей и актеров, а иногда и зрителями, которым жизненно важно сравнить новое кино с чем-либо уже увиденным. Так раз за разом на экранах оказываются «российские версии» лидеров мирового проката и «наши ответы» голливудским блокбастерам.

Для исторических же лент уготованы еще одни грабли: любой сюжет, рассказывающий о важнейших событиях минувших дней, падет жертвой историко-идеологической критики. Болезненное отношение к далекому и не совсем прошлому возникает из-за отсутствия хоть сколько-нибудь устаканенного осмысления истории, а его следствием становится яростная нетерпимость к вольным трактовкам фактов. «Викинг» Константина Эрнста и Анатолия Максимова, конечно, вновь обнажил эту проблему.

К несчастью, снятая Андреем Кравчуком драма сумела наступить на оба садовых инструмента одновременно. Сравнения с популярными телепроектами, где есть настоящие викинги во главе с Рагнаром, кровь, интриги, предательства, обнаженка и запутанные игры престолов, пойдут не в пользу обсуждаемого фильма. Кроме того, они попросту неточны. Отечественный чемпион бокс-офиса больше похож на масштабный пеплум, посвященный одной личности и конкретному историческому событию.

Хотя проект, как и полагается, представляет зрителю всех значимых летописных персонажей конца X века, его герои, кроме князя Владимира (Данила Козловский), имеют совершенно ясную, бросающуюся в глаза функциональную суть. Самым ярким примером неприкрытой «полезности» для повествования стал княжеский воевода и дружинник Свенельд (Максим Суханов), который является и закадровым рассказчиком в картине.

При этом созданный Сухановым образ — самый запоминающийся из всех персонажей второго плана. Плотный, могучий, старый воин отличается расчетливостью и жестокостью. Он — настоящий наставник и серый кардинал, знающий, как нужно воспитать великого князя, чтобы не только подольше продержаться у власти самому, но и обеспечить надежное правление, подкрепленное силой и хитростью. В этом плане фантазии авторов получились лишь продолжением линии реальной личности Свенельда. По крайней мере, той личности, которую мы знаем благодаря отрывочным сведениям «Повести временных лет».

Сравнится с ним может только белокурая Рогнеда в исполнении прекрасной Александры Бортич, ранее уже игравшей в дуэте с Козловским — во второй части драмы «Духless». Она, так же как и Свенельд, символизирует варварскую, грубую, языческую сторону Владимира. Но в девушке присутствует какая-то почти природная дикость, сексуальность и совсем уж жуткая демоничность. Первая, «языческая», жена Владимира несколько раз пытается его убить, причем во время одного из покушений она предстает в состоянии религиозного гипноза, перемазанная кровью жертвенного животного.

Обидно, что отметить можно только двух второстепенных персонажей из всех, сыгранных не менее знаменитыми актерами, звездами отечественного кино. Мужчины здесь одеты в почти что одинаковые костюмы и бороды, а женщины исчезают за их огромными спинами. Герои общаются излишне пафосными или мелодраматичными фразами, картинно кричат или плачут, будто бы становясь частью масштабных декораций для персонажа Козловского: тут предатель, а вот прощенный мститель, она — праведная вдова, а он — благочестивый паладин. К слову, глубоко верующий воин — потрясающе неузнаваемый и все равно блеклый Владимир Епифанцев. Безусловно, корень проблемы кроется не столько в актерах, сколько в слабости самих персонажей.

Единственная сцена, отличающаяся живыми, теплыми и сильными эмоциями, — раскаяние Владимира в греческом храме во время принятия новой веры. Она настолько сильно выделяется на фоне средневековой холодности, отрешенности и мрачности, так заметно создает акцент в повествовании, что ее финал и последующие десять минут эпилога выглядят несколько искусственно.

Владимир представлен как хороший, справедливый молодой правитель, то и дело попадающий под дурное влияние то собственного отряда викингов-наемников (которые, кажется, вплетены в сюжет лишь для того, чтобы как-то объяснить весьма неуместное название фильма), то жестокого Свенельда. Затянутый вихрем событий, он пытается им сопротивляться и искать истину, скрытую от взоров всех его соратников. И то, и другое получается не слишком хорошо, поэтому становление воина великим князем и принятие христианства по греческому образцу, видимо, есть часть божественного вмешательства. Равно как и проливные дожди, дважды спасшие его людей от неминуемой гибели. Собственно, без вмешательства свыше изображенный в фильме лидер просто не выжил бы в изображенном грязном и свирепом средневековье. Откровенно нежный герой Козловского слабоват для мира деревянных крепостей, тяжелых доспехов, нехоженых дорог, разбитых площадей и кровожадных идолов-исполинов, запечатленных в максимально депрессивных оттенках серого и тускло-синего цветов.

Намеренно бедный и варварский мир «Викинга» тем не менее красив, пускай действительно запоминающихся сцен в нем наберется немного. А единственное, чем сможет позабавиться заскучавший из-за монотонности подачи истории и запутавшийся из-за ее обрывистости зритель, так это поиск заимствований из западных исторических шоу и фильмов, которые, разумеется, тут есть. Хотя, надо сказать, вплетены они в рассказ весьма неброско.

В итоге поданная в «Викинге» версия событий тысячелетний давности получилась острожной, даже несмотря на то, что у фильма есть взрослый возрастной рейтинг 18+. По-настоящему откровенных сцен в фильме мало, а шокирующих или натуралистично-кровавых, пожалуй, нет совсем. Кроме того, вольное обращение с летописным материалом и отказ от претензий на достоверность позволили авторам избежать особенно страшных моментов из биографии князя. Легко прочитываемый моральный посыл фильма говорит о прощении, искуплении и изменении человека, его гуманизации даже в исключительно враждебной среде. Но он также напоминает и о том, что прошлое никогда никого не покидает насовсем, оставляя свои следы даже при очевидной на первый взгляд трансформации.

У «Викинга» не отберешь его зрелищности, точно так же, как при всем желании не добавишь ему изящности и увлекательности. Получился яркий пример союза толковой продюсерской работы и хитроумной рекламной кампании, блокбастер, который если и станет предметом бурных споров, то не благодаря своей художественной ценности, а из-за выбора темы и смелой интерпретации исторических событий.

Новости на эту тему

Бренд, который не хочет «соответствовать». Даниле Козловскому — 35!
Правда о декабристах и мажор на перевоспитании: смотрите на этой неделе
Бокс-офис: россияне встретили Ксандера с распростертыми объятиями
Бокс-офис: россияне остались верны испанскому убийце
Бокс-офис: россияне поддержали ассасина и крестителя