Компьютерный вирус уничтожает сценарий фильма "Полицейский и шлюха". Несмотря на то, что Ларс и Нильс бились над сценарием два года, никто из них не может вспомнить, о чем он. Поэтому приятели садятся за новый сценарий под названием "Эпидемия" о страшной и загадочной болезни, охватившей Европу. Пока они будут искать вдохновения и денег на постановку, эпидемия вспыхнет по-настоящему.
Сегодня бунтарь, любитель эпатажа и просто один из самых противоречивых режиссеров современности Ларс фон Триер стал немного старше.
Свой первый фильм он снял в 11 лет и с тех пор не выпускал камеру из рук. Полнометражным дебютом Ларса была картина «Элемент преступления» — первая часть «Трилогии Е», куда также вошли «Эпидемия» и «Европа». Три фильма не связаны между собой сюжетом или стилистикой, но их пронизывает общая идея пагубности наивного идеализма, которая затем вновь возникла в таких известных работах датского режиссера, как «Догвилль» и «Танцующая в темноте».
В начале декабря в небольшом городке в штате Флорида детишкам, которые набились в местный кинотеатр в предвкушении просмотра мультика «Холодное сердце», случайно показали трейлер «Нимфоманки» — нового фильма Ларса фон Триера. Честно говоря, трудно представить другие два фильма, которые бы так же кардинально отличались друг от друга. Дети, разумеется, были шокированы. Родители и подавно захлебывались от праведного гнева, осаждая кабинет администрации.
Надо думать, самому Ларсу эта история доставила большое удовольствие. Как забавляет режиссера реакция общественности на его фильмы — шокирующие, противоречивые, эпатажные и во многих смыслах травмирующие зрителя, даже очень хорошо подготовленного и закаленного самым суровым артхаусом.
Казалось бы, с наступлением эры цветного кинематографа снимать фильмы на черно-белую пленку уже не имеет смысла. Впрочем, иногда режиссеры принимают решение создавать свои картины именно в таком вот «нерадужном» формате.
Руководствуются они разными причинами. Кто-то хочет подчеркнуть «документальность» ленты, кто-то — углубить драматичность сюжета, а кто-то таким образом желает повысить эстетическую ценность произведения.