Начало ХХ века. Парижский публичный дом, доживающий последние дни. Длинный шрам на лице одной из проституток — словно трагическая улыбка. В этом отгороженном стенами закрытом мире, невидимом со стороны, происходит целая жизнь: мужчины влюбляются или ненавидят, а женщины делят радости, печали, страхи и секреты…
Редко приходится писать о фильмах, в которых играет столько безусловно красивых женщин, но все когда-то в первый раз, так что о картине «Дом терпимости», наконец вышедшей на экраны и в России, будем говорить без страха. И без упрека. Несмотря на то, что фильму есть, что предъявить всерьез (от темы до сюжета, от деталей до концепции), в нем есть один важный аспект, за который режиссера Бертран Бонелло стоит расцеловать.
Речь идет о пошлости, о самом страшном грехе всех приблизительно образованных людей, еще не умеющих понимать, но уже гораздых осуждать направо и даже немного налево.
Колокольня Счастья, деградация и Мэрил Стрип: смотрите на этой неделе
Эта неделя если чем и примечательна, так это тем, что она последняя перед премьерой «Хоббита». Ни одна новинка от 13-го декабря не сможет составить достойную конкуренцию фэнтези от Питера Джексона на следующей неделе, но и среди них найдутся ценные для киномана экземпляры, ради которых в этот четверг можно даже выйти в мороз и купить билет.
Взять хотя бы новое роуд-муви Алексея Балабанова, притчу о трудных поисках счастья — что уже само по себе интересно. По пустынной летней дороге мчится огромный черный джип. В нем — Бандит, его друг Матвей со стариком-отцом, Музыкант и красивая девушка. Они ищут Колокольню Счастья, которая по слухам находится где-то между Питером и Угличем, рядом с уже давно неработающей атомной станцией. Колокольня забирает людей. Но не всех. Но в темной большой машине каждый верит, что выберут его. Заявленный как криминальная драма, «Я тоже хочу» больше напоминает философский трактат, автор которого так глубоко углубился в дебри терминологии, что уже давно потерял нить, зато неожиданно сделал открытия, на которые не рассчитывал. Причем ни он, ни его зритель.