Новость: Стивен Фрай. Человек голый

16.02.2012 22:25

Стивен Фрай. Человек голый

«— Вы над всем готовы шутить?
— Нет, только над самым важным».
Из фильма ««V» значит Вендетта»

Стивен Фрай — едва ли не самый неудобный персонаж, который вообще мог появиться в этой рубрике.

Во-первых, он, к счастью, жив, и, будем верить, это очень надолго. О живых писать всегда труднее, они каждый день грозятся что-нибудь выкинуть, а уж Фрай — мастер удивлять, эпатировать, мистифицировать.

Во-вторых, наш герой — один из лучших современных комиков и, вместе с тем, фигура глубоко драматическая, если не вообще трагическая. Рассказывать о нем с шутками-прибаутками — неуважение к безусловному дарованию (не только актерскому, но и человеческому), а писать преувеличенно серьезно — просто глупость.

В-третьих, Фрай сам о себе все давно рассказал. О детстве написана «Моя автобиография, или Моав — умывальная чаша моя», о юности — «Хроники Фрая», об эстетических пристрастиях — «Неполная и окончательная история классической музыки», о научных воззрениях (отец актера, к слову сказать, физик и изобретатель) — «Книга всеобщих заблуждений».

И, наконец, в-четвертых, Фрай настолько масштабен, насколько вообще может быть масштабен человек в нашем дурацком, склеенном из лоскутков, обрывков, повторений и цитат мире. Леонардо да Винчи из него не получилось, но его ли в том вина? Фрай поддерживает открытое программное обеспечение, пишет книги и колонки, читает «Гарри Поттера», борется с религией и гомофобией.

Да, Стивен Фрай — гей, он мучительно долго боролся с собой, очень подробно отрефлексировал этот сюжет и пришел к простому выводу: нужно оставаться тем, кто ты есть, каким бы странным это ни показалось кому-нибудь.

Тема «запретной любви» появляется в творчестве Фрая поздно: он начинает, по-настоящему начинает, с комедийного сериала Jeeves and Wooster («Дживс и Вустер») (1990-1993). Актер играет эдакого Санчо Пансу, умного английского камердинера, верно следующего за своим незадачливым господином (Хью Лори, какой был дуэт, это же не передать словами, как пазл сложился).

«Дживс и Вустер» — вольный пересказ великого британского писателя Пэлема Вудхауза (Фрай и Вудхауз были знакомы лично). Фрай удивительно точно передает то, что называется «настоящим английским характером»: преданность долгу, здравый смысл на грани цинизма, ирония и очень редко прорывающаяся (но все-таки, все-таки) грусть о том, что мир устроен не так гармонично, как должен быть. Наглухо запаянный в свой галстук и двадцать тысяч неписаных правил Дживс, кажется, иногда готов раздеться и пуститься голым в пляс. Но пока еще очень и очень рано.

Именно после «Дживса и Вустера» выходит на проектную мощность запущенное еще в 1987-м (и завершившееся в 1995-м) A Bit of Fry and Laurie («Шоу Фрая и Лори»), в котором Стивен Фрай и Хью Лори пробуют свои амплуа на прочность, все время балансируя на грани, которая отделяет английский юмор от просто смеха.

Игра в поддавки со зрителем все время оборачивается обманом: наши герои шутят над всеми святынями Туманного Альбиона сразу и над каждой по отдельности. Семья, государство, мужчина и женщина, деньги — все это высмеивается тоньше, чем можно было бы ожидать.

Дело в том, что Фрай и Лори — заведомые фрики, которым настолько многое позволено, что сами они дорастают до очень смелых обобщений. Например, о том, что старушка Британия, возможно, и нелепа, и плоха, и смешна, и как тут честному (с самим собой, конечно) человеку развернуться, но другой старушки Британии все равно ведь нет и пока не предвидится. Поэтому можно сколько угодно, до последних пределов смеяться над ее грузной осанкой, но уважения-то, уважения все равно никто не отменял.

Британии посвящен и ставший центральным в карьере Фрая фильм «Уайльд» (1997), в котором актер блестяще исполнил роль английского поэта и драматурга начала ХХ века Оскара Уайльда, чьи сексуальные наклонности стали предметом разбирательства в суде.

«Уайльд» повествует не столько о том, как герой Фрая попадает под темное обаяние лорда Альфреда Дугласа (Боззи), которого играет Джуд Лоу. Фильм скорее об умении человека идти до конца, даже в своих заблуждениях, и быть честным в мире, который привык нагло лгать тебе в лицо.

Судьба Уайльда, гонимого гения, которому предстоит стать одним из символов британский литературы, да и самой Британии, отыграна Фраем как своя собственная. Уайльд в его исполнении не развратник и не писатель, эпатажем зарабатывающий себе дешевую популярность, а человек, который вопреки всему стремится жить честно. И учит тому же самому других. Эта честность дорого дается и Уайльду, и Фраю: первый платит за нее тюрьмой, второй — маской шута, циника и паяца.

Две маски Фрая, циника и ироника на государственной службе, — это роли в сериале Absolute Power («Абсолютная власть») (2003-2009) и полнометражном триллере ««V» значит Вендетта» (2006) — с одной стороны, возвращают нас к ключевой теме «Дживса и Вустера», служению, а с другой — трансформируют и переосмысливают саму идею служения. Оба героя Фрая, глава пиар-агентства Чарльз Прентисс из «Абсолютной власти» и телеведущий Гордон Дитрих в ««V» значит Вендетта», не верят в то, что делают, потому что служат не глуповатому Вустеру, а машине (пусть в сериале она скорее нейтральный персонаж, а в фильме — отрицательный, это ничего не меняет).

Человек, играя с самим собой то в цинизм, то в собирательство, ищет лазейки, в которые можно тихо утечь, пока эта машина работает уже на автомате. И Прентисс, и Дитрих легко заменимы, несмотря на то, что кажется, будто бы на них все держится. Вот Дживсу, пожалуй, замены не подобрать, а маски легко сбрасываются, и две следующие роли Фрая показывают, что именно все это время пряталось за этими масками.

Сериал Kingdom («Питер Кингдом вас не бросит») (2007) прост настолько, насколько вообще может быть простой история о странном, медлительном и проницательном адвокате Питере Кингдоме (его-то и играет Фрай), который занимается делами жителей захолустного Маркет Шипбороу. Он постоянно сталкивается с тем, что только любовь, внимание и терпение могут вытащить всех этих чудиков из передряг.

Питер — эдакий намеренный увалень, очень тонкий, очень трогательный, очень английский, и его служение — маленькому городку, своему делу, своей семье (слегка чокнутую сводную сестру Питера восхитительно играет Гермиона Норрис) — почище многих больших дел. Оказывается, ты можешь не бороться с правительством и не работать на него, не быть ни аристократом, ни его слугой, а просто жить своей частной жизнью, в которой, черт побери, столько всего интересного. Оказывается, герой Фрая может и не быть фриком, нужно просто отстать от него, наконец, и дать хоть чуть-чуть пожить вдоволь. Такая малость.

Живет себе вдоволь и Майкрофт Холмс, старший брат великого сыщика, гурман, член британского правительства, спокойно разгуливающий голышом перед невестой доктора Ватсона. Роль Майкрофта в фильме Гая Ричи «Шерлок Холмс: Игра теней» (2011) прекрасна хотя бы тем, что здесь сходятся все ключевые для Фрая линии и сюжеты.

Майкрофт, очевидно, гей, хотя нигде не сказано об этом прямо (персонаж-то второстепенный, но и тема уже не требует отдельного проговаривания, хотя в «Холмсе» и «Уайлде» описывается одно и то же время). Он служит и короне, и отчасти своему брату, и справедливости, и здравому смыслу, он немолод, умен, ироничен, но без изворотливой жестокости и уже явно без маски. Майкрофт за спиной Шерлока ведет свою игру, и, возможно, эта игра и есть основная.

Та степень свободы, которую демонстрирует этой ролью Стивен Фрай, возвращает нас к его автобиографическому роману «Хроники Фрая», где автор честно признается: «С самых ранних моих лет плотская оболочка, в которой я обитаю, не внушала мне ничего, кроме стыда. Она не умела метать мяч, отбивать его битой и ловить. Не умела танцевать. Не умела кататься на лыжах, нырять и прыгать. Входя в бар или в клуб, она не притягивала к себе взоры похотливые или хотя бы слегка заинтересованные».

Фрай преодолел себя в самом важном именно в «Холмсе», обнажившись уже до конца, во всех смыслах этого слова.

И мы увидели человека, которому на самом деле нечего от нас скрывать. Вот он, Стивен Фрай, человек голый, человек честный, человек, который звучит пусть и не гордо, но, по крайней мере, умно и весело.

Чего же боле...