Рецензия на фильм «Бархатная золотая жила»

«Люди умирают от здравого смысла, от однажды утраченного мгновения. Жизнь — это мгновение, грядущего нет, поэтому заставь ее пылать всегда самым синим пламенем»

«Бархатная золотая жила» - фильм уникальный, притягивающий не только своей пугающей откровенностью, яркостью эмоций, музыкой и отношениями взрывоопасных 70-х. Это уникальная возможность взглянуть на известных актеров в пору их юности, на рассвете карьеры. В далеком 98-м Кристиан Бэйл еще не примерил маску Бэтмена, у МакГрегора в копилке нет коммерчески успешных «Звёздных войн» и «Ангелов и демонов», а Джонатан Рис-Майерс даже не предполагает возможность встречи с Вуди Алленом, который предложит ему роль в «Матч пойнте».

Поэтому (но и не только) все, что происходит в картине Тодда Хейнса, - происходит в бесшабашном юном угаре – как на уровне сюжета (никому не удалось точнее изобразить атмосферу эпохи глэм-рока, когда между словами «свобода» и «секс со всеми подряд» смело ставился знак равенства), так и на уровне актерском – не каждый день вам предлагают стать на экране олицетворением Дэвида Боуи и Игги Попа.

Так что троице Бэйлу-МакГрегору-Майерсу крупно повезло в юности с режиссером. Все, что было потом, - качественно, хорошо, успешно, однако пахнет большими деньгами. «Жила» подарила возможность окунуться в совершенно другую атмосферу и поразмышлять вместе с Хейнсом о природе творчества, духе сомнения, нравах и взглядах поколения 70-х. Если вы любите музыку, этот фильм для вас.

В центре внимания – направление, получившее название «глэм-рок». Все исполнители глэма акцентировали внимание на визуальной стороне своего выступления – обильный грим, вычурные одежды и подчеркнуто манерное поведение были обязательны. Подобные «перверсии» предполагали «дух бесшабашного и изысканного жизнепрожигания». Яркие образы космического пришельца Дэвида Боуи и безумца Игги Попа, горжетки и высокие шляпы Марка Болана, блестящие костюмы и сапоги на высоченных каблуках Гэри Глиттера, «кровавые» шоу Элиса Купера, клоуны KISS, индейские маски SLADE, затянутые в цветную кожу SWEET – все они узнаваемы в этой картине в той или иной степени.

Тодд Хейнс задумывал фильм как биографию Дэвида Боуи, однако тот наотрез отказался иметь какое-либо отношение к данной картине. И тогда Хейнс сочинил свою историю, сохранив, однако, основные легко узнаваемые образы рок-сцены. А наполнить музыкальное пространство картины помогли другие, не менее именитые исполнители глэм-рока – T. Rex, Roxy Music, The venus in furs.

Перед зрителем разворачивается драматическая история сложных взаимоотношений двух ярких рок-звезд, каждый из которых – жертва и палач собственной жизни. Один методично уничтожает себя, однако погасить настоящий внутренний свет невозможно. Второй превращается в живого мертвеца, поскольку способен раскрасить свой мир только с внешней стороны. Между ними – притяжение. Губительное и оттого чрезвычайно привлекательное.

Между ними – поклонник, фанатичный, преданный, искренний. Идеальный герой Кристиана Бэйла журналист Артур Стюарт – возможно, единственный, кто смог обрести настоящую свободу ценой вечной тоски о ярком прошлом. Бэйл невероятно хорош и в образе журналиста, стремящегося докопаться до истины, и в образе мечтательного юнца, которого подхватывают волны глэм-рока и уносят в мир свободных отношений, музыки и удовольствия. И конечно, женщина (в исполнении Тони Коллетт) – ненужная, лишняя на их празднике жизни, с уставшими пустыми глазами. Разделившая взгляды на свободную любовь, она застряла в той эпохе, словно в золотой клетке.

Правдивая игра позволила актерам вылепить потрясающие образы и не сорваться в пошлое переигрывание. Майерс сыграл законченного напудренного эгоиста с тяжелыми веками властолюбца Брайана Слэйда, взятого под крыло всемогущим продюсером. Яркий образ удается Джонатану на славу за счет театральной эффектности экзотических костюмов, безумной артистичности, прибавьте сюда и андрогинный облик. МакГрегор оказался органичен в образе обезумевшего и совершенно неуправляемого рокера Курта Уальда, поглощаемого своей музыкой-удавом.

Но главное в другом. Между разноцветными гирляндами, конфетти, блестками и надрывными криками режиссер ухватывает важный переход от рассвета «духа глэма» к его неизменному упадку – и дело не только в демонстрации стареющих лиц и седеющих голов, дело – в композициях, отражающих тонкие грани, изменения, нюансы. Музыка в этом отношении – универсум, который не требует дополнительных средств, чтобы достучаться до зрителя.

Над безумным двухчасовым действием витают призраки Боуи, Игги Попа и едва ли не Кобейна… Почти настоящие и уж точно живые. Целая эпоха за два часа врывается в ваши тихие заводи, как глэм ворвался в жизнь тысяч молодых людей по всему миру потоком свежего воздуха.

Название фильму дала одноименная песня Боуи 1971 года "Velvet Goldmine" с весьма провокационным текстом. Бархат и золото - звездный путь героев глэм-рока, заплативших за восхождение по «лестнице в небо» дорогую цену.

Для тех, кого интересуют реальные прототипы, небольшая справка, однако хочется предостеречь всех любителей «достоверности». Фильм никогда не претендовал на документальную точность – все факты и события передаются через воспоминания вымышленного персонажа, а ведь воспоминания в сочетании с эмоциями – самая необъективная вещь на свете.

Джонатан Рис-Майерс - Брайан Слэйд-Дэвид Боуи

Слэйд - молодой талантливый музыкант, возглавивший волну глэм-рока и ставший его основным символом. Брайан (Боуи) совершает сексуальную революцию, нацепив на сцене женское платье. Потом к платью прибавляется кричащий макияж и окрашенные волосы. «Жизнь- это имидж», - говорит сам Брайан, выражая идеологию массовой культуры.

Дэвид Боуи узнаваем в образе Слэйда. Для музыканта глэм-рок был лишь одной из ступеней в развитии, талант и индивидуальность позволили пройти Боуи не одну волну музыкальных направлений (от классического рока через глэм к электронике и металлу) и оставаться узнаваемым. И поэтому он по праву считается самым влиятельным музыкантом столетия.

Юэн МакГрегор - Курт Уайлд-Игги Поп

Уайлд – американский музыкант, участник первой попытки рок-революции, в ком зритель без труда узнает Игги Попа. В 60-х Курт (Игги) основал гаражную группу The Rats (The Stooges), оказавшую влияние на панк-рок и хардкор в музыкальном плане и имидже. Во время выступлений Курт (Игги) на сцене – настоящий бес с обнаженным торсом и расстегнутой ширинкой, а то и вовсе без штанов. К 70-х Курт (Игги) серьезно пристрастился к наркотикам. Однако это, к счастью, не стало основной темой картины.