о одноименной повести А.С.Пушкина.
Современный зритель, относящийся к немому кинематографу, тем более к дореволюционному как к чему-то ветхозаветному, примитивному и начинающему утомлять уже через несколько минут после первых, довольно забавных впечатлений от таращащих глаза и заламывающих руки актеров, конечно, не сразу сможет оценить новаторство Якова Протазанова. Тщательная продуманность экранных композиций, освещения, крупности планов, двойных экспозиций — все это как бы предвосхищает экспрессионистскую манеру немецких фильмов 1920-х годов, в которых тоже была отдана дань определенному мистицизму, во всяком случае — таинственности происходящего. Игра основных исполнителей, прежде всего Ивана Мозжухина, короля русского немого кино, становится более психологичной, по возможности нюансированной. Режиссер использует неожиданные по тем временам приемы ретроспекции, видений героев, словно прообразы «потока сознания». Но самое главное — в экранизации одной из самых загадочных повестей не только Пушкина, но и всей мировой литературы, которая легко поддается обманчивой, даже фальшивой трактовке в излишне мелодраматическом или вовсе в трагическом ключе, создателям версии 1916 года удается хотя бы издали приблизиться к «тайне трех карт», в которой, наряду с безусловно роковым началом, содержится и некое подобие авторского лукавства, более того — мрачноватой насмешки над склонностью людей задумываться над предостерегающими знаками Судьбы. Автор не сводится только лишь к персоне Германна, а самое произведение — к традициям мистико-романтической литературы первой половины ХIХ века. Знаменательно, что лента «Пиковая дама» Якова Протазанова появилась именно в годы первой мировой войны, когда, помимо нового возрождения интереса к тайной стороне всего сущего, сформировалась тенденция абсурдного, черноюмористического отношения к действительности, в первую очередь обязанная своему расцвету и популярности сочинениям Ф. Кафки.