Американский канал AMC и испанская телесеть Movistar+ отправятся на поиски несметных богатств в компании современных корсаров. Международный дуэт готовит экранизацию графического романа Гильермо Коррала и Пако Роки «Сокровища Черного лебедя».
В центре сюжета — молодой дипломат Алекс Вентура, объединившийся с испанской чиновницей и американским адвокатом, чтобы вернуть в казну сокровища, украденные пиратом Фрэнком Уайлдом. Историю расскажут в формате шестисерийного мини-сериала с предварительным названием «Фортуна» (La Fortuna).
Некоторые ленты запоминаются на всю жизнь. Может быть, образы вам кажутся знакомыми, или персонажи колоритные, а диалоги — отточенные. А может, идея фильма сумела затронуть сердечные струны. Но какие-то картины западают в душу по совершенно другим причинам. Они внедряются в мысли, заполняют ночные кошмары и вызывают слезы при одном только воспоминании о них. Есть кино, которое не хочется пересматривать. Никогда. И речь идет не о шедеврах братьев Уэйнс или позднего Сэндлера. Речь идет о хороших лентах, с прекрасной режиссурой, великолепной актерской игрой, запоминающимся звуковым рядом. Эти фильмы разбивают ваши сердца, нарушают сон и выворачивают изнутри. Мы рекомендуем их к просмотру, но не более одного раза.
По молодости будущий великий диктатор Франсиско Франко пытался сниматься в кино у себя на родине, в Испании, но неудачно — приглашения в Голливуд так и не дождался. Испанский кинематограф быстро забыл амбициозного малорослика-генерала, а вот генерал испанскому кинематографу такого пренебрежения его талантами не простил. Свел счеты так, что до сих пор аукается.
В 1939 году Франко провозгласил себя «пожизненным верховным правителем Испании, ответственным только перед Богом и народом», и 36 долгих лет мстил кинематографу, да и всей стране в целом. Однако именно благодаря франкистскому игу испанское кино сегодня — самое феерически эклектичное, фантастически жизненное и ужасно красивое зрелище. Освобожденная от кандалов и кляпов страна наконец-то отрывается за все бесславные годы культурного прозябания и диссидентства.
Этот густобровый черноглазый испанец, похожий одновременно на Хазанова, Высоцого и Фрунзика Мкртчяна, родился где-то на Канарах в первый день весны. В семье, где ген лицедейства передавался буквально по наследству: дед, бабка, мать, брат и сестра были актерами, а дядя — маститым режиссером-диссидентом, который в трудную для родины годину умудрялся снимать фильмы, критикующие режим.
Поэтому никто не удивился, когда молодой Хавьер Бардем, успевший поработать и стриптизером, и художником, и строителем, пришел к маме, чтобы констатировать: «Мне кажется, я актер. Нравится мне это или нет». Сказано — сделано. Но вот беда, первая же серьезная роль — в комедийной мелодраме Бигаса Луны«Хамон, хамон» (у нас известна под убогим названием «Ветчина, ветчина») — намертво приклеила к нему ярлык «мачо и не более того».