27.04.2011 23:55
Две великие загадки – Красота и Смерть волнуют множество умов, в том числе и кинематографические.
«Красотой спасется мир» – с таким постулатом Достоевский потребовал от человечества вчувствования в мироздание. Христианский мир воспел Воскресение Спасителя
«Смертию смерть поправ». Простые смертные, то есть мы с вами, в нашем неспешном быту задаемся такими вопросами не часто – все больше, когда по каким-либо причинам сталкиваемся с необратимыми фактами. Или когда читаем книги и смотрим фильмы, в которых подобные философские понятия становятся «ведущими».
У каждой страны есть свой кинематографист, который ведет постоянный диалог со зрителем на вечные темы. В случае Мексики – это, безусловно,
Алехандро Гонсалес Иньярриту. Его трилогия
Сука любовь,
21 грамм и
Вавилон - кинематографическое пронзительное размышление режиссера о смерти – дало глоток свежего воздуха в мейнстриме современного кино.
Иньярриту не заперся в андеграунде, поплевывая на простого зрителя с колокольни камерного авторского кино. И не стал говорить языком черной комедии, смахивая с помощью едкой сатиры и чернухи «невидимые слезы миру». Он рассказал простые истории доступным языком. О том, что все мы плаваем в кипящем «бульоне» из квантонов – то есть во Вселенной. И плаваем не случайно. Вкус, чувство меры и изобразительное мастерство позволило стать
Иньярриту режиссером «красивого кино» - не картинкой (хотя она не уступает испанским полотнам
Альмодовара), а героями, понятными и близкими нам.