Это правдивая и печальная история жизни реально существовавшего в 19 веке человека, Джона Меррика, страдавшего редчайшей болезнью, вызывавшей чудовищные деформации тела.
Молодой хирург Тривес, увидев это несчастное и забитое существо в балагане, выкупает его у хозяина из чисто научного интереса, но с удивлением обнаруживает в нем человека интеллектуально развитого и духовного. Профессиональный интерес сменяется состраданием, феномен становится моден в высшем свете, сама королева благословляет оставить его в больнице навсегда…
Трудно поверить, что Декстеру Флетчеру исполняется 55 лет — он всегда выглядит моложе своего возраста. В девять лет его первой ролью в кино стал персонаж с прозвищем Детское личико. В сериале о студентах-журналистах Press Gang Флетчер играл 17-летнего паренька до тех пор, пока актеру не исполнилось 27. А в «Братьях по оружию», когда Декстеру было уже 35, ему поручили роль 22-летнего. Сегодня только седина в волосах выдает реальный возраст Флетчера, а сам он по-прежнему пышет заразительным энтузиазмом. Хотя так было не всегда.
Флетчер вырос в Северном Лондоне и ходил в детский драматический кружок с шести лет. Карьера быстро пошла на взлет: «Багси Мэлоун» сменился «Человеком-слоном», а уже в 1984-м Флетчер снимался на Таити вместе с Мэлом Гибсоном в картине «Баунти». Потом его захватила роль в Press Gang, шоу было довольно успешным, но Декстер никогда не умел распоряжаться финансами и всю зарплату спускал на новые автомобили.
«Кофе, сигареты и мистика». К 75-летию Дэвида Линча
Далеко не каждый юбиляр заслуживает того, чтобы под него персонально видоизменяли поэзию Джима Моррисона. Но сегодня на чаше весов персона нужной степени культурологической увесистости, поэтому: “Well I'll tell you the story of coffee and mystics and man. Da-da-dah”. Далее декламация фронтмена The Doors должна смениться магическими, обволакивающими, переносящими в иное спиритическое пространство мотивами Анджело Бадаламенти, ведь чествовать в связи с 75-летием нам предстоит мастера головоломок, идеального балансировщика между страшным, загадочным и абсурдным — Дэвида Линча.
Создателя, как правило, трудно отделить от его творений, поэтому Линч в глазах многих киноманов воспринимается сквозь туман предрассудков. Смурной чудаковатый старик с несуразной прической и в плохо сидящем костюме — да будь он соседом по лестничной клетке, после молниеносного приветствия ноги сами понеслись бы наутек, лишь бы избежать столь неуютной компании. Но Дэвид Линч, как и совы, — не то, чем кажется. В обычной жизни он добродушен, отзывчив, зачастую радуется таким мелочам, как встреченные в парке белки, а к своим подписчикам в Twitter неизменно обращается: «Дорогие Twitter-друзья!». Так воздадим же должное столь неординарной личности и выбранному им сложному, петлистому, но уникальному своей сюрреалистичностью пути.
Душещипательная сказка или сюрреалистическая притча? «Человеку-слону» — 40!
Все, кто берется рассуждать о Дэвиде Линче, рано или поздно приходят к одному и тому же выводу: Линч странен и хаотичен, а его фильмы — это головокружительный лабиринт фетишей, сюрреализма, монструозных персонажей и экстремальных ракурсов, вызывающих у зрителей визуальный дискомфорт. Картины Лична любят до потери памяти или неистово ненавидят, а сам постановщик уже много десятилетий носит титул режиссера не для всех. Стоит отметить, что такую славу Линч приобрел после создания первой же полнометражной ленты «Голова-ластик» — шедевра отвращения и фаворита авангардистских киноклубов. Именно это привлекло продюсера Мэла Брукса, искавшего постановщика для экранизации истории Джозефа Меррика, легендарного английского урода XIX века, человека-слона, прожившего короткую и печальную жизнь.
Сегодня, в день 40-летия биографической драмы, заслужившей восемь номинаций на премию «Оскар», предлагаем вам погрузиться в мир «Человека-слона» и разобраться в том, как в легендарной картине, столь не похожей на другие произведения маэстро сюрреализма, авторский стиль Линча сочетается с пронзительной грустью, а мрак безысходности озаряется верой в человечество, сострадательностью и оптимизмом.
Трудно поверить, что 
Далеко не каждый юбиляр заслуживает того, чтобы под него персонально видоизменяли поэзию 
Все, кто берется рассуждать о 