Кликните, чтобы не дожидаться завершения операции
[ закрыть ]
09.12.2019 17:11

Мнимые слуги народа. Рецензия на «Сиротский Бруклин»

Исторический неспешный неонуар о послевоенных нравах и фальшивых идеалах, которыми прикрываются власть имущие, готовые пойти на все ради выгоды и удержания статуса-кво, возвращается в Америку 1950-х, чтобы напомнить всем о событиях недавнего времени, до сих пор не теряющих своей актуальности. Детектив Лайонел Эссрог (Эдвард Нортон) с синдром Туретта после убийства своего босса Фрэнка Минны, нащупавшего какую-то большую аферу в верхах, — его сыграл Брюс Уиллис, появившийся на экране всего на десять минут — начинает собственное расследование, которое приводит его к разгадке проблем совершенно иных масштабов. Крупный чиновник-градостроитель Мозес Рэндольф (Алек Болдуин) пытается перекроить карту Нью-Йорка и снести трущобы, чему смело и отчаянно противостоит афроамериканская юристка Лора Роуз, отстаивая права цветных граждан, которые остаются без крова в районе Бруклина. Лайонел входит в суть дела и обнаруживает то, что тщательно скрывалось под завесой лжи и тайных сговоров.

Вторая режиссерская работа Эдварда Нортона, где он также выступил в роли сценариста и, собственно, исполнителя главной роли, на порядок внятнее, чем его дебютная картина «Сохраняя веру». Прославившийся своим непокорным характером в работе и стремящийся всегда стать соавтором фильмов, где снимается, Нортон явно нашел отдушину в создании «Сиротского Бруклина», который целиком и полностью можно считать его творением. Несмотря на то что в основу ленты легла история, рассказанная Джонатаном Литэмом в детективе «Сиротский Бруклин», Нортон не пощадил оригинал и значительно его видоизменил, перенеся действие из 1990-х в 1950-е и придумав новых персонажей. По его словам, идея фильма созревала и настаивалась почти двадцать лет, но тем не менее оставалась созвучной духу настоящего времени.



В романе Литэма Нортона зацепил герой Лайонела с необычной особенностью в виде нервного тика, которого актер воссоздал на экране, тем самым пополнив фильмографию еще одной запоминающейся ролью. Эмоциональная привязка к трогательному одаренному детективу оказывается даже важнее сюжета, за которым следить довольно трудно. Едва успев всплыть на поверхность, улики, зацепки и обрывки воспоминаний будто рассеиваются в вязком сигаретном дыме, наполняющем джазовый клуб. Лайонел — чудак, но не городской сумасшедший, хотя именно так он и выглядит в глазах чиновников, у которых встает на пути, желая завершить свое расследование до конца и помочь Лоре Роуз. Ему нечего терять, потому что он «сиротка Бруклин» — это прозвище ему дал Фрэнк, когда-то взявший его под свое крыло из католического приюта.

Из-за синдрома Туретта у Лайонела в голове звучат разные голоса, которые живут своей жизнью, могут иронично пошутить в самый неподходящий момент и помешать знакомству с привлекательной особой. Это разноголосье будто порождено самой эпохой джаза — музыки диссонанса, рождающейся из хаоса и нарочно не сочетающихся мотивов, которые сливаются в уникальное звучание. Диссонанс свойственен и фильму, чья организация, вмещающая в себя множество линий, героев и пересечений, не всегда собирается в такую же стройную дисгармонию, какую представляет собой джазовая композиция, и напоминает неслаженно функционирующий механизм.



Однако это эпоха не только Чета Бейкера, но и бандитов, сосредоточивших власть в своих руках, которые думают, что закон им не указ и что город есть их собственность. Бруклин действительно сирота, потому что его так называемые опекуны — чиновники-расисты — полагают, что цель всегда оправдывает средства и что ради реализации масштабной жилищной реновации можно даже пожертвовать жизнями. «О, как прекрасно иметь гиганта силу, но жестоко употреблять ее, как он», — пишет Шекспир. Морализаторство суть неотъемлемая часть и нортоновского фильма, где друг с другом сталкиваются однозначно добрые и однозначно злые. Важно просто так помогать людям, не раз подчеркивает Лайонел эту, в общем-то, понятную и знакомую каждому аксиому. В итоге получается, что фильм выступает за все хорошее против всего плохого, и это не добавляет особого знания о мире.



Однако «Сиротский Бруклин» все же заходит на поле актуального политического комментария, и это предсказуемо, учитывая, что роль главного градостроителя, мнящего себя слугой народа, но по факту олицетворяющего собой гоббсовского Левиафана, сыграл не кто иной, как Алек Болдуин. Актер так часто пародирует Трампа в кино и телевизионных шоу, что возникает ощущение, будто у него одного есть на это лицензия. Из последнего можно вспомнить хотя бы небольшую карикатурную роль профессора-расиста в «Черном клановце» Спайка Ли. «Сиротский Бруклин», где герой Болдуина — настоящий тиран, напоминает всем, что любая организация — удлиненная тень всего одного человека. Так было в послевоенной Америке, так оно остается и сейчас. Этот порядок дел идет вразрез с гуманистическими воззрениями Нортона, поэтому своим фильмом он будто пытается проинструктировать зрителей и показать, на что способен в отдельности простой человек.



Неонуарный детектив, петляя от одного сюжетного узла к другому, создает панораму общества и политической жизни того времени, только портрет этот лощеный и весьма условный. Условность сохраняется от самого начала с эпиграфом из Шекспира до финала, который Нортон обустроил наподобие последнего акта какой-нибудь театральной пьесы. Однако четвертая стена все-таки остается невредимой, хотя ее предполагалось разрушить, как, по фильму, и нью-йоркские гетто.
Поделиться:


Telegram-канал

Топ 250
240
Беглец
The Fugitive (7.80)
241
О, где же ты, брат?
O Brother, Where Art Thou? (7.80)
242
Лучше не бывает
As Good as It Gets (7.80)
243
Страна садов
Garden State (7.80)
244
Общество мертвых поэтов
Dead Poets Society (7.80)
245
Другие
The Others (7.80)
246
Святые из Бундока
The Boondock Saints (7.80)
247
Бесподобный мистер Фокс
Fantastic Mr. Fox (7.80)
249
Матч Поинт
Match Point (7.80)
весь топ