Па-де-де от Даррена Аронофски

«Оскара» фильму Черный лебедь предсказала добрая половина киношных нострадамусов. Потому что Аронофски - это знак качества, Натали Портман - это американская Алиса Селезнева (по масштабу обожания на тех берегах), а балет - это что-то новенькое, свежачок-с. А то фильмы про будущее, супергероев и многочисленные концы света как-то уже приелись. Публика жаждала деликатеса, и она его получила.

Итак, Черный лебедь - это фильм про пай-девочку Нину-балерину, задавленную авторитетом мамаши-доминатрикс до кровавой чесотки и галлюцинаций в виде страшной самой себя. Нина получает вожделенную главную партию в «Лебедином озере», но чтобы хорошо ее исполнить, она должна открыть в себе развратницу и стерву. В этом ей пытаются помочь хореограф Тома (Венсан Кассель) и подружка-соперница Лили (Мила Кунис). Первый - нескромными советами и неприкрытым сексуальным интересом, вторая - старым проверенным способом: пригласила подругу в загул.

Кажется, уже из этого синопсиса ясно, что фильм не про балет. Тем печальней, что многие критики-острословы пытались проанализировать Черного лебедя через призму этого искусства. Мол, и Портман толстуха, и Аронофски в балете не шарит. Стало быть, кино плохое. Это с точки зрения псевдоэлитной псевдобогемы, которая посещает каждую премьеру и имеет неуемную страсть к эпитетам «божественно», «шедеврально» и «неподражаемо».

Однако есть и оппозиция: те, кто оценил этот фильм с точки зрения подавленных желаний Нины, которые, вырвавшись на свободу, приводят к разнузданному сексу с героиней Милы Кунис и довершают-таки превращение Белого лебедя в Черного. Скромницы в развратницу.

Мы не будем углубляться в подтексты и споры о том, что же, что же все-таки хотел сказать нам режиссер. Нам интересен сам момент превращения добра в зло, за который, очевидно, Натали и получила свою статуэтку.

А момент превращения расстраивает. Дело в том, что Нина, проведя ночь с двумя пацанами и вконец рассорившись с маман, вроде как пошла простым путем к цели. Нет чтобы сходить к психоаналитику, почитать Достоевского, в конце концов, соблазнить-таки Лероя по-человечески.

Так и глубокоуважаемый Даррен Аронофски вместо того, чтобы показать нам превращение как следует, а именно этого мы ждем весь фильм, делает из балерины мутанта в стиле Мухи. Правильно, зачем мучить актеров, добиваясь от них нужного выражения лица, если есть спецэффекты.

Но позвольте, как же актерская игра? Лицом, глазами, бровями, губами и чем их там еще учат? А развратный, дерзкий, вызывающий танец Черного лебедя? Их нет. Бедная, бедная Америка совсем подсела на суррогаты.

Думается, решающим для жюри «Оскара» стал тот момент, когда Натали вдруг зыркнула с экрана красными глазищами, да так, что у зрителя волосы зашевелились. На спине. И у Джима Кэрри, который сделал пародию на Черного лебедя, видимо, тоже зашевелились, потому что он в конце своего номера, размалеванный под Портман, именно зыркает, и довольно смешно.

А в целом кино, конечно, божественное, шедевральное и неподражаемое. Про балет там ровно столько, сколько про него нужно знать неискушенному человеку. Секса ровно столько, чтобы немножко взбодрить среднего зрителя, который, скажем честно, в обычной жизни не такой уж фанат Чайковского и балета.

Спасибо Даррену Аронофски, который по сей день остается одним из тех режиссеров, что умеют балансировать на грани артхауса и мейнстрима. Из тех, что в попытках снять кино и вашим, и нашим, не теряют себя и своего почерка. Их премьеры всегда ожидаемы, а их ошибки - не ошибки вовсе, а специальным образом задуманные фишки.

Новости на эту тему

Юные титаны и Пластичный человек бегут в кино?
Гай Ричи дарует молодость Портман и Красински
«Золотой глобус — 2024»: номинанты
Аронофски займется байопиком Илона Маска
Аронофски и Хемсворт готовят совместный проект?