1957 год. В венском отеле случайно встречаются бывший нацист и бывшая заключенная концлагеря. Пробудившиеся воспоминания как палача, так и жертвы разжигают между ними странное, противоестественное влечение, которое психоаналитик назвал бы садомазохизмом.
Перегар и нафталин. Рецензия на фильм «Красный воробей»
Так уж повелось, что у лент про русских шпионов плохая карма. Отечественный зритель разбирает их пристрастно, смакуя ляпы, коих, положа руку на сердце, всегда в избытке, и чаще всего бракует. Для них даже свой термин существует — «развесистая клюква». Это исторически сложившийся оксюморон о миниатюрном кусте, который произрастает на болотах России и априори не может похвастаться развесистостью. Таким прозвищем еще с 80-х награждают голливудские фильмы за комичное изображение русских реалий. Вот и «Красный воробей» с Дженнифер Лоуренс в главной роли предсказуемо снискал негативные отзывы. Между тем не все в нем настолько однозначно.
Главная героиня фильма — Вероника Егорова, прима-балерина Большого театра (других западные киноделы просто не знают), из-за трагично оборвавшейся карьеры и страха оставить тяжелобольную мать без лекарств, соглашается на предложение своего дяди Вани, отнюдь не чеховского, поработать на спецслужбы. После первого же задания в балерине обнаруживают шпионские задатки и предлагают пополнить ряды тайных агентов. Не имея альтернативы, она соглашается. И оказывается в закрытой школе, затерянной, как и полагается по канону, где-то в снегах.
Любая реальная история, которая со временем становится легендой, обрастает вымыслами и противоречиями. Кто-то видит одно, кто-то упорно хочет видеть совершенно другое.
В истории человечества было много страшных времен. Слишком много для одного человечества. Какие-то факты до нас просто не дошли, потому что не осталось никого, кто бы мог про них рассказать. Но это страшное время было достаточно недавно, чтобы сведения о нем не только сохранились, но и были строго задокументированы. Это время называлось Холокост, что в переводе с древнегреческого означает «всесожжение». Но абсолютное зло всегда порождает ответное добро.